Полина Ветрова - Говорящие со зверями (СИ)

— Это не тюрьма, это склад! — выдохнула Дженни. Как ни странно, страх не совсем вытеснил из памяти сомнения в том, для чего предназначены погреба под дворцом принца.

Она захлопнула дверь, и вдвоем с Ирви стала подтаскивать к ней все, что попадалось под руку — тюки, корзины, ящики. Дэв отстал совсем немного — и вскоре дверь, засыпанную продуктами до половины, сотряс удар. Потом раздалось разочарованное рычание. Потом — протяжный шорох. Дэв подтягивал новые и новые порции пыли, чтобы набрать вес и высадить дверь. Удивительно умная скотина!

Беглецы успели подтащить еще несколько коробов, когда дэв повторил попытку. На этот раз он подготовился получше — удар вышел таким, что подземелье вздрогнуло, и в глубине зала посыпались коробки и корзины. Дверь исчезла в клубах пыли…

Беглецы переглянулись и стали пятиться. Когда пыль немного осела, дверь на прежнем месте так и не появилась. Вместо нее зияла дыра, в которую дэв пытался просунуть раздувшуюся морду. Никаких складок и морщин — теперь это была бронированная гладкая болванка, больше всего похожая на таран, каким взламывают ворота крепостей. Ну и размером примерно такая же.

Дэв шумно выдохнул, и часть пыли мягко осыпалась с морды, теперь зверь мог войти. Что он и сделал.

Беглецы переглянулись и бросились вдоль череды ящиков и бочонков.

— Сюда! — крикнул Ирви.

Стену склада пересекала трещина. Вряд ли она образовалась от удара дэва в дверь — скорее, раньше, когда ветры Сакхлиха рушили дворец. Но, так или иначе, расселина выглядела достаточно широкой, чтобы в нее можно было протиснуться, а за ней чернела пустота.

Ирви боком сунулся в трещину, Дженни изо всех сил толкала его и косилась через плечо — как там дэв? Зверь уже был внутри и снова накручивал на тощие бока потоки пыли, выращивая панцирь. Дэв двинулся к Дженни, она схватила первое, что попало под руку и швырнула в зверя. Это оказался кувшин с маслом. Сосуд раскололся, и густая жидкость разлилась по полу. Дэв остановился и удивленно рявкнул: поток пыли, окутывавший его, сделался вязким и тягучим. Шаг замедлился… а Ирви наконец протиснулся в цель.

Дженни сунулась следом… и застряла. Дэв медленно шагал к ней, с трудом выдирая лапы из клейкой массы, в которую превратились пыль и разлитое масло, с его боков к полу тянулись жгуты этой массы, они мешали двигаться, зверь вертел башкой, щелкал зубами, вязкие нити истончались и лопались, опадали тяжелыми каплями, которые снова катились по полу к зовущему их дэву… а Дженни дергалась в жестких тисках. Стена была мощной, девушка оказалась в каменной толще почти целиком, с другой стороны Ирви стал тянуть и трясти ее, ухватившись за руку. После особенно энергичного рывка, некоторая часть Дженни все-таки преодолела преграду. В основном это была нижняя часть, из-за этого Дженни потеряла равновесие и менее удачливая верхняя ее часть сползла на пол. Обе руки погрузились в шевелящееся месиво из пыли и масла. Дэв уже почти добрался к стене, Дженни видела его уродливую морду над собой, видела лапы с когтями, похожими на кривые меч Погонщиков. Даже если это пыль, дэв сумел сделать их прочными и смертельно опасными.

Сквозь щель проникало достаточно света, чтобы разглядеть, как из перекошенной пасти зверя тянутся ниточки слюны. Это был мерзко и страшно. Даже холодом проняло, до того пугающим и омерзительным было зрелище. В маленьких глазках дэва, почти скрытыми под серым пылевым наростом, горела злоба. И еще там было отражение Дженни. В глазах чудища злоба и Дженни… Они слились, спутались, стали единым целым. Злоба, злоба…

Что-то лопнуло у Дженни внутри, что-то, что держалось из последних сил, злоба и страх выплеснулись наружу… Она с удивлением уставилась на свои ладони, упершиеся в пол. От грязных исцарапанных пальцев мгновенно растеклось белое, побежало по вязкой грязи, разбрасывая тонкие, словно иглы, отростки. Вроде ледяного узора на замерзшем стекле. Белизна растеклась по полу, добралась к дэву, тот задергался, хрипло и порывисто дыша, покрывшая его маслянисто-пыльная корка стремительно густела, твердела…лед стиснул его, сдавил со всех сторон. Пылевой панцирь отвердел и замер.

Ирви, который теперь тянул Дженни за ногу, уперся сапогом в стену, дернул, что было силы и втянул спутницу к себе. Оба повалились на пол рядом с равнодушно горящей лампой и несколько минут лежали, переводя дыхание. Из трещины в стене доносилось только легкое потрескивание, это хрустел ледяной капкан, сдавивший бока дэва.

— Нужно выбираться отсюда, — хрипло выдохнул Ирви. — А то дэв догадается сбросить пыль, тогда сможет протиснуться.

Дженни поднялась и отряхнула ладони. Она была согласна — нужно убираться отсюда, пока спутник не догадается заглянуть в щель и не увидит ледяную статую. Незачем ему знать… Чудовища разбираются между собой без свидетелей.

Место, куда они угодили, больше напоминало пещеру, чем зал — стены неровные, пол завален обломками. Но вдалеке брезжил свет — там был выход. Часть свода пещеры обвалилась, и по нагромождению булыжников можно было выбраться.

Свет, струящийся сквозь расселину, был тусклым и серым, как в сумерки. Страшная ночь закончилась, близился рассвет. И наверху шел бой. Дженни уже научилась догадываться, какие звуки можно услышать на поле сражения. Резкие отрывистые выкрики, лязг стали…

— Посмотрим? — шепотом предложила Дженни.

— Оружие бы какое-то… — неуверенно отозвался Сервейс. — У меня же ничего нет!

— Думаешь, тебе оружие поможет? Идем уж, воин.

Но оба никак не решались сделать первый шаг. И в подземелье оставаться было страшно, и неизвестность того, что творилось наверху, пугала. Как ни странно, после всего пережитого, Дженни почувствовала странную неуверенность. Может, жизнь, спасенная с таким трудом, стала казаться ей более ценной? Или это оттого, что она нашла в себе чудовище и не знала, как полагается поступать чудовищам?

Нащупав в темноте руку Ирви, она подумала, что ее спутник — тоже не совсем обычный человек, и умеет как-то ужиться с остальными. А тот с готовностью ухватился за ладонь Дженни. Так, держась за руки, они и стали подниматься по осыпи. Медленно, шаг за шагом — навстречу свету и грозному шуму.

Наверное, это был один из задних коридоров в части дворца, отведенной под службы. Во всяком случае, здесь не было украшений под потолком, ни резьбы, ни карнизов. Да и от потолка осталось не слишком много. Дворец сильно пострадал при штурме, и даже здесь, далеко от парадного входа, часть перекрытий не выдержала. Потолок местами осыпался, по оставшимся перекрытиям змеились трещины. Выглядело очень угрожающе. Сквозь щели местами было видно серое предрассветное небо.