Елена Ахметова - Гаджо с Меловых холмов [СИ]

— Не вопрос, отлюблю во всех позах, только тело Константу верни, — любезно предложил Рино, мигом позабыв, что женат.

Одержимый беззлобно рассмеялся. С некоторого момента он пребывал в таком настроении, что, кажется, рассердить его было вообще нереально.

— Тогда — традиционная прелюдия, — провозгласил Кристор. — Сначала ты меня выслушаешь.

Лорд асессор проворчал, что традиционная прелюдия — это дубиной по башке, а болтовня и прочие ухаживания суть уродливые порождения недостойной выспренности общества последних веков, но потом все-таки заткнулся. Чирикло пришел в себя аккурат на последней фразе и коротко усмехнулся, но, оглядевшись, тоже промолчал и изобразил мебель.

— Для начала, все, что ты знаешь об одержимых — полнейшее — как ты сказал? — urta'uss, — с наслаждением повторил Кристор, не потрудившись хотя бы сесть, и заложил руки за голову. Рубашка задралась еще выше, приоткрывая полоску смуглой кожи с отпечатавшейся пряжкой брючного ремня. — А то, что может сообщить тебе тот старый вираниец — вообще конкретный eadi'uss.

— Eati'uss, — не выдержал Рино. — Ладно, считай, что общую мысль я уловил. Что мне следует знать об одержимых?

Кристор приподнял голову и улыбнулся. Рубашка поползла вниз, но я еще успела увидеть, как слаженно напряглись мышцы живота.

Я была бы заинтригована, если бы не чувствовала себя такой дурой.

— Кое-что о наших сокровенных желаниях, например, — мурлыкнул он и лег обратно. — Это, пожалуй, всем пойдет на пользу.

— Итак? — поторопил лорд асессор.

Я отвела взгляд и начала распускать косу: все равно получилось кривовато.

— Кровавые жертвоприношения нужны нам только в одном случае: когда мы заперты в мертвом теле. В живом достаточно своих сил, — уже безо всяких чарующе-соблазнительных интонаций заговорил одержимый, вперившись в небо таким взглядом, как будто оно было ему что-то должно. — В норме каждый из нас выбирает семью и живет в их телах столетие за столетием, переселяясь из родителей в детей, — это, кстати, единственный способ занять тело без печати тории.

— И об этом никто не знал? — скептически уточнил Рино.

— А откуда? — рассмеялся Кристор и приподнялся на локтях, чтобы видеть его лицо. — Лисицы, к примеру, совершенно не болтливы. Одна красавица предпочитала кроликов, — тут он хищно облизнулся, и я невольно вздрогнула, припомнив, что произошло за аркой тории на этот раз, — и тоже не успела ни с кем поделиться. Нам не нужны люди, — снисходительно пояснил одержимый. — Вы хлипкие, слабые и неудобные, легко мерзнете, много болеете… кто добровольно на это подпишется?

— Ты, к примеру, — пожал плечами Чирикло.

— Это временно, — поморщился одержимый. На лице Константа невежливая гримаса выглядела чужеродно. — И вообще не потребовалось бы, если бы Ломри не стала отгораживаться от меня всякий раз, когда я оказывался рядом.

Коса снова вышла неровной, и я снова принялась ее переплетать, не поднимая глаз.

— В общем, — встряхнулся Кристор, — я жил в семье чудесных виранийских лисиц и был совершенно счастлив, как умеют только лисы, пока не вселился в совсем маленького щенка, которого люди подобрали и решили вырастить в зоопарке, а в итоге подарили Самаджу. Спустя несколько месяцев я сумел сбежать и уже начал искать, как вернуться на Виранию, но тут какое-то криворукое… мм… ear'uss? Неважно… когда над Ломри проводили ритуал, ее запас магии оказался сжат в стремительно сужающемся главном канале и сдетонировал. А я просто мимо пробегал, — пожаловался он. — Не знаю, что именно произошло в этот момент; магия в сжатом пространстве ведет себя крайне непредсказуемо. Но в результате я оказался в теле Ломри, а лисица умерла.

Ломри перепугалась и отгородилась, при первой же возможности выселив меня обратно в труп, и не шла на контакт, как бы я ни старался, — продолжил одержимый, одарив меня возмущенным взглядом. — Выпускала меня буквально на пару минут, и то под присмотром… а в прошлый раз за Гранью я выяснил, что двое моих сородичей оказались в том же положении. Но они гораздо старше, и сил для поддержания жизни в мертвом теле им нужно больше, чем мне. Хозяева сначала кормили их, а потом ушли в такой же глухой отказ, как Ломри. Достучаться до них не представляется возможным. Ждать удобного случая три года, как я, — тоже нереально. Они просят о помощи.

— Как трогательно, — мрачно буркнул лорд асессор. — Перерезать тут целое стадо овец, сожрать несколько человек, а потом просить о помощи.

— Людей никто не ел, — покачал головой Кристор и тут же испортил все впечатление, мечтательно облизнувшись. — Хозяева пытались понять, почему их одержимые требуют так много, и нельзя ли как-нибудь урезать им аппетит… очень деятельно пытались, экспериментальным методом. Но одержимых на Тейнаре больше нет, и у них ничего не получилось. Мои сородичи — как и я — хотят вернуться на Виранию, к своим «семьям». В обмен они готовы предоставить информацию, которая, уверен, тебя чрезвычайно заинтересует, Безымянный.

— Например? — заранее заинтересовался Рино.

— Ну, к примеру, Даниера и Райдо сделали одержимыми из-за нее, — поделился Кристор, небрежно кивнув в мою сторону.

С тех пор, как я в спешке покинула Виранию, прошло больше пяти лет. Прошлое о себе не напоминало. На родине оставался старший брат; я звала его с собой, но он решил, что должен попытаться отстоять если не жизнь, то хотя бы честь отца.

Я знала только, что у него не вышло.

Тогда он перебрался в родовое поместье, подальше от столицы, и сидел тише воды ниже травы. Писал мне, что хотел бы забрать, — но я к тому моменту завершила первый месяц обучения в Самадже и слишком хорошо понимала, какая слава ждет меня дома; да и Гринту лишнее внимание было совершенно ни к чему. Хорошо еще, что сам цел остался…

Ненадолго.

— Несчастный случай, — развел руками Кристор. — Он купался в любимом пруду, ногу свело судорогой, а вытащить его не успели, — одержимый насмешливо покосился на меня, не прерывая истории.

Я стиснула зубы. Он тоже знал, что Гринт терпеть не мог застойный пруд у поместья, предпочитая купаться в небольшой реке в часе езды от поместья, и никогда не плавал один. Но ведь привычки к делу не пришьешь? А миотоксина (иронично-то как!), из-за которого брату свело ногу, в его крови не обнаружили.

— Итак, теперь леди Хикари — баронесса Илия, — ровным голосом констатировал Рино, тактично проглотив вопрос: «И что с того?».

Земляной надел папы действительно не блистал. Всего-то несколько деревень; виноград там упорно вырастал кислым, арбузы — размером с кулак и совершенно безвкусными, яблони «отдыхали» через год. Роскошнее всего урождалась клюква и ежевика, но дохода с них было немного. Ни лесов, ни рудников, ни крупных источников воды. Если бы отец не пошел в дипломатическую службу, нам пришлось бы туго. Мое наследство определенно не стоило того, чтобы затевать межпланетную аферу.