Андрей Савин - Владыки Астрала

— Терпение мой юный друг. Дураки всегда смеются раньше времени.

Он ойкнул, удивленно посмотрел на меня, улыбнулся и кивнул. Работа с молодым поколением — важная часть божественного существования.

Снова зайдя в дом, я понял, что стало значительно тише, а около печи уже хлопотала Василина. Как стало понятно из пьяных рассказов, именно она готовила в доме старосты, а когда слегла, он роздал свою кухонную утварь по соседям и те обеспечивали их едой. Теперь же девочка вновь бодра и полна сил, посуду им, по большей части, вернули, а судя по аппетитному запаху — еще и поросенка вчера на радостях зарезали. Исходя из количества тарелок — меня и Ортона планировали накормить. Я же был искренне удивлен. Почему мне так хреново было от похмелья? Пили же все, а я бог, Ортон вообще вчера умереть должен был тогда, если у меня такие дебафы…

— Сосууууд… — о, прошлое решило просветить меня. — твоё тело недостаточно крепко. Энергия что ты используешь его истончает, алкоголь ухудшает работу организма, и её циркуляция меняется, тем более что ты вчера истратил едва ли не половину всей энергии… Слишком много для одного раза… Да и еще и после Доминионов… — подтвердил системные сообщения шепот. Надо быть аккуратнее с тратами энергии.

— Ну здравствуй Прошлое, спасибо за объяснения. — я даже не понял, что сказал это вслух.

— Ась? Чего вы сказали? — Обернулась Василина.

— Здравствуй, говорю, красавица. Спасибо за то, что готовишь.

— Аааа, та ладно вам, без вас бы, поди, и дальше так бревном лежала. Хоть накормлю. — у неё прекрасная улыбка.

— Мне тут гребень дали, но думаю тебе он нужнее будет. — сказал я и опустил его на стол.

Василина на миг отвлеклась от готовки и запищала от восторга.

— Ой! Спасибочки-спасибочки-спасибочки! Целый год, будто не причесывалась! — Она тут же схватила его и стала чесать свои кудри, поглядывая на печь, в которой томилось мясо.

— Тело слушается? — спросил я заметил некоторую неуклюжесть в действиях Василины.

— Всё как деревянное и побаливает! — пожаловалась девушка. Оно и понятно, до атрофии, конечно, не дошло, но мышцы ослабли.

— Правильно, что побаливает, будь аккуратнее, ты же не Илья Муромец с печи слезть да сразу на ратные подвиги маршировать.

— Кто-кто? — смутилась она.

— Богатырь такой Илья из Мурома, лежал тридцать три года на печи, потому что был немощен…

— Да какой же он богатырь тогда? — перебила и хихикнула Василина.

— Не прерывай мой рассказ, пожалуйста. — Я дождался пока она виновато посмотрит в пол и продолжил. — А потом к нему пришли волхвы, попросили водицы, он им говорит: «Так нет у меня силы ни в руках, ни в ногах», но те были настойчивы, тот превозмогая себя, налил им воды, а те говорят: «Пей сам», выпил, да и исцелился, еще глоток сделал и почувствовал силищу богатырскую, а уже после поехал в служение князю.

— Интересно, как же меня тогда называть? Василиса Камышанкова, баба-богатырь? — она залилась смехом.

— Богатырша! — позволил себе улыбнуться и я.

— Не дом, а изба зачарованная! Куда не плюнь так в бога или полубога или богатыршу попадешь! — Митр, заходя в дом, тоже посмеивался. Они с Ортоном объявились как раз вовремя и заняли свои места.

— Шеф, можно я его разочек приложу? — с надеждой спросил Ортон.

— Я рассмотрю твоё предложение.

— Таааак! — протянул староста. — Василина, ну-ка отставь две тарелочки, вдвоём позавтракаем.

— Предложение отклоняется.

— Шантажист! — крикнул Ортон на старосту.

Теперь уже смеялись все. Василина раздала нам тарелки, на которых шипело сочное мясо с гречкой, потом положила на стол корзинку с пахучим хлебом и разлила нам в кружки квас. Митр смотрел на неё с любовью и восхищением. Я понял, что мне не хватает таких… семейных, если можно сказать, посиделок.

— Итак, каков твой план, что мужикам говорить будешь? — спросил староста.

— Все такие любознательные сегодня. А вот секрет. — сказал и продолжил жевать.

— Скрытный ты, даром что не бог шпионов. — ехидно прокомментировала и засмеялась Василина. — кстати она даже после исцеления она не верила в меня, видно это у них семейное.

— Мой брат, Сагот, покровительствует людям тени, ворам и шпионам, я же, как вы помните, узконаправленный бог-покровитель Аркании.

— Что вы накинулись на шефа? — встрял Ортон. — Пути его неисповедимы, но пока у него всё выходит. Он вернул мне силы и дал цель во служении, тебя разбудил, а тебе дочь вернул. — поочередно указал он сначала на Василину, а потом на Митра. — Отстаньте от божества.

Все притихли, и мы закончили завтрак в тишине. А к тому времени, на площади уже собрался народ.

— Пойдемте, а то без нас еще барона свергнут. — пробурчал староста.

Выйдя из дома, мы увидели столпотворение. Все о чём-то перешептывались, ну явно делились догадками почему их собрали.

Митр вошел в центр толпы.

— Ну-с мужики, я собрал вас тут по просьбе того путника, который явился вчера, это меньшее что я могу для него сделать, после того что он сделал для меня. У него есть, что нам предложить, но я не могу говорить за всех нас и потому объявляю вече открытым! — огласил Митр и народ зашумел пуще прежнего.

Понятное дело, так собрались по просьбе старосты, а уже это целое вече, значит, будут приниматься решения.

Митр взглянул на меня и кивнул, мол: «Вещай». Ну что же, трепещите от моих ораторских способностей!

Я говорил. Говорил долго и упорно. Начал с того что описал все ужасы тирании баронов, конечно же они и так знали о ней, но не в моих подробностях. Напомнил им, что он не имеет никакого права так с ними поступать и все закивали. Сказал, что их дочери и жены уже достаточно настрадались, поднялся одобрительный гул. Воскликнул, что с ними можно и нужно бороться. Все громко поддержали меня. Но только я изложил свой план и тут же они на меня ополчились.

— Немыслимо!

— Да как ты смеешь?!

— Подвесить бы тебя за такие слова!

И это самое цензурное.

— Та ничего он не умеет! — крикнул подросток, видно, младший из собравшихся. — Мой брат видел, что он только бритвой без рук махать горазд!

— Иди лучше девок лечи! — крикнул какой-то мужик.

— Или платья им шей, раз такое предлагаешь! — крикнул еще кто-то и все заржали.

Я молчал, ждал пока они выговорятся и просмеются. Ждал со спокойным лицом. И когда те закончили, продолжил.

— Давайте по порядку. Мне отрадно слышать, что те, кто вчера плакал на коленях дерзят мне, такие храбрецы мне и нужны. — после этого последние смешки прекратились. — Девок лечить я конечно же могу, но пока барон со своей дружиной здравствуют их будет становиться больше и больше, да и не факт, что после них будет что лечить, я не спасу всех, но предлагаю уничтожить корень бед. — теперь уже все призадумались. — Я не швец. Я — бог. А вы трусы. — тут они собрались мне возразить, но я не дал им. — Ваши предки пытались действовать силой, переть напролом и у них не вышло, вы тоже готовы так поступить. И у вас не выйдет. Нужно делать то, что барон и его люди не ждут. Вы трусы, потому что не можете позволить себе и мысли идти другим путем, даже если он лучший. Просто представьте, что на следующие смотрины заберут ваших дочерей, сестер и жен. Вы будете смотреть им в глаза и думать: «Я мог этого не допустить, но не сделал того что требовалось». Вы сможете с этим жить?