Николай Слимпер - Третий путь (СИ)

Однако, вместо этого, приходилось использовать другую магию, для которой Мурре необходимо было читать заклинания, а не имея под рукой своего посоха, пришлось проговаривать их вслух.

Если бы не медлительность истуканов, проблем было бы не избежать, однако лишившись большей части вложенной в них энергии, те двигались медленно и рывками, словно экономя силы. Однако Мурре все равно пришлось отступить в первое помещение с вином, чтобы избежать смертоносных ударов и успеть нанести их самому.

До чего же было его удивление, когда после всего он выбрался в комнату, где перед ним предстало еще одновременно три голема. Маг сразу понял, что это как-то связано с Айваном, а раз его нет среди двух трупов рыцарей, явно убитых человеком, значит, он за одной из шести дверей впереди, цел и, маловероятно, невредим.

Мурра более не желал тратить время и силы на сложные заклинания, однако экономии и того, и другого он позволить себе не мог. Он не знал, что за дверьми: возможно, целые орды новых големов, в чем он сильно сомневался, а может, — спасение.

Не тратя время на размышления, он воспользовался заклинанием, которое применял лишь единожды, защищаясь от грабителей на дороге по пути в Эфер. Да, он убил их, безжалостно и кроваво, но из-за войны клятвы обесценились, как и человеческие жизни.

Прямо над големами, почти во весь потолок, сгустился тонкий прямоугольник твердого воздуха, но теперь это был не обычный Барьер, а горизонтальный, с помощью которого можно избавиться как от стрел сверху, так и от врагов снизу. Невидимый барьер рухнул на головы каменным истуканам, стирая их в порошок, а мертвых рыцарей вдавливая в землю лопнувшими телами и кирасами.

Первая дверь, как и последующие две, оказалась наглухо закрыта, однако четвертая поддалась легко, даже петли, явно не смазывающиеся годами, не издали и звука. Ослепительный свет вырвался из проема белой волной, и Мурра, отбросив мысли о худшем, вступил внутрь.

— Похоже, теперь все в сборе. Не уверен насчет берсеркера, но вы с Убийцей из Манона несомненно убивали моих людей. И теперь вы… мы все заперты в одной комнате, не в силах ни выбраться, ни достать друг друга. Похоже, это и есть истинное наказание для тех, кто решил вторгнуться в сию обитель.

Мурре так и не представился случай лицом к лицу встретиться с молестием Лютером, однако теперь он мог рассмотреть этого человека во всем его викаранском величии.

Средний ростом, но статный, суровые глаза, которые, кажется, никогда не улыбались, смотрели насквозь. Такому человеку подчинялись неукоснительно, однако, Мурре так представлялось, зачастую его подчиненные и без лишних слов знали, что следует делать.

Удивительно, что столь сильный духом человек всего лишь какой-то молестий, служащий на побегушках Святого Викараная. Дай такому власть, и короли начнут целовать подол его плаща. Плаща, обязательно надетого поверх доспехов.

— Не стану спорить, — сухо ответил волшебник в маске, стараясь не выказывать удивление этой встречей. — Но поверьте, я этим занимался не по собственной прихоти.

— Городской Совет. Ачукалла хитер.

— Предыдущий отряд! — воскликнул вдруг Войтос. — Думается мне, они все же добрались до Эфера.

Мурра ничего не ответил, как и не прокомментировал это сам Лютер, лишь бессознательно поиграв желваками, продолжая волком смотреть то на волшебника, то на убийцу в черном.

И только сейчас волшебник вдруг случайно зацепился взглядом за огненно-красный камень, покоившийся на небольшом деревце.

О да, Лютеру даже не было необходимости видеть лицо или глаза человека, чтобы прочесть его насквозь:

— Я удивлен, — без тени удивления проговорил он. — Даже придворный маг Совета не ведал, что хранится под его ногами? Знаете, что это?

— Я не придворный маг, — бросил Мурра. — Просто стараюсь выжить в мире, где Викаранай пытается подчинить его своим законам, где нет места магии, пусть мир этот на ней и зиждется. И да, я прекрасно знаю, что это.

— Я бы с удовольствием вступил с вами в полемику мнений, и подробно объяснил, в чем вы не правы, господин волшебник, но, боюсь, я все еще не достаточно отчаялся провести здесь остаток своей жизни, чтобы доказать еретику, что он еретик.

И тут, не выдержав более этого словоблудия, зарычал настоящим медведем Нандин, хотя Айван никогда и не слышал, как рычат медведи, он их, честно говоря, даже никогда не видел.

— Если я услышу еще хоть одно елейное словечко от этих благородных бахарей, клянусь Ахтлапалехом, я голыми руками разорву эти невидимые стены, а потом точно так же оторву им головы.

Все тут же умолкли, однако не прошло и пяти секунд, как вновь заговорил Лютер:

— Итак, кто-нибудь имеет понятие, как нам отсюда выбраться? Господин волшебник?

— Если бы я знал, меня бы уже здесь не было.

— Неужели и Сердце Дракона здесь не помощник?

— Будь сей Архетелос у меня в руках, все здесь присутствующие были бы уже мертвы. Однако он защищен Барьером, таким же, какие разделяют нас.

Лютер прищурился и, Айван готов был поклясться, взглянул на него как-то недоверчиво. Подумать об этом как следует ему помешала очередная вспышка света за спиной. Оглянувшись, он увидел, что последний сегмент светится, знаменуя, что шестая дверь открыта, и когда свет погас, перед всеми предстал Ачукалла, а вместе с ним не менее десятка стражников в латах и с самострелами в руках.

— Похоже, я повременил, — усмехнулся Лютер одними губами. — Вот теперь точно все в сборе.

Айван уже окончательно запутался в происходящем. Он желал лишь вернуть себе свои вещи, а оказался заперт в помещении с одним из древних Архетелосов, которые вроде как упоминались в его гримории, и с целой толпой народа, где каждый на каждого имел зуб, в том числе и на него. Все, чего он сейчас хотел, — выбраться отсюда целым и невредимым, пусть даже и без своих инструментариев.

— Мурра, — заговорил Ачукалла так, словно и не оказался в ловушке вместе со всеми, а сам ее захлопнул. — Мы не в театре, можешь снять свою маску.

И он снял. Айван так и замер на месте с открытым ртом, не в силах сдержать удивления. Волшебник в маске — это Мурра! Травник, что столько раз залечивал ему ушибы и ссадины, при каждой встрече пытаясь вбить ему в голову, что травник — не обязательно маг. Однако он оказался и тем, и другим.

Нандин лишь чертыхнулся Бездной.

— Мы не договаривались, что ты будешь раскрывать мою личность всем подряд, — сухо обратился Мурра к главе Совета.

— Это не имеет значения, если все они умрут, правда? Кроме, конечно, моих людей, — добавил он, имея в виду окружающих его стражей. — Но они болтать не станут, верно, парни?

Парни ответили ему разрозненным хором голосов и кивками голов в поношенных шлемах.