Скотт Хокинс - Библиотека на Обугленной горе

Торп кивнул. Сообщение принято.

– В общем, я понял, что я следующий. И начал шевелить мозгами. Спросил у него, знает ли он девицу по имени Кэролин. Имя он узнал. Думаю, тут я и соскочил с крючка.

– Почему вы так поступили? – спросила госсекретарь.

Эрвин пожал плечами.

– Они оба были в странной одежде.

Теперь он привлек всеобщее внимание.

– Странной в каком смысле? – уточнил Хэманн.

– Ну, на нем была пачка. – Эрвин внимательно оглядел собравшихся. – А Ходжсон сказал, что эта Кэролин расхаживала в шерстяном свитере и велосипедных трусах, ну, из спандекса, когда они познакомились. И еще гамаши. Это тоже странно. И я вспомнил, что одна из дамочек, ограбивших банк, была одета в банный халат и ковбойскую шляпу. Я не то чтобы провел параллель, просто они были похожи. Конечно, некоторая натяжка, однако я решил, что стоит попытаться, раз уж он все равно собирается меня прикончить. И спросил, знает ли он ее.

– И это сработало?

Эрвин пожал плечами.

– Почти. Притормозило его на секунду. Он не говорил по-английски, но я видел, что имя он узнал.

– А на каком языке он говорил?

– Понятия не имею. У него был забавный акцент. Я с таким не сталкивался. Но когда я упомянул Кэролин, он встрепенулся и проявил интерес. Потом сказал: «Нобунунга»… или что-то вроде этого. Я сделал вид, будто знаю и его.

– Нобунага? – переспросил президент. – Где я слышал это имя?

Эрвин удивился. Ну конечно. У него ведь диплом по истории.

– Ода Нобунага. Да, я тоже сразу о нем подумал.

Президент щелкнул пальцами.

– Точно. Он самый.

– Прошу меня простить, – сказала госсекретарь, – но о ком речь?

– Ода Нобунага в шестнадцатом веке объединил японский сегунат, – объяснил Эрвин. – Насколько это вообще возможно.

Теперь они все разом уставились на него, как иногда делают тупые говнюки, если удается их удивить. Все, кроме президента. Тот сдержанно улыбался.

– Продолжайте, – предложил он.

– Но я ошибся, – сказал Эрвин. – Речь шла не о Нобу наге . А о Нобу нунге .

– Что еще за черт? – спросил Хэманн.

Эрвин пожал плечами.

– Не имею ни малейшего гребаного понятия. Может, это кодовое слово или тому подобное дерьмо. – Он кивнул директору Центрального разведывательного управления: – Без обид.

Директор ЦРУ покачал головой. Без обид.

– В общем, я облажался. Когда я назвал неправильное имя, парень в пачке понял, что я пытаюсь его наколоть. И собрался прикончить меня своим копьем… или хотя бы попытаться. Но оказалось, он фанат. Не знаю, кто из нас больше удивился.

– «Фанат»? – переспросила госсекретарь. – То есть… вы знакомы? Я не понимаю.

– Нет. Просто иногда…

– Госпожа секретарь, – перебил Торп ледяным тоном, – команд-сержант-майор Леффингтон хорошо известен в военных кругах. Пожалуй, его можно справедливо назвать «живой легендой». В Нетензе он, будучи раненным, в одиночку…

– Ага, – кивнул Эрвин, – в общем, он обо мне слышал. Это было видно по лицу.

– Ясно. И вы думаете, что именно поэтому он сохранил вам жизнь?

– Ну, я не собирался сидеть и ждать, пока он меня убьет. Но да. Когда он меня узнал, просто схватил Ходжсона и смылся.

– Вы его преследовали?

– Попытался. – Эрвин покачал головой. – Блин, он был жутко быстрым. – Он посмотрел на президента: – У вас здесь есть мусорка? Мне нужно сплюнуть. – И показал на комок табака за щекой.

Торп уставился на него широко распахнутыми глазами, затем подавил ухмылку.

– Под столом, – ответил президент.

– Спасибо. – Эрвин обошел президентский стол, вытащил мусорную корзину и сплюнул коричневую жижу. Поставил корзину на стол. Возможно, через минуту она мне снова понадобится. – Можно задать вопрос?

Президент снова приглашающе пошевелил пальцами.

– На хрена вам сдалась эта херня?

– Ладно, достаточно… – начал Хэманн.

Президент поднял руку.

– Что вы имеете в виду, агент Леффингтон?

Лицо Хэманна побагровело. Точно , подумал Эрвин. Придурок.

– Зовите меня Эрвин, – сказал он президенту. – Я имею в виду, на хрена вам сдалась эта херня? Конечно, это кошмарное дерьмо и все такое, но, мне кажется, оно немного не дотягивает до вашего уровня. – Он говорил искренне. По мнению президентов, убийство тридцати человек – мелочь.

Президент и Хэманн переглянулись. Президент едва заметно кивнул.

– Мистер Леффингтон… – начал Хэманн.

– Эрвин, – перебил Эрвин.

Хэманн покраснел еще сильнее. Эрвину было насрать.

– Ладно, Эрвин, – процедил Хэманн сквозь стиснутые зубы, натянуто улыбаясь, – у вас имеется категория допуска?

– Конечно, – ответил Эрвин. Национальная безопасность снабдила его допуском. Он сообщил уровень. Не слишком высокий.

На секунду лицо Хэманна стало самодовольным, но потом он взглянул на президента.

– Все равно расскажите ему, – велел президент.

– Сэр, я не думаю…

Президент смерил его взглядом.

– Хорошо, – смирился Хэманн. – Э-э, вчера в этот кабинет поступил звонок от члена террористической организации. Женщины.

– Кэролин? Оназвонила сюда?

Они все снова посмотрели на него.

– Верно, – произнес Хэманн.

– Ну ни фига себе, – пробормотал Эрвин. – Ха. И о чем она хотела поговорить?

– Она звонила из-за Стива Ходжсона, – ответил президент.

– Не догоняю.

– Она хотела, чтобы я его помиловал, – объяснил он.

– Правда? – Теперь Эрвину стало очень интересно. – Выговорили с ней? Вы сами? Лично?

– У нее были коды доступа, – сказал Хэманн. Они с президентом снова переглянулись.

Эрвин подождал, но новых подробностей не последовало. Он что-то недоговаривает. Кодов доступа недостаточно. Что она сказала? Что она сказала, чтобы этот кретин позвал к телефону президента? Он вспомнил кассиров во время ограбления банка, вспомнил Амриту Кришнамурти – пятнадцать лет безупречной работы, – которая отшвыривала в сторону меченые пачки, меченые купюры, собственную карьеру. Краем уха он услышал, что кто-то обращается к нему. Однако это был хороший вопрос. Следовало отложить его для обдумывания.

– Простите, – сказал Эрвин. – Что вы говорили?

Похоже, президента не выбила из колеи его невнимательность. Эрвин подумал, что, возможно, тот ему нравится.

– Я спросил, почему вы вообще ею заинтересовались?

– Три-четыре недели назад она ограбила банк, вместе с еще одной дамой. Оставила там кучу отпечатков. Повсюду. И один-единственный отпечаток в доме, где обнаружили Ходжсона.

– Всего один? – спросил президент. Видимо, он понял, почему это странно, тем самым снова удивив Эрвина.

Точно. Он ведь был прокурором.

– Да, всего лишь один. Странно, правда? Обычно их либо полно, либо вообще нет, если взломщики надевают перчатки. Но на сей раз – только один. Причем идеальный. На крышке выключателя в столовой, словно взятый при дактилоскопии.