Николай Слимпер - Третий путь (СИ)

Убийца из Манона еще только падал на пал средь своих товарищей, когда неизвестный подскочил к Юрпике и схватил ее под локоть.

— Скорее, — потащил он за собой девушку, — уходим, пока сюда не явились другие!

— Кто вы? — только и вымолвила принцесса.

— Позже поговорим. Быстрее.

Юрпика позволила увлечь себя из комнаты, полной трупов и крови. Вместе с незнакомцем они добежали до сеней между трактиром и конюшней, где наемник остановился и приложил палец к губам, велев принцесса вести себя тихо. Приоткрыв дверь, он выглянул в хлев. Стояла просто непроницаемая тьма, но незнакомцу, казалось, это ничуть не мешает.

Сев на корточки, он жестом призвал Юрпику последовать его примеру. Тихо, чтобы не скрипнула, он приоткрыл дверь чуть шире, и ловко нырнул внутрь. Принцессе же пришлось приложить усилия, чтобы не завалиться, переставляя в столь неудобной позе ноги. Не секунду ей показалось, что неизвестный куда-то удрал, но он вновь вынырнул из темноты, словно летучая мышь. Принцесса боялась, что он тоже может оказаться Убийцей, но тогда зачем ему убивать своих же? Голова все еще не желала соображать.

Конюшня была совсем небольшой, а потому найти в ней лошадей не составило труда. Обычно здесь всегда горят факелы, чтобы животные не шарахались от звуков собственных сородичей, но сейчас казалось, будто Янардаг умер, забрав с собой весь огонь и тепло мира. Лошадки фыркали и периодически ржали, чувствуя неведомую опасность, затаившуюся в темноте. Если в лесу и в харчевне Юрпика понимала, что ее страхи беспочвенны, и никто за ней не следит, то сейчас она не сомневалась — во тьме затаились враги.

Благодаря шуму, издаваемому животными, можно было не переживать, что их шаги кто-то сможет различить, однако девушке казалось, что она следует за призраком, и лишь ладонь незнакомца говорила о том, что он живой. Неожиданно наемник остановился возле одного из стоил. Отодвинув запор, он начал медленно открывать створку. Даже среди шума животных отчетливо послышался скрежет дверцы об утоптанную землю.

В следующую секунду ворота конюшни отворились, пуская внутрь тусклый свет с улицы. Привыкшим к темноте глазам Юрпики хватило и этого, чтобы узнать в стоящей перед ней лошади свою Метелицу.

— Быстро! — вновь послышался громкий голос безымянного наемника. — В седло.

Резко развернувшись, он что-то бросил в выросших их темноты Убийц, сражая их наповал. Юрпика еще не успела выехать из стойла, когда незнакомец запрыгнул на лошадь в соседнем стойлице.

— За мной! — крикнул он принцессе.

Прямо перед выходом стояло несколько Убийц. Они выкинули вперед руки, и в незнакомца полетели метательные ножи. Он едва успел закрыть голову рукой, а второй на ходу бросил что-то обратно. На полной скорости наемник вдруг резко развернул лошадь боком, сбивая несколько человек с ног, но на этом не остановился. Лошадь под ним начала во все стороны выбрасывать ноги; Убийцы, находящемуся ближе всех, не повезло, и оба копыта угодили ему в грудь. Его отбросило на улицу, где продолжал накрапывать редкий дождь.

Один из Убийц с разбегу запрыгнул на створку ближайшего стойла, а оттуда бросился с мечом на спину бойцу. Юрпика едва успела выкрикнуть «Сзади!», когда короткий клинок скользнул неизвестному по плечу, едва не задев шею. Наемник перехватил руку Убийцы, а в следующую секунду раздался отвратительный хруст. Меч выпал из рук убийцы, а затем и он сам оказался под копытами лошади.

— Скачи вперед! — закричал неизвестный. Юрпика не сразу осознала, что кричит он ей. Вдарив пятками, принцесса выскочила на улицу, едва избежав цепких рук неприятелей и не разделив судьбу гвардейца.

— Направо! — послышался сзади голос. Девушка сильно дернула поводья, поворачивая на широкую пустынную улицу, и поскакала вперед во всю прыть. Спустя минуту ее догнал незнакомец на своей вороной кобыле. — Не отставай!

Казалось, туннели тянутся на целые мили. Темные и сырые коридоры вызывали страх замкнутых пространств, и не будь у каждого стражника по факелу, Лютер почти был уверен, что поддался бы слепой панике. Множественные ответвления и повороты уводили в неведомую даль, туннели были проложены под всем городом, и чтобы их все обойти, потребуется не один час.

Лютер же не собирался тратить на обыски целый день. Вместо этого он прошел холм, на котором стоял город, насквозь, словно стрела, оказавшись в разрушенной башне Азула. Выбравшись под открытое небо, Лютер первым делом глубоко вдохнул морозный воздух, закашлявшись от все еще витавшего в воздухе запаха дыма от успевшего за ночь погаснуть особняка. Немногим позже он приказал стражникам города осмотреть все подземелье, ища любые улики причастности Сехрима к Мастерам Зела. Доверять он им не мог, однако иного выбора у него не было, разве что лично обследовать все туннели. Страх перед Викаранаем должен вбить им в головы немного разума.

Вернувшись в особняк Сехрима, он узнал у Войтоса, что хозяин пребывает в своем кабинете и не делает попыток сбежать. Лютер не знал, уверен ли Гурони, что никто не сможет найти доказательств его вины, или он действительно не догадывался о Мастерах. В последнее верилось с трудом.

— Скажу откровенно, — начал молестий, войдя в кабинет Сехрима, — я не могу тебе доверять. Не после всего, что случилось.

— Я бы на твоем месте поступил так же, — кивнул наместник. — И все же, будь я тем, кем ты пытаешься меня выставить, ты бы давно превратился в покойника.

— Слишком большой риск. Скоро здесь окажется целый отряд рыцарей-викаранов, а моя смерть повлечет за собой кучу ненужных вопросов. Тем более, вряд ли в дела Мастеров Зела посвящены обычные стражники. Если ты убьешь меня, тебе придется в придачу перебить и их.

— Ты делаешь из меня какого-то сказочного злодея, — рассмеялся Сехрим. — Неужели здесь нет твоих личных мотивов?

— О чем ты? — нахмурился Лютер.

— Четыре года назад. Из-за моих опрометчивых поступков ты потерял почти всю свою тысячу в сражении с Южными Головорезами, после чего дорога к званию Темника оказалась для тебя закрытой, и тебе пришлось покинуть ряды Армии Чистых Людей и превратиться… в того, кем ты стал.

Лютер сжал челюсти, играя желваками. Отчасти Сехрим был прав — он винил его в произошедшем, но после того сражения больше переживал за погубленные жизни, а не из-за рухнувшей карьеры. Сам Сехрим тогда трусливо сбежал, бросив своих товарищей на произвол судьбы. И все же, отправляя его под домашний арест, он о тех событиях даже не вспоминал.

— Если бы я хотел тебе отомстить, — спокойно ответил Лютер, — ты бы сейчас сидел не в своем мягком кресле, а валялся бы в холодной камере.

— Так почему же ты не отправил меня туда?