Юлия Меллер - Гаруня (СИ)

-Э, кто мне переведёт, что она сказала?

-п-э-но-а б-а-о-а-на, - задумчиво повторил Алеш, - мне кажется это было "премного благодарна".

-Да брось, - фыркнул отец, - не могла же она... - но товарищи его скепсис не поддержали. Они уже не удивились бы, если бы жуткое создание начало писать законы и подсчитывать доходы.

-Алеш, завтра же займись со своим чудовищем отработкой защиты и нападения.

-Она не чудовище отец, - вскинулся сын.

-Нет дружок, самое настоящее чудовище! Мы целый день пляшем под её дудку!

Высказывание вызвало улыбки у взрослых и недоумение у молодого воина. Ему понравилось опекать существо. Понравилось, что она девочка, что слушает его как старшего, а он потакает ей и от этого кажется себе очень значимым. А самое главное, что она очень умненькая и в сравнение не идёт с драконами-помощниками, крылатыми тварями или бойцовыми ездовыми животными. Хотя ездовой ящер или бык, ну в крайнем случае страуатис (боевой скоростной страус), конечно понадобится, но она лучше и ерунда, что боязлива, уж он-то сумеет её защитить.

Конец дня компания провела без гостьи. Гаргулья озаботилась выбором себе места для проживания и вся прислуга занята была тем, чтобы помочь ей.

Каменному созданию понравился и кусок крыши укреплённый специально под её вес и располагающийся ниже балкон, и зала глянулась ей, примыкающая к балкону.

Прислугу хозяевам было даже неловко отрывать от поручений, так быстро они бегали по делам, только если в целях спасения. Гаргулья была повсюду. Она побывала во флигеле, в сарае, в рабочем цеху, в гостевых комнатах, в саду, и после каждого её визита изо всех этих мест тащили к ней что-то нужное. Вскоре людей, суетящихся по её поручениям стало не хватать, а в доме образовались две "муравьиные" цепочки рабочих. Одни тащили груз наверх, другие вниз.

Ильяна сидела бледная, но молчала, терпеливо ожидая, чем всё закончится. Фэрокс старший то выбегал в сад, то пытался подсмотреть, что делается наверху, то в раздражении мерил общую залу шагами и читал, что записывали лэр-в Тинек с Тарином.

-Это неслыханно! Как они её понимают? Почему слушаются?

Последний вопрос волновал больше всего главнокомандующего. Он несколько лет потратил на освоение командного голоса, завоёвывал годами авторитет и только в своей крепости мог добиться эффекта работающего муравейника. Ему было обидно, но понимая насколько глупо и несолидно его чувство, он молчал, не желая нарваться на насмешки Тинека.

Уже, когда дневная звезда Вариетаса зашла за горизонт и на небе начали зажигаться ночные звёзды, суета успокоилась и Алеш крича со второго этажа позвал всех в гости. Надо ли говорить, что все сорвались с места и по-военному быстро взлетели наверх. Широкие двери бывшей гостиной второго этажа были распахнуты настеж и приглашали войти.

Помещение поражало своей необычностью и казалось, что люди попали в сказку. Огромные окна были прикрыты задрапированными тканями, что создавало уют в помещении и мягкость. Расставленные у окон на полу небольшие бочки, засыпанные землей и впихнутыми туда остриженными кустиками выглядели странно, но, пожалуй, смотрелись органично. Крупные садовые скамьи были завалены старыми подушками на которые натянули разноцветную ткань. Мебель похоже стащили из всех гостевых комнат. У стен стояли вразнобой и самый большой в доме шкаф, и незнамо как приволоченный с чердака гигантский сундук, тоже заваленный подушками как скамьи, два комода, полки, кресло, малый шкафчик для бумаг.

Никогда ещё эта гостиная не была столь заполнена мебелью, и хотя обилие предметов было непривычным, уходить отсюда не хотелось. Впечатлений на сегодняшний день все получили в избытке и поэтому, когда гаргулья вышла на балкон и замерла, закутавшись в крылья, потихоньку все разошлись.

Дару".

Для Дару, работающего в загородном доме Фэроксов практически с молодых лет, появление каменного страшилища ознаменовало новый этап в жизни. В юности насмотревшись как пашет отец на земле, не щадя себя, сколь много работают ученики подмастерьев, чтобы получить самостоятельность и наслушавшись бравых россказней о войне от изредка приезжающих селян в отпуск, он твёрдо решил стать воином. Хватило одного месяца жизни в крепости, чтобы понять, что спокойная регламентированная традициями жизнь крестьянина безопасней, что тумаки от обучающего ремеслу мастера, фигня. В крепости без роздыху заставляли работать, щедро раздавали наказания и подвергали опасности. Так сын крестьянина узнал, что жизнь бывает разной и понятия "плохо-хорошо" весьма условные.

Уже потом, когда шок от новой жизни прошёл, юный Дару понял, что так из молодняка выбивают дурь, приучают к самостоятельности, прививают навыки самообеспечения, защиты, делают их выносливыми. Очень многому крестьянский парень научился за три года жизни в гарнизоне, многое повидал. Так же узнал он, что мало кто из простых людей доживает на воинской службе до средних лет. Слишком опасно, поэтому и рассказывают заманчивые истории в отпусках вояки, чтобы восполнять потери, иначе не выдюжить крепости без защитников.

А служба их нужна, слишком страшные твари рвутся на прокорм в их мир. Маги конечно молодцы, стараются, но их мало, и защита им нужна пока они колдуют. Совсем не так представлял себе службу юный Дару, но выдержал, с честью справился и узнав многое, теперь понимал всю сладость мирной жизни за пределами мест прорывов, но обратной дороги для него не было.

Только повезло ему или не повезло, как посмотреть. Молодой воин стал калекой. Ногу ему откусила одна из тварей и выполнять свой воинский долг он больше не мог. Крошечная пенсия и никому не нужный более сопляк двадцати лет, отправлен в свою деревню. Вырван из кипящей событиями жизни и возвращен в пастораль. И снова у него произошла переоценка жизни. Мечты в незнающей ни минуты покоя крепости, оказались глупыми. Уже на следующий день заскучал в деревне Дару. Тишина, размеренность, бесполезность, сводили с ума. Нет, он не сидел без дела, ведь руки-то целы, но одно дело было защищать мир, а другое зарабатывать медяшечку.

Вот когда помогла протекция лэр-ва Фэрокса. Привыкшего к активной жизни парня, он взял к себе в дом работником, который хоть и не профессионально, но умел делать всё. Дару старался и его трудолюбие было вознаграждено искусственной ногой и повышением. Отныне он отвечал за весь бабский коллектив работающий в доме и приходящих селян, выполняющих повинности в саду. Ему многое хотелось сделать, но Фэроксы редко приезжали, к тому же были неприхотливы и никак не давали ему развернуться, показать себя. Так проходили годы, дом почти пустовал, но догляда требовал. Дару уже успокоился, отпустил бородку, придававшую ему возраста, и позволил рутине поглощать себя, лишь изредка встряхиваясь по праздникам.