Скотт Хокинс - Библиотека на Обугленной горе

– У меня есть проблема. Сестра сказала, что ты можешь обладать навыками, достаточными для ее решения.

– И о каких навыках речь?

– Обычные домовые замки и сигнализация «Лорекс».

– И все?

Мысленно он открыл ящик в задней части своего фургона. Сантехнические инструменты, да… фонарик, припой, труборез, гаечный ключ… а также другие вещи. Кусачки, лом, мультиметр, маленькая металлическая рулетка, которую можно использовать, чтобы… Нет. Он отогнал мысль, но слишком поздно. Что-то у него внутри проснулось и зашевелилось.

– Все, – ответила она. – Проще не бывает.

– Кто твоя сестра?

– Ее зовут Рейчел. Ты с ней не знаком.

Он задумался.

– Ты права. Не помню, чтобы встречал кого-то с таким именем. – Она определенно не входила в маленький – оченьмаленький – кружок людей, наслышанных о его прежней карьере. – И как вышло, что этой Рейчел столько обо мне известно?

– Честно говоря, понятия не имею. Но она прекрасно умеет выяснять разные вещи.

– И что именно она обо мне выяснила?

Кэролин раскурила новую сигарету и пустила из ноздрей струйки дыма.

– Она сказала, что ты знаешь толк в механических штуках и в тебе есть преступная жилка. И что ты совершил более ста взломов. Кажется, сказала она, сто двенадцать.

Это была правда, хотя и пятнадцатилетней давности. Внезапно желудок Стива завязался узлом. Поступки, которые он совершил – и, хуже того, поступки, которых не совершал, – вечно кружили в его голове, никогда не отлетая далеко. При ее словах они спикировали и вцепились в Стива.

– Я бы хотел, чтобы ты ушла, – тихо сказал он. – Пожалуйста.

Он хотел почитать «Иллюстрированный спорт». Хотел подумать о линии нападения «Кольтс», а не о том, что способен справиться с домашним «Квиксетом» за тридцать секунд, даже без нормальных инструментов. Он хотел…

– Успокойся. Ты можешь неплохо заработать. – Она подтолкнула к нему что-то, лежавшее на полу. Посмотрев под стол, он увидел синюю спортивную сумку. – Открой.

Он поднял сумку за ручки. Уже догадываясь, что увидит, расстегнул молнию и заглянул внутрь. Наличка. Куча баксов. Преимущественно полтинники и сотенные.

Стив поставил сумку на пол и толкнул обратно.

– Сколько здесь?

– Триста двадцать семь тысяч долларов. – Она затушила сигарету. – Примерно.

– Странная сумма.

– Я странный человек.

Стив вздохнул:

– Тебе удалось привлечь мое внимание.

– Значит, ты это сделаешь?

– Нет. Ни в коем случае. – Буддист не должен брать то, что не было ему дано. Он помедлил, морщась. В прошлом году он задекларировал пятьдесят восемь тысяч долларов. Чуть больше своего долга по кредитной карте. – Возможно. – Он зажег и раскурил новую сигарету. – Это куча денег.

– Наверное.

– Для меня, по крайней мере. Ты богачка?

Она пожала плечами:

– Мой отец.

– А… – Богатенький папочка. Это кое-что объясняло. – Откуда ты взяла… сколько, говоришь?

– Триста двадцать семь тысяч долларов. Пошла в банк. Деньги для меня – не проблема. Этого хватит? Я могу достать больше.

– Должно хватить, – ответил он. – Я знал людей – специалистов, – которые согласились бы на такую работу за три сотни.

Он подождал, надеясь, что она откажется от своего предложения или, может, попросит познакомить ее с этими специалистами. Но она только молча смотрела на него.

– Мне нужен ты, – наконец сказала она. – Если дело не в деньгах, то в чем же?

Он подумал, а не объяснить ли ей, что он пытается стать лучше. Он мог бы сказать: «Иногда я чувствую себя юным растением, словно только что пробившимся из грязи и пытающимся дотянуться до солнца». Вместо этого произнес:

– Я пытаюсь понять, зачем тебе это нужно. Это что, какое-то развлечение для богатых детишек? Тебе скучно?

Она фыркнула:

– Нет. Мне вовсе не скучно.

– Тогда что же?

– Несколько лет назад у меня кое-что забрали. Кое-что ценное. – Она сурово улыбнулась ему. – Я собираюсь это вернуть.

– Мне нужно чуть больше подробностей. О чем речь? Это бриллианты? Драгоценности? – Он помедлил. – Наркотики?

– Ничего такого. Скорее памятная вещица. Больше я ничего не могу сказать.

– А почему именно я?

– У тебя отличные рекомендации.

Стив задумался. За плечом Кэролин, на танцполе, Эдди Ху и Кэт разучивали чарльстон. У них отлично получается. Стив помнил, каково это, когда у тебя что-то хорошо получается. Некоторое время, в некоторых кругах, он пользовался определенной известностью. Может, кто-то не забыл.

– Ладно, – наконец сказал он. – Полагаю, я могу на это подписаться. Но у меня еще пара вопросов.

– Давай.

– Ты уверена, что, о чем бы ни шла речь, нам придется иметь дело с обычной домашней сигнализацией? Не сейфом, не экзотическими замками – ничем таким?

– Уверена.

– Откуда ты это знаешь?

– Тоже от моей сестры.

Стив открыл рот, чтобы усомниться в достоверности ее информации. Потом ему пришло в голову, что даже под дулом пистолета он не смог бы вспомнить, сколько точно дел провернул. Но сто двенадцать звучит похоже. Поэтому он сказал:

– Последний вопрос. Что, если нужной тебе вещи там не окажется?

– Ты все равно получишь деньги. – Улыбнувшись, она наклонилась чуть ближе. – Возможно, плюс кое-какой бонус. – И с кокетливой улыбкой подняла бровь.

Стив обдумал и это. Прежде чем она сбросила на него бомбу со взломом, он надеялся, что их беседа может перейти во флирт. Но теперь…

– Давай не будем все усложнять, – сказал он. – Меня вполне устроят деньги. Когда ты хочешь все провернуть?

– Значит, ты согласен?

Ее ноги были сильными и загорелыми. Когда она двигалась, под кожей проступали мускулы.

– Да, – ответил он, в глубине души осознавая всю кошмарность этой затеи. – Похоже на то.

– В таком случае, прямо сейчас.

Одной из вещей, которые Стиву нравились в «Уорик-холле», была чистота. Полированное дерево, сияющая латунь, подпружиненные кожаные сиденья, так и приглашавшие усесться, достойный Эвклида узор из черно-белой плитки на полу.

Однако изысканная атмосфера рушилась, стоило лишь выйти за парадную дверь. Чтобы выбраться в современный мир, требовалось преодолеть несколько пролетов загвазданной бетонной лестницы. Лестничный колодец почернел от вековой грязи – в такие места приходят умирать бродячие кошки. В углах скопился мусор – окурки, пакеты от фастфуда, бутылка «Дэсани», в которую кто-то выплюнул жевательный табак. Вечер выдался прохладным, и воняло не очень сильно, но летом Стив задерживал дыхание, пока поднимался по лестнице.

Кэролин здесь тоже не понравилось. На пороге она надела галоши и сняла их только наверху. Ее гамаши были полосатыми, в цветах немодной нынче радуги. Проклятье, не могу удержаться.