Александр Бушков - Над самой клеткой льва

Сварог подумал не без веселости: судя по замеченному прежде чуточку затуманенному взгляду графа, на сей раз его зацепило всерьез. Что нередко случается и с записными ловеласами, привыкшими крутить легкие, ни к чему не обязывающие романчики. Канилла есть Канилла — безобидная обликом разновидность оружия массового поражения. Сколько дуэлей из-за нее приключилось за то время, что она бывает во дворце, и не сосчитать толком. Хотя она никому не подавала надежд, дуэли тем не менее частенько случаются — как бывает и на земле, и за облаками…

— Ничего не имею против, — сказал Сварог. — Никакого неудовольствия — она девушка взрослая и свободная. Вот только… Если вы ее как-то обидите, Гаржак, или, скажем, бросите так, что она будет несчастна… Вот тогда разозлюсь. И не посмотрю, что вы крайне нужны для дела.

— Никогда в жизни, ваше величество! — воскликнул граф с нешуточным пылом.

Усмехнувшись про себя — да, зацепила крепко, — Сварог сказал:

— Вы же из дуэлей вылезать не будете…

— Дело привычное, ваше величество, — усмехнулся ободренный Гаржак. — Справлюсь, не впервые…

— Ну, смотрите, — сказал Сварог, заметив краем глаза, что в шаге от них нарисовался начальник тихарей, стоявший с явно выжидательным видом. — Ладно, идите…

Едва Гаржак отошел, лейб-тихарь просунулся к уху Сварога:

— Государь, господин Интагар прилетел и ждет в приемной Малого кабинета…

— Отлично, — сказал Сварог. — Передайте, что я… и баронесса Вольмер сейчас придем.

Подошел к Яне и деловито спросил:

— Тебе что интереснее — танцы или новые загадки?

— Что за вопрос! — Яна проворно вскочила с диванчика. — Загадки, конечно!

— Ну, тогда пошли.

Когда они вышли из зала, Сварог усмехнулся:

— Вита, твоя цена возрастает поразительными темпами. Тогда, на танцах в Пограничье, тебе предлагали всего-то шесть серебряных, а теперь…

— Пошлые у тебя все же шуточки… — она пытливо взглянула на Сварога, и вместо деланой обиды ее лицо озарилось нешуточной радостью. — Шутишь? Значит, отболел?

— Пожалуй, что так, — сказал Сварог.

Яна облегченно вздохнула:

— Вот и прекрасно. Ты и не представляешь, как я рада. Тягостно было видеть тебя таким…

— Одного я не пойму, — сказал Сварог. — Там, в Пограничье, ты все восприняла спокойно, даже с юмором. Хотя тебе там не просто деньги предлагали, а еще и пониже спины хлопнули. А сейчас взбеленилась…

— Тут совсем другое, — сказала Яна. — Тогда, в Пограничье, тот хам представления не имел, кто я такая: небогатая горожаночка и все тут. Этот болван тоже не знает, кто — я, но прекрасно осведомлен, что я — твоя… Разозлишься тут. Ты, надеюсь, предупредил Гаржака, чтобы его не убивал? В общем, человек не такой уж и скверный, просто немного одурел от шальных денег…

— Вот и я то же самое подумал, — сказал Сварог. — И велел не убивать… — усмехнулся: — Правда, содрал с него денежки в двойном размере — все равно промотает, а так хоть часть пойдет на нужды Трех Королевств… — и повторил: — Мыслить нужно по-государственному…

— Изящно, — одобрила Яна. — А куда мы идем?

— Интагар прилетел из Равены только что. Не может быть, чтобы он не накопал совсем ничего нового о «тарелочках».

— О чем? — удивленно спросила Яна. — О каких таких тарелочках?

Сварог недоуменно воззрился на нее, но тут же сообразил: безвылазно просидев на Той Стороне более суток, она попросту ни о чем еще не знала — о «радианте», о «тарелочках», о явке Орка с повинной. Обо всем этом деле.

— Давай-ка постоим пару минут, — сказал он, останавливаясь у беломраморной с розовыми прожилками колонны. — Сейчас расскажу кратенько, ты ведь совершенно не в курсе. Интагар подождет, будь там что-то, не терпящее отлагательств, мне бы так и доложили… Только, я тебя прошу, оставайся веселой и беззаботной, король воркует с фавориткой, обычное дело. А если тебя увидят озабоченной и нахмуренной, моментально сплетни поползут, сама знаешь…

— Поняла, — сказала Яна, улыбаясь весело и беззаботно, даже где-то лучезарно. — Рассказывай.

Он тихонечко, почти шепотом, принялся рассказывать, выделяя главное — потом сама посмотрит подробные материалы. Яна все это время продолжала улыбаться лучезарно и счастливо. Предосторожность не лишняя: пока он говорил, мимо в обоих направлениях трусцой пронеслись три лакея, «настоящих», и два раза проходили придворные, дамы с кавалерами. Ни те ни другие на них вроде бы не обратили ни малейшего внимания, но Сварог давно убедился, что краешком глаза все ухитрились рассмотреть их и оценить выражение лиц. Окажись Яна хмурой или озабоченной, моментально расползутся сплетни о размолвке, а к чему им лишняя болтовня?

— Вот такие дела, Вита, — сказал он, закончив.

Яна помолчала немного, подняла на него глаза. Взгляд у нее был спокойный.

— Но ведь ничего страшного пока что не усматривается? — спросила она. — Никакой угрозы?

— Пока — нет, — сказал Сварог искренне. — У нас просто мало информации, вот и все. На Той Стороне за день — то есть за тамошнюю ночь — не случилось ничего интересного? Последний раз о том, что ты там, Канцлер мне говорил ранним утром.

— Совершенно ничего, — сказала Яна. — Так что я хорошо выспалась… — Она бросила на него лукавый многозначительный взгляд.

— Понял, — сказал Сварог. — Ничего не имею против, наоборот… Пошли?

Сидевший в приемной Интагар проворно встал, когда они вошли. Статс-секретарь остался сидеть (по установленному порядку он вставал лишь при первом в этот день появлении Сварога). В руке верный бульдог держал объемистую матерчатую сумку с двумя ручками — с такими небогатые хозяюшки или горничные и служанки из не особенно зажиточных домов ходят на рынок и в лавки за продуктами. Судя по ее виду, там было что-то другое, не бумаги — их Интагар, как министру и положено, носил в портфеле с тисненными золотым государственным гербом и эмблемой министерства тайной полиции. Содержимое сумки глухо стукнуло, и у Сварога появились определенные догадки.

Сварог сел за свой стол, Яна устроилась чуть поодаль, в кресле, Интагар, как обычно, занял место «докладчика» напротив Сварога. Нельзя сказать, что его бульдожья физиономия лучилась радостью, но и печальным он не казался, а это позволяло верить, что он все же раскопал толику полезного.

— Интагар, стопку келимаса? — спросил Сварог. — А ты, Вита?

Сейчас не было никакой нужды в конспирации — уж Интагар-то прекрасно знал, кто она такая. И далеко не сразу поборол некоторую робость, остатки коей сохранялись до сих пор.

— Не отказался бы, ваше величество, — сказал он. — Весь день на ногах, носился по городу, как собака… простите… баронесса.