Иван Терский - Отчаяние бессмертных (СИ)

— Спасибо за помощь, Экраон. Я никогда этого не забуду.

Штейгер махнул рукой, при этом едва скривившись от боли в руке, и побрел к своему дворцу.

— Цидариас. Что ты будешь делать дальше?

— Я не знаю.

— Тогда зачем возвращаться сюда?

На плечо штейгера легла тяжелая рука одлеттиана.

— Остановись. Ничего еще не кончено.

Цидариас стряхнул руку собрата и вгляделся в его сияющие глаза.

— Нет, Экраон. Мы — проигравшие. Нам не победить. Не после такого провала. Мы потеряли пятьдесят некромантов. Пятьдесят могущественнейших собратьев! Они все мертвы! Я жив, а они мертвы. Все до единого! Понимаешь? Я единственный, кому не хватило духу принять свою судьбу!

Цидариас с силой ударил Экраона в грудь, заставляя того отступить на пару шагов.

— Мои братья мертвы! Они сражались рядом со мной, убивали рядом со мной, и умерли рядом со мной! Враги окружили меня, попутно разрубая их мертвые тела прямо на моих глазах! А я только и мог, что стоять в ступоре и искать спасения!

Еще один удар:

— А потом я сбежал. Я убил тех, кто погубил моих братьев? Я сразил их лидера? Я помог сбежать слугам? Я обрушил на захватчиков дворец? Нет! Я не смог ничего! Только сбежать. А после всего этого, я еще и не смог убить тех солдат на берегу. Если бы не ты, я бы сейчас кормил червей. Я сильнейший — а теперь единственный — штейгер! Последний из своей ипостаси! Что ты можешь об этом знать? Ничего!

После этого Экраон уже не смог сдержаться. Сорвав с лица изорванную ткань, старейший некромант схватил Цидариаса за горло и вздернул в воздух.

— Я ничего не знаю о смерти братьев? В самом деле, Цидариас? Ты рассказываешь мне о том, как тяжело терять товарищей, но при этом ничего в этом не понимаешь! Ты, может быть, не помнишь, как я стал таким? Или о том, чем мне пришлось пожертвовать ради собственного выживания? Ты хотя бы на секунду задумывался о том, какое жалкое существование я влачу?

Холод пальцев некроманта чувствовался даже сквозь когтистую перчатку. Острые кромки кристаллов до максимума натянули кожу.

— Ты даже не представляешь себе, через какие муки моя душа проходит каждый день, чтобы просто существовать в теле, которое уже давно мертво и которое меня отвергает! Ты потерял пятьдесят человек? А я потерял всех! Всех!

С силой отшвырнув Цидариаса, Экраон разбросал полы бурого плаща и вскинул руки к небу. За его спиной начал клубиться туман, деревья покрывались инеем, в воздухе мелькали души недавно убитых Экраоном солдат.

— Я познал боль. Я познал страх. Я познал отчаяние. Я познал все это раньше, чем ты родился, мальчишка!

Холодная волна силы ударила пытающегося подняться Цидариаса, вбивая его в землю. Он был могущественным некромантом, но его сила заключалась в татуировках и была сильно ограничена рамками жизни. У Экраона подобного не было. Он уже давно ступил за черту, до которой простирались возможности живых. Но цена, уплаченная им за это, оказалась слишком высока.

— Я живой труп, существующий в этом мире лишь по какой-то злой насмешке мироздания. Я тот, кому больше никогда не познать ни благ жизни, ни покоя смерти. Я тот, кого презирают и одновременно уважают все некроманты. Я тот, кто видел Смерть!

В ответ на последнюю фразу Экраона, небеса разразились бурей. Десятки молний били в деревья, уничтожая и без того бедный пейзаж. Ветер растрепал седые волосы Экраона, отбрасывая плащ прочь. Прекрасная мантия была вся изорвана и изрезана. Глаза некроманта сияли уже так сильно, что едва не ослепляли Цидариаса, но тот все-таки не закрывал глаза. Не мог.

— Я никогда не забуду испытанного мною ужаса, Цидариас. Равно как и боли от утраты, горечи от поражения, отвращения от самого себя. Я не забуду этого.

Экраон немного расслабился, позволяя миру восстановить свою власть в этом месте. Туман и призраки пропадали, холод сменился теплом, а гнев некроманта — сочувствием.

— И ты не забудешь этого. Не сможешь. Воспоминания об этом дне будут преследовать тебя, постоянно ввергая в отчаяние и окуная в океан гнева. Однако ты можешь не дать этому чувству поглотить тебя. Обрети над ним власть, повелевай своею судьбой. Лишь тогда ты сможешь стать достаточно сильным, чтобы что-то изменить.

Экраон запустил руку под свою мантию и протянул лежащему Цидариасу небольшой сверток.

— Мы можем сдаться, а можем бороться. Я не прошу тебя идти за мной, потому что я так сказал. Но я могу попросить тебя не отчаиваться и помнить о том, что ты обладаешь силой, которая может изменить все.

Цидариас развернул сверток, уже начиная догадываться о скрытом в нем предмете. Алый фиал едва заметно сиял в бледном свете. Он казался очень малым — небольшой сосуд в форме капли с парой едва заметных рун на гранях — для той силы, что в нем таилась. Он буквально истекал ею!

— Это…

— Моя кровь. Последние крохи. Единственное, что я успел взять до того, как мое сердце окончательно остановилось.

— Я. Я не знаю что сказать.

Цидариас потрясенно вертел в руках фиал, стараясь не повредить столь хрупкую вещь.

— Ничего не надо говорить. Просто возьми его и сделай новую татуировку. А затем мы с тобой ступим на путь, с которого невозможно сойти.

— Выносите все столы. Стулья тоже. Оставьте лишь свитки и реликвии — остальное можете выбрасывать прямо во двор.

— Хорошо, господин.

Мимо Ивириона прошествовала маленькая армия слуг, с невероятной скоростью и проворством начавшая выполнять распоряжения хозяина. Высочайшая башня дворца некроманта служила ему лабораторией для особо опасных экспериментов. Иногда к не-жизни возвращались довольно странные, страшные, а подчас и опасные существа. Именно для таких и было создано это место. Пол, стены и даже потолок покрывали сотни символов, кругов, печатей, пентаграмм и рун. Полки со свитками и древними реликвиями, столы с книгами для заметок, простые деревянные стулья. Под самой крышей виднелись два небольших прямоугольных окошка, зарешеченных с внешней стороны. Ивирион очень гордился этим местом — в свое время эту башню посетили более двадцати некромантов и каждый из них внес свою лепту в усиление этого места.

— Позовите меня, когда закончите.

Ивирион спустился по ступеням и вернулся в кабинет. Хелион уже дожидался его, надеясь помочь своему хозяину.

— Не надо, Хелион. Я слишком сосредоточен на этом ритуале, чтобы отдавать тебе указания. Если хочешь, можешь посторожить снаружи и предупредить меня, когда прибудут слуги.

Волк медленно повернул голову, словно подобная просьба сильно удивила его. Поразмыслив пару мгновений, Хелион скользнул рядом с Ивирионом, попутно лизнув языком пламеня бледную руку некроманта, и выбежал наружу. Ивирион закрыл дверь и уселся за стол.