Юлия Остапенко - Тебе держать ответ

— Шагай, — напомнил Том, и Адриан, сердито вздохнув, подчинился.

Когда карета проехала, дорога совсем опустела. В тисках душистых зелёных стен было свежо и прохладно, пахло хвоей, и пыль почти не лезла в нос. Даже мухи немного угомонились.

Адриан хотел сказать Тому, что хорошо бы сделать привал, но не успел раскрыть рот, как позади послышался скрип колёс, топот и фырканье лошадей и сердитые окрики. Пыль немедленно поднялась снова и встала столбом — так, что Адриан чихнул и зажмурился. Он остановился, но на сей раз Том не поторопил его, а остановился тоже и крепко сжал его руку. Адриан снова чихнул и покорно ступил за Томом с дороги на обочину. Хрустнула ветка, нога попала в какую-то ямку, и Адриан едва не оступился. В носу всё ещё ужасно щекотало, а пыли меньше не становилось — и те, кто подняли её, приближались.

По дороге, с той стороны, откуда они шли, ехала маленькая чёрная карета с гербом Логфордов на дверце. Из окна её высовывался плешивый человек, оравший во всё горло. Позади кареты ехала крытая повозка, тяжело гружённая, судя по тому, как надрывались запряжённые в неё лошади. С обеих сторон повозки и кареты ехали по четыре всадника в полном боевом облачении, вооружённые с головы до ног. Тот, что скакал первым, глядел в сторону орущего человечка с плохо скрываемой неприязнью. Потом он махнул рукой, крикнул что-то, и кучер, натянув поводья, остановил карету. Повозка — тоже остановилась, чуть запоздав и едва не наехав на впереди стоящий экипаж. Плешивый человечек увидел это и истошно заверещал.

— Перевернёте! Перевернёте! Тише вы, дурни! О Лутдах Многомудрый, да за что же ты мне послал такое наказание?! Стоять!

Он выскочил из кареты и, подхватив подол длинной чёрной рясы, выдававшей в нём жреца, принялся бегать вокруг задних колёс и тыкать пальцем куда-то вниз. Он что-то кричал, но не особенно внятно, и только по действиям неохотно слезшего с козел кучера Адриан понял, что плешивый человечек требует заменить в карете ось, якобы расшатанную.

— Я же чувствую, трясёт как на качелях! Да при чём тут дороги?! У лорда Логфорда лучшие дороги к северу от Сотелсхейма! Говорю тебе, ось надо менять!

— Да как же её поменяешь, сударь, когда кузнеца нет? — пробубнил кучер.

— Так раньше надо было менять! Ну, что теперь? Что? А? Что там такое? — он повернулся к повозке и выслушал то, что вполголоса сказал ему возница. — Что значит — лошадей замучили? Кто их замучил? Ты и замучил, гнида, кто ж ими правит-то? Падут — из своего кармана заплатишь, до последнего гроша!

Он кричал что-то ещё, и окружавшие его воины слушали, не вмешиваясь ни единым словом. За последние несколько дней Адриану не раз доводилось наблюдать на трактах подобные сцены, но и сейчас ему было смешно глядеть, как беснуется этот самодур. Он бросил взгляд на Тома, рассчитывая и на его лице увидеть улыбку. Но Том не улыбался. Он по-прежнему крепко держал Адриана за руку, словно боялся, что тот убежит.

— Будете отвечать, — прошипел плешивый человечек и, круто развернувшись, пошёл было обратно к карете — и тут его взгляд упал на двоих людей, стоящих у обочины.

Выражение его маленького лисьего личика немедленно стало хищным.

— А ну, там! — крикнул он и властно поманил их к себе. — Ко мне!

— Ни слова, — тихо напомнил Том и беспрекословно пошёл вперёд. Адриан двинулся за ним, продолжая украдкой оглядывать всадников. Те казались немного уставшими и совершенно равнодушными. Плешивый человечек, однако, смотрел на приближающихся с деловым интересом.

— Кто такие? Куда идёте? — спросил он непререкаемым тоном человека, привыкшего получать немедленный ответ на любой вопрос.

«Да ты кто такой, чтоб вот так посреди дороги хватать и спрашивать?!» — возмутился про себя Адриан, а Том смиренно ответил:

— Мы из Скортиара, благородный господин, идём с сыном в Сафларе, к моей сестре.

— По какому делу?

«Да тебе что до того, плюгавая ты поганка?!»

— По семейному. У сестры муж умер, помощь нужна.

— Торопитесь, стало быть? Почему тогда пешие?

— Была лошадь, да по дороге пала.

Плешивый человечек довольно кивнул, удовлетворясь услышанным.

— Что ж, раз торопитесь, то решим дела быстро. Да будет известно вам, путники, что я представляю его милость лорда Логфорда в деле взимания единоразового налога на военные нужды, образовавшиеся в связи с насущными потребностями его милости. И посему…

— Что это ещё за насущные потребности? — резко спросил Адриан.

Том стиснул его руку с такой силой, что Адриан съёжился. Но, Молог его раздери, это было уже слишком! Ну понятно — застава, там хочешь не хочешь, а платить придётся — но этот, хвать посреди дороги и денег требовать?! Вот ещё!

И хотя всё это он прокричал лишь мысленно, чувства его наверняка отразились на лице, и плешивый сборщик податей смотрел на него не отрываясь, пока не прочёл их все до последнего.

— И посему, — проговорил он после паузы, — тебе, человек, и твоему дерзкому сыну надлежит уплатить сию подать в размере пятьдесят стерциев за голову.

Адриан задохнулся от возмущения. Пятьдесят стерциев! Даже если у Тома и наберётся столько — это же грабёж среди белого дня! Добавить ещё немного — и можно купить ездового коня.

— Почему это мы должны тебе платить? — повысив голос, спросил Адриан. Пальцы Тома впились в его запястье, но он резко освободил руку. — Нет, ты ответь! Почему? Мы не из Логфорда родом, что нам до здешнего лорда?!

— Вы пользуетесь его дорогой, мальчик, — елейно проговорил сборщик податей. — Его милостью и защитой, дарующей вам право безопасного прохода через земли досточтимого лорда в это смутное время. Знаешь ли ты, что к северу отсюда идёт война?

— Простите его, милостивый сударь, он… — начал было Том, но плешивый улыбнулся и покачал головой.

— О, ну что ты, он отчасти прав. Твой сын хоть и дерзок, но пытлив, а пытливый ум — не худшее из зол, если использовать его с разумением. Знай же, мальчик, что деньги эти пойдут на благое дело, на вооружение и пропитание храбрым воинам лорда Логфорда. Так что ты, можно сказать, будешь сопричастен великим сражениям, даже оставаясь дома, в безопасности.

Великим сражениям, вот как? Храбрым воинам? Воинам Одвеллов, которые пойдут в сражение против Анастаса, чтобы окончательно сровнять с землёй то, что осталось от клана Эвентри. Благое дело, воистину!

— Мы не будем платить.

Всадник, стоявший к ним ближе остальных, чуть шевельнулся в седле.

— Что-что? — ласково переспросил сборщик.

— Мы не будем платить! — скрипя зубами, внятно повторил Адриан.

Том шагнул вперёд и, сжав плечо Адриана с такой силой, что едва не вывихнул его, сказал:

— Милостивый государь, я припадаю к вашим стопам и тысячу раз прошу простить моего сына. Он юн, глуп и не понимает, что говорит. Мы в самом деле стеснены сейчас в средствах, но я уверен, что на благое дело у нас наверняка отыщется нужная…