Андрей Савин - Владыки Астрала

— Идиот…

— Хех, нет, «Преступление и наказание», но ты почти попал. Так вот. Сохранив тебе жизнь — меня тоже начнет мучить совесть. Все, кого ты извел не дадут мне покоя, с некоторых пор я на короткой ноге с духами, да и Отец не одобрит.

— Аху…ть! — вот и слетели остатки дворянства с моего узника.

— Я бы сказал пиз…ец.

— А ты типа сдался бы первому проходимцу, который заявляет, что он бог? — начались разговоры по душам между отчаявшимся и тем, кто его отчаял.

— Нет. Я бы его победил. Но если бы не смог, то тянуть до последнего момента было бы глупостью. Процесс переговоров лучше всего начинать в момент равновесия сил.

— Легко тебе говорить…

— О да. Я же победил.

— Представил меня как воплощение тьмы и обозлил крестьян…

— Это было крайне легко. Будь ты нормальным сюзереном — никто бы не поддержал меня.

— Я и был…

— Мудаком ты был. И ты, и твой папаша, и твой дед. Права первой ночи им видите ли не хватало, придумали «смотрины» и думали: «Ах какие мы хорошие и справедливые»!

— А что нам за восстание надо было их по головке гладить?!

— Надо было пасть не разевать на то что вам не принадлежало. Жевали вы, жевали этот бедный осколок, да подавились в конце концов.

Молчание.

— Я рад, что мы поговорили. Расставили все точки на i, надеюсь ты сразу попадешь в Доминионы, не будучи призраком, у которого остались незавершенные дела.

— Да пошел ты…

— И тебя туда же, враг мой, и тебя. — На этом разговор закончился.

Невзрачный диалог неправда ли? А что собственно говоря должно было быть сказано? Ему надо было раскрыть все аспекты своей темной душонки? Показать, что он не такой уж и плохой? Завести душетрепещущую беседу о природе добра и зла? Нееет. Всё ясно как день. Он посредственный злодей. Моё первое препятствие и переходный этап. Я не жалею его и не ненавижу. Я просто его убью.

Я вышел из избы.

— Как он там?

— Молчаливый.

— Мразота! — стражник сплюнул себе под ноги. — Столько крови их семейка выпила с нас! Но скоро этому будет положен конец! Буду голосовать что бы его четвертовали! — народное вече, она такое.

— Ладно. Бывай служивый, скоро приведешь его.

— Так точно, командующий!

Осталось организовать суд и последующие казни. Но это можно переложить на моего десницу, конечно же не обойдется без Митрадона, которого я хочу назначить своим первым министром и Рэйдада, будущего маршала Аркании.

Кстати о нашем будущем государственном устройстве, а точнее об его фундаменте — золоте. Хоффы хоть и понимали, что на осколке оно девальвировалось, но не спешили выкидывать золотые монеты и слитки. Часть была переплавлена на украшения, часть на медальки дружинникам (вручение таких лично из рук барона было высшей мерой поощрения), однако около тысячи золотых монет всё же остались неприкосновенным запасом и перекочевали ко мне, после разграбления казны замка.

Конечно же, несколько предприимчивых вояк из моей армии сразу учуяли, что блестяшки скоро будут в цене и попытались вскрыть сокровищницу во время штурма, однако спасибо заклятью, лежавшему на позолоченных дверях. Незадачливых казнокрадов сразил паралич, как только они притронулись ко входу. Это отбило желание у остальных, и после я сам с Ортоном и отрядом верных бойцов оприходовал средства, благо людские проклятья не действуют на богов.

Образцы искусства и предметы роскоши, те что уцелели, были помещены в мой храм. Монахи, которые идут на поправку обещали содержать их в целости и сохранности.

Доспехи и оружие, практически нетронутые благодаря запершимся в оружейной тоже были вывезены, на всякий случай я попросил Ортона освятить их.

Что до артефактов… На помещения где они хранятся наложены такие чары, что даже мне не вскрыть их без потери большей части хранимого. Но, да и не стоят они сделки с бароном, кроме того основная часть из них, как стало понятно по инвентарным записям — темные.

Главный артефакт — Сфера Отца, сохранилась. В чудовищном состоянии, но всё же. Думаю, еще один раз её можно использовать, и я даже знаю, как лучше всего это сделать. Они использовали её как люстру, благодаря мягкому и приятному свечению. Не знаю, почему он не впихнул её в хранилище. Может в очередной раз хотел показать свою власть, даже над божественным.

Камышанку теперь не узнать. Раньше это было тихое, неприметное село, а теперь это эпицентр всего что касается меня. Я никуда не переместил лагеря, ни военные, ни для наших друзей из дружины свернутого тирана, то есть вокруг сновали солдаты, а в лесу трудились заключенные, может подкинуть им идейку создать свою шансон-группу? Неее, бльших анахронизмов этот осколок не вынесет, разорвет к Доминионам.

Кроме зеков и бравых воинов часто мелькали незнакомые лица селян из других деревень, это были, как и родственники присоседившихся к ополчению, так и те, кто переезжает поближе к божественному на ПМЖ.

— Троекратное ура триумфатору!

— УРА! УРА! УРА!

— Да ладно вам парни, не в сотый же раз! — сказал я своим солдатам, улыбаясь как идиот. Приятно всё же.

— Слышу ликование, значит наш славный лидер где-то рядом! — из-за спин вояк появился Митрадон с сопровождением. Всё же не к лицу без пяти минут премьер-министру появляться без охраны.

— И тебе не хворать мой старый друг! Как идет подготовка к судилищу?

— Замечательно. Сооружаем место суда, трибуны, места судей, виселицы…

— Ладно-ладно, полно те, подробности меня не возбуждают. Ты запретил Василине появляться там?

— Конечно же, не хватало ей слечь, когда мы только покончили с правлением этих выродков! — воскликнул староста старост и смачно плюнул на землю.

— Хорошо, как там наши опальные друзья?

— Эти-то? Да что им сделается? Кормим их, поим, ноют только, грозят голодовкой, хотя они и так наели морды, думаю им не повредит.

— Ты мне это брось, главы поселков всё же. Нет-нет, а поддерживали как-то на плаву свои деревни… Вот что, я буду судить их первым.

— Алекс, ты говорил, что не будешь принимать участие суде…

— Митр, я говорил, что не буду судить барона и его дружинников. Они мои враги, кто я такой что бы их судить? А то что я не могу решить судьбу тех, кто поставил себя выше меня и хотел сдать меня врагам…

— Понимаю. — ехидно усмехнулся он. — Ладно, первыми их, далее, как?

— А вот тут пусть решают судьи. — безразлично ответил я. — Хоть с главы их начинайте, хоть оставьте его на сладенькое. Кстати, кто решился быть вершителями судеб?

— Я, как председатель и представитель от крестьян, Рэйдад, как представитель от войска, Ортон, как представитель от духовенства, Силик, как сочувствующий дружинникам, что не творили непотребств.

— Когда будете судить Фарина — учтите, что он сдался добровольно, как и весь его отряд.