Алексей Лягин - Кардиналы праха [СИ]

— Это физика, детка!..

В один голос возликовали маг и его эйдос. Однако было еще рано праздновать победу: морозные капли стали плавно собираться воедино и, нехотя, осторожно соединяться в последнюю из возможных ипостасей существа — водяного элементаля. Этот процесс занял весьма много времени, поэтому, когда был завершен, то несчастный оппонент мага стал лишь свидетелем озорного и по-подростковому пафосного щелчка пальцами. Жест активировал заклятье убийственной, просто запредельной силы. Вода, из которой состоял элементаль, мгновенно превратилась в лед, а мощнейший заряд эфира порвал, испепелил и вместе с разлетающимися ледяными осколками разнес по всему помещению цирка первородные, базовые связующие нити существа. Только теперь оно действительно перестало быть…

В бессилии, юноша присел на край арены. Внутренние запасы эфира были полностью истощены, а впереди его ждало еще минимум две дороги. Радовало сейчас только одно: Алексей впервые услышал и воспринял голос своего эйдоса и даже на деле, в битве, ощутил все могущество единения обеих сторон своей души. Мощь истиной сути магии впечатляла…

Однако, времени сидеть и впечатляться совсем не было. Кулисы, неспешно открылись, и сквозь них пробился привычный багровый свет трех солнц.

— Старшой, пора двигаться дальше. Помни у нас очень мало времени. И… Спасибо! Я чертовски, безумно рад, что ты доверился мне… Мой поистине гениальный старшой…

Серая пелена спала, я поднялся с края арены и продолжил свой путь. Мелкая дрожь от увиденного в Хронариуме все еще тревожила руки, но почти успокоилась. Если бы не мой эйдос то я бы абсолютно точно не выдержал битвы. И все-таки теорию про родителей надо будет проверить. На пустом месте она родиться не могла…

Сделав шаг в проем кулис, я ощутил, что свет за мной погас, а арена начала плавно растворяться в… ну…в общем, в чем-то призрачно сером. На этот раз дорога по коридору, окруженному кромешной, словно дышащей тьмой заняла совсем немного времени. Лучи с каждым шагом становились все ярче и ярче, и наконец…

Етить твой метрополитен! Площадь! Знакомые ступени, а позади меня все та же башня. Интересный поворот. Часы посреди площади показывали совсем иное время, нежели раньше, только вот какое? Сделав пару шагов к постаменту, где они находились, я уже начал ощущать в свечении циферблата такой необходимый и вожделенный эфир, как вдруг.

— Тыдыщ!!!

Прямо передо мной, всего в какой-то паре метров, с грохотом груженого локомотива, безжалостно сминая камни брусчатки, вонзилась в землю настоящая, огромная — колонна! Такая красивая, белая, с лепниной. Я только застыл на месте и открыл рот. Руки перестали трястись. Тут же, непосредственно возле колонны, палящий свет солнц выжег изображение очередной карты. И снова ничего хорошего: Семерка Дисков — «Поражение». На иссиня-черном, мрачном растении-скелете, в форме геомантической [27] Геоманти́я (др. — греч. γεωμαντεία от γῆ — земля и μαντεία — прорицание) — гадание с помощью земли. фигуры «Рубеус», самой злобной и отвратительной из всех фигур, лежали свинцовые диски смерти, диски Сатурна. Однако сакральный смысл изображения все же оставлял призрачные шансы, правда вот, для чего? Карта означала понимание темной сути всего происходящего, осознание нависшей угрозы и страх, яркий, ослепляющий страх потери. Боязнь крушения окружающего мира.

Неприятные мысли начали давить на сознание, но вдруг перед глазами появилось ставшее уже привычным видение прекрасной девушки. Той, возле которой стояли две колонны, очень, просто изумительно похожие на упавшую только что. Будто бы глядя мне прямо в душу, девушка произнесла всего пару фраз:

«Прошлое определено! В Хронариуме ты постиг свою суть, а сейчас белая колонна поведала тебе причины, по которым ты находишься здесь. Теперь, перед тобой открылась новая дорога, дорога Настоящего. Но поспеши, маг. Время играет не на твоей стороне…»

Образ растворился, а у меня наконец стали проясняться мысли. Так, что я там хотел сделать?.. Точно — часы. Подбежав к постаменту, я понял, что в общей сложности прошел всего один час. Главная стрелка была в трех позициях от двенадцати. Точно, эфир! Циферблат действительно светился первородной энергией и словно в сказке про Алису, предлагал — «Выпей меня!». Я решил не отказываться, однако как только первый ручеек эфира тянущейся белоснежной дымкой начал присоединяться к моим внутренним запасам, минутная стрелка стала двигаться гораздо, многократно быстрее, а секундная вообще сошла с ума. Каждый поглощенный пункт такой жизненно важной для магов энергии отнимал у меня десять минут местного времени. Без остатка потратив целый драгоценный час, я еле-еле, скрепя сердце, остановился. Уж слишком сладостно и легко поток эфира тек ко мне в руки.

Итак, — два часа. У меня всего два часа на все про все. Ну что ж, поехали!..

Алексей преодолел площадь и уверенным, быстрым шагом начал путь по центральной, второй из трех судьбоносных дорог. Теперь окрестные дома были не такими огромными, как в прошлый раз, но они по-прежнему производили впечатление безучастных, угрюмых и недовольных зрителей. Чернильные балконы, красные запертые двери и серые заколоченные окна давали понять, что здесь совсем не рады случайным прохожим. Но сильнее всего юного мага сейчас беспокоил пепельный ветер. Да, пока еще совсем легкий, он начался ровно тогда, когда светящаяся стрелка на циферблате удивительных часов переступила порог двух. Оставалось все меньше и меньше времени.

Дорога из бурого кирпича привела к огромным запертым воротам. В центре одной из створок, на уровне человеческой головы, висел тяжелый железный круг. Со скрипом и грохотом, приложив немалые усилия, Алексей отодвинул заржавевшее кованое кольцо и постучал. Тут же, на гладкой и монотонной, желтовато-коричневой древесине проступил образ очередной карты таро. Во всей своей ужасающей красе взгляду юноши предстал двенадцатый Старший Аркан — «Повешенный».

Маг, в состоянии шока, сделал несколько шагов назад. Зрелище было действительно впечатляющим. На красочном изображении вниз головой висел на одной левой ноге зацепившийся ею за светящийся, перевернутый анкх, абсолютно безликий и лысый человек. Он был распят в странной позе: правая нога несчастного образовывала с левой крест, а ниже, словно под обращенными в мольбе к чему-то неведомому руками, находились прекрасные небесные круги. Человека и всю суть картины словно разрывали на части противоречия. Собственно, это и являлось ее сакральным смыслом. Она говорила о том, что разрешить сложившуюся ситуацию можно лишь начав действовать и относиться к ней совсем по-иному, выйдя за рамки сложившихся стереотипов, или оставив позади что-то важное, то, что, казалось, является неотъемлемой, обязательной частью бытия.