Светлана Васильева - Йормунганд (СИ)

Эти могли. Им и приказа не надо.

Помогла случайность. Йормунганд увидел Гарриетта, заметив перебранку у ворот. В первое мгновение он оторопел, мужчина выглядел все таким же потрепанным, и два дня назад, но теперь сверху на плечи накинул теплую меховую куртку. Возможно, подумал Йормунганд, он хотел, чтобы его приняли за ирмунсульца, но ведь даже он сам знал, что этот человек из Гардарики.

Гардарика государство почти что вымышленное, небольшое и находится так далеко, что редкие купцы рискуют туда забираться, так думали вне самой Гардарики. Тем больше мифов рассказывали про эту страну. Если происходило что- то совершенно немыслимое, то происходило все в Гардарике.

Гарриетт тоже заметил Йормунганда и отчаянно замахал обеими руками.

— Я пришел справиться о здоровье вашего брата! — крикнул Гарриетт. — И передать ему кое-что. Вы помните меня?

— Вы были с Фенриром в день состязаний, — сказал Йормунганд.

— Да, точно! В тот день.

— Мой брат погрузился в сон и до сих пор не очнулся.

Гарриетт закусил губу.

— Тем не менее, — сказал он, — могу я поговорить с вами?

— Пшел вон, проходимец, — цыкнул один из стражей.

— Я и сам хотел искать тебя. Поговорим, — медленно сказал Йормунганд.

— Его не велено пущать, — заявил второй страж, кривой на один глаз. Йормунганд лишь мельком взглянул в его лицо.

— Тогда, может, господин желает посмотреть город и выпить пива? Я знаю отличное место, — нашелся Гарриетт.

— Лучшее пиво в «Чудесной корове», — хохотнул страж, — Но тебя туда, оборвыш, не пустят.

Йормунганд не носил при себе денег, да и выходить одному, без сопровождения он опасался. Фенрир бы сбежал в город не раздумывая, Хель, окажись Гарриетт в ее вкусе, тоже. Йормунганд потер подбородок.

— Я пошлю за деньгами, — сказал он.

— Я угощаю, — ответил Гарриетт. — А такого знатного господина пустят хоть куда, хоть в «Корову», хоть не в «Корову».

— Хех, смотрите, чтобы он вас не зарезал, — сказал охранник.

— Ну, это вряд ли, — улыбнулся Гарриетт, — ведь слуги Альфедра пьют там каждый день. С такими-то посетителями бояться нечего.

Йормунганд видел Гладсшейн во второй раз. Первый был, когда их семья въехала в ворота. Тогда он устал и хотел скорее поглядеть на знаменитого князя и на сердце Гладсшейна — замок на холме. И не заметил ни широкой площади с постаментом посередине, где казнили преступников и откуда зачитывали приказы. Не видел и башенки Дочерей. Из замка можно разглядеть лишь шпиль устремленный в небо. Покрытая белой известкой, вблизи она показалась и грязнее и величественнее.

Йормунганд с интересом смотрел на товары, яростно навязываемые лавочниками проходящим зевакам. Особенных чудес не предлагали, но Йормунганд глянул и на железные кинжалы и на длинные посохи, и на всякие травы и безделушки для заклинательниц. Он смотрел на лица людей, выглядевших иначе, чем в его родном городе, чем, даже, в чертогах, откуда он не выходил со дня прибытия.

Гарриетт не мешал ему вертеть головой и осматриваться. Ему все эти деревянные, иногда каменные, дома с неизменными цветами во мизерных двориках и на окнах прискучили уже так же, как и крестьянские хижины вокруг Гладсшейна с простирающимися вокруг них полями и рощами, и так же, так же, как и лачуги слипшиеся возле пирса. Стоит увидеть что- то вблизи и провести рядом хотя бы пять минут, и это что- то перестает удивлять. Исключение составляли, разве что женщины. Женщины в Гладсшейне на любой вкус. Высокие белолицые северянки, с оливковой кожей и миндалевидными глазами уроженки юга, закутанные с ног до головы, так что не разберешь, какие они, крикливые девы востока.

Когда они почти подошли к «Чудесной корове», Йормунганд потянул носом воздух.

— Пахнет свиными рульками, — сказал он, — я соскучился по ним. У Альфедра таких не подают. Ты их пробовал?

Гарриетт остановился.

— В «Чудесной корове» они тоже могут быть, — попробовал возразить он, но Йормунганд уже шел на запах. Гарриетт последовал за ним.

Рульки шипели и покрывались корочкой на большой сковороде смазанной вонючим старым маслом. Жарил их невысокий человечек в зеленом, протертом на локтях, кафтанчике. Шляпу он сдвинул на затылок, поношенные, с дыркой на указательном пальце, перчатки лежали рядом с жаровней. Человечек напевал и сладко щурился, касаясь рулек кончиком ножа.

— Когда Фенрир поправится, надо будет сходить с ним сюда, — сказал Йормунганд.

Гарриетт промолчал.

— Заплати ему, — сказал Йормунганд, когда четыре сочные горячие рульки шлепнулись на тарелку. На сдачу человечек налил сильно разбавленного пива в огромные деревянные и давно не мытые кружки. Йормунганд со спутником сели рядом на скамью под коротким, ни от чего не защищающим навесом.

— Зачем ты приехал сюда? — спросил Йормунганд Гарриетта, осторожно нарезая рульку острием кинжала.

— Меня отправил мой князь Рери, — ответил Гарриетт, — он внук Альфедра. Когда-то давно его отца изгнали из Гладсшейна, неважно уже за что, дали пару боевых кораблей и отправили куда глаза глядят. Его отец завоевал себе земли рядом с Гардарикой, а потом женил своего сына на нашей царевне.

Он покосился на Йормунганда, слушает ли. Йормунганд внимательно слушал.

— Все складывалось нельзя более удачно, — продолжил Гарриетт, — Но Рери, единственный сын Сиги, бесплоден. Он женился не единожды, ни одна не сделала его отцом.

— Проблема в нем? — спросил Йормунганд, гоняя рульку по тарелке.

— Даже бастардов нет.

— Обычно, — осторожно начал Йормунганд, — для решения проблемы достаточно пригожего слуги или…

Гарриетт покачал головой.

— Так не пойдет, — сказал он, — Рери хочет детей, своих детей, хоть мальчиков, хоть девочек, и поэтому я здесь.

— Думаешь найти помощь? — в голосе Йормунганда прозвучало все презрение к целительницам Гладсшейна.

— Все, что могли сделать наши заклинательницы и травницы уже перепробовали. И по дороге спрашивал многих. Альфедр славится как колдун, и в родстве с Рери, так что, может, сжалится над внуком.

— Песни часто врут, — заметил Йормунганд.

— Тогда надежды нет и я вернусь ни с чем.

— Ты вообще, просил его?

— Меня не пускают! — на его возглас обернулись несколько человек.

— Меня не пускают, — повторил Гарриетт потише, — вокруг него как будто стена — не пробиться. Слуги гонят меня, письма не передают, не помогают ни посулы, ни угрозы.

— Ты угрожал?

— Да, дошел даже до такого.

— Может быть, Альфедр все еще злится на своего сына, а заодно и внука, и не желает помогать им? Ты пробовал говорить с Фриггой, ведь Сиги и ее сын, если я правильно понял.

— Я перепробовал все.

— Редко встретишь такого преданного человека, — сказал Йормунганд. — Или упрямого.