Георгий Смородинский - Тени Великого леса [litres]

С запада подул прохладный ветер. Величественные деревья, обступившие святилище, тревожно зашумели во тьме своими вершинами. Макс поежился, сделал несколько глотков из фляги и закурил. Конечно, можно было перекинуться в кота, и холод перестал бы ощущаться, но в истинной форме нельзя курить и пить коньяк. "Нужно будет миску где-нибудь раздобыть, на пару литров, – с улыбкой подумал он. – А что? Налил коньячку, перекинулся и лежи себе – лакай понемногу…

"Ярость Молоха"… Великий демон одарил его по-царски. Двадцать ударов в цель, и твой урон по ней удвоен! Мечта любого рейдера! Бить, правда, нужно не реже, чем раз в три секунды, иначе настаки спадут, и придется набирать их по новой, но все равно отличный навык. С другой стороны Макс, по факту, вернул Молоху его Первый легион, а это ни разу не мало. Количество выпитого, видимо, перевалило за разумную норму, в голове у воина зашумело, и он вдруг представил себе сидящего в своем кабинете (или что у них там, в Преисподней, вместо кабинетов?) Великого демона Разрушения.

Стук в дверь. С расширенными глазами в кабинет влетает секретарь и, тыча пальцем за спину, выдает:

– Повелитель, э-э-э… там это, там… там Гуар Хан со своими вернулся!

– Что? – брови Молоха ползут наверх, и тут, отодвинув секретаря в сторону, в кабинет заходит сам легат.

– Мы, это, вернулись, в общем, – разведя руки в стороны, поясняет он.

К Молоху, наконец, возвращается дар речи.

– Вы где полторы тысячи лет шлялись, ммать вашу?! – ревет Великий демон.

– Ну, мы, это, в лесу, значит, на кабанов поохотились… ну и поспали немного…. Там воздух свежий, однако….

Представив себе эту картину в красках, Макс расхохотался, допил остатки из фляги, сунул ее в сумку, попытался усесться поудобнее и едва не упал. "М-да, – хихикнул он, – бухать уже на сегодня хватит, а то так до чертей допиться можно. Хотя в этом мире черти есть настоящие, и для того, чтобы их увидеть, пить совсем не обязательно". Впрочем, после всего пережитого нужно же как-то снимать стресс. Классное состояние! А утром он увидит Аленку, и ему станет совсем хорошо. Как там у классиков? Макс вспомнил великую комедию прошлого века и тихонько запел:

– Он еще и поет, – раздавшийся в голове задумчиво-ироничный голос заставил воина вздрогнуть.

В трех метрах от него, справа, прямо из воздуха материализовался огромный серый лев и, немного склонив в сторону голову, скептически оглядел сидящего на коряге поддатого воина.

– С твоими вокальными данными этим лучше не заниматься никогда, – покачал головой он, – лучше бабочек лови, право.

– Нехорошо вот так незаметно подкрадываться, – хмыкнул Макс. – Так и заикой остаться не долго!

– Заикой стану я, если ты споешь еще пару куплетов, – тут же возразил ему Урхант, – и, кстати, это мое святилище, и это ты завалился сюда и, налакавшись какой-то гадости, устроил тут концерт.

– Ну, извини, – пожал плечами воин, – больше не буду.

– А больше и не надо, – в тон ему ответил Урхант. – Того, что вы с этой чернобурой красавицей натворили, вполне достаточно. Астрал до сих пор дрожит.

– Чего ему дрожать-то?

Макс только образно представлял себе астрал и совершенно не понимал, чего они такого с Сатой натворили, что заставили этот самый астрал задрожать.

– И откуда только ты свалился на мою голову? – вздохнул Урхант. – Ты хоть понимаешь, что Сата, чтобы спасти своих лисиц, грубо нарушила ход мировых событий? Это могла сделать только она, но и ей это не обошлось даром. Что ты знаешь о равновесии? – сверкнув в темноте желтыми глазами, лев пристально посмотрел на Макса и, не дождавшись ответа, продолжил: – Образно говоря, любое событие под этой луной влечет за собой следующее. Мы, так называемые великие сущности, видим уходящие вдаль цепочки этих событий, какими-то своими действиями мы можем повлиять на вероятности того, что может произойти в будущем, но только Сата способна грубо поломать цепочку, заменив ее на другую. Помнишь, при первой встрече я говорил тебе, что вероятность разорения Великого леса Древними семьдесят четыре из ста и что в сорока трех из этих семидесяти четырех погибнет твоя чернохвостая покровительница?

– Да, помню, и что? – хмель вдруг выветрился из головы Макса, и состояние эйфории сменилось опустошенностью.

– Так вот, после событий этих суток вероятность разрушения Древними Великого леса снизилась до семидесяти двух, но Сата покинет этот мир в девяносто семи случаях из ста.

– Но как же мир без богини удачи? – до Макса наконец стал доходить смысл недавно состоявшегося разговора с черноволосой красавицей. – Этого же не может быть!

– Одни уходят, другие тут же занимают их место, – вздохнул Урхант, – этим миром правит равновесие. Удивительно вообще-то, что у вас получилось уничтожить Пифона. Шансы на это были совсем невелики. Но…

– Значит, у нее получится и все остальное! – Макс совсем не хотел, чтобы красавица лисица уходила из этого мира.

– Она все поставила на Черного демона из Пророчества, и теперь ее судьба зависит только от его поступков и действий. А повлиять на них не в силах уже никто, впрочем, как и на тебя.

– Ромка… Криан, он справится, – уверенно произнес Макс. – Я знаю, ты не можешь мне ничего сказать, вы, боги, со своими странными условностями, даже больше ограничены в своих поступках, чем мы, – он поднял взгляд на серого льва. – Я знаю своего друга лучше, чем кого бы то ни было, и я знаю, что он поступит так, как надо.

– Твой друг давно уже не человек, – вздохнул Урхант, – ты не можешь знать, что творится в голове у высшего демона.

– Совершенно неважно, кем он стал, – с твердой уверенностью в голосе ответил Макс. – Важно то, кто он есть. Ты лучше намекни, что делать дальше мне?

– Тебе? – хмыкнул Урхант. – Я же сказал, тебе лучше больше никогда не петь. – Он поднялся с земли, подошел к Максу вплотную и по-кошачьи ткнул его лбом в плечо. – Удачи тебе, Серый, – выдохнул он, – тебе и твоему другу – демону. Прощай, до битвы с Древними мы уже не увидимся.

Мгновение, и рядом уже никого не было, лишь листья деревьев вокруг тревожно шелестели под порывами настырного ветра.

Внезапно он понял, насколько устал. Разговор с богом опустошил его, а впечатлений прошедших суток иному бы хватило на пару лет. Макс перекинулся в кота, буквально рухнул на землю возле коряги, на которой сидел, и заснул, едва только его морда коснулась передних лап.