Андрей Георгиев - Верд. Серый ангел трёх миров. Дилогия (СИ)

— Значит, все те случаи, когда ты мне предлагал позвать к нам на помощь Альтару-живодёрку, были шутками?

— Да, Эльвур, я шутил. Не более того. Теперь мне не до шуток.

Братья о чём-то говорили между собой, но я сейчас слышал эхо своих мыслей в голове. Они звучали всё громче и громче, они сводили меня с ума. Альтара, демоница, выгнали из Ада, не допущен в Рай. Мысли крутились в голове, складываясь в пока не до конца сложенную, мозаику.

Создатель? Кто это такой, Создатель? Это тот, седобородый старик, который всем и всегда врёт и ничем не помогает? Да кто он такой, что бы меня куда-то там не пустить? Смешно! Очень смешные люди вокруг меня. Свежая кровь, души, смерть. Убивать, рвать на части тела людей, животных, нужна кровь.

Взмах крыла виверны.

Я иду по каменному лабиринту с очень низким сводом. Не могли постараться ради такого случая и сделать повыше потолки? Каменные стены, свод, паутина, горящие факела, приближение смерти. Моей? Не смеши меня! Ты бессмертен, ты тот, кого боятся и любят и опять боятся. Проклинать и любить — на такое способны только люди. Очередной поворот лабиринта, ещё и ещё. Ну, наконец-то. Я в огромной каменной пещере.

Посередине — каменный стол с желобами для стока крови, ремни для фиксации человеческого тела. Жертвы нет, хотелось бы увидеть её глаза. Глаза той, которая меня предала много столетий тому назад. Глаза той, которую я любил и той, кому верил.

На стенах в держателях сотни факелов, пламя одновременно дрогнуло при моём появлении, приветствуя меня. Спасибо, тронут, но сегодня не до сантиментов. Я сегодня в роли палача. Доброго палача. Разве палач может быть злым?

Всё палачи добрые и весёлые, правда и грустные иногда встречаются, но это — редкость. Всех их объединяет одно — умение убивать быстро. Я так не умею делать, я сегодня буду наслаждаться процессом, смаковать каждый его фрагмент, каждое мгновение, облизывать свои пальцы, пальцы испачканные в крови и опять медленно убивать. Как меня учила делать моя сестра. Альтара, которая потом стала Альтарой-живодёркой.

Взмах крыльев виверны.

— Верд, с тобой всё хорошо? — спросил Эльвур.

— Тебе нужно поспать, Верд. — говорит мне Инвур.

— Обязательно. Да-да, мне нужно поспать. Но сначала скажи мне, Инвур, кто такой Изарб-аташ?

— Это родной брат Альтары-живодёрки. Его изгнали…..

Инвур смотрит на меня, его глаза расширены от ужаса.

— Подожди, Верд, откуда ты знаешь это имя? — произнёс Инвур.

На него страшно было смотреть. Лицо покрылось изморозью, губы посинели от холода, глаза лихорадочно блестели.

— Та всадница на виверне скала: «Будь ты проклят, Изарб-аташ!» А что это за аташ такой?

Инвур в одном прыжке оказался на расстоянии нескольких метров от меня, держа жезл Повелителя в мою сторону.

— Это демон, Верд. — прошептал Инвур. — Это демон, который был изгнан из Ада, но не принят в Рай Всевышним! Он гоним во всех Мирах и Вселенных, у него все просят защиту и одновременно с этим — ненавидят его и проклинают. За ним ведётся охота везде, Верд. Теперь мне понятно твоё настоящее имя. Оно страшное, Верд.

— Молчи, Инвур, молчи! — закричал Эльвур.

Но я услышал шёпот Инвура и слово, которое он произнёс: «Неназываемый».

Взмах крыльев виверны.

Магда сидела за столом, перебирая травы. За окном, по-осеннему мягко, светил Гирвен. Скоро зима и люди вереницей потянутся к ней на лечение. Нужно пополнить запасы трав. Осенние травы, самые сильные в лечении всевозможных недугов.

Эх, люди-люди! Когда вы начнёте себя ценить и ценить свои жизни? Стало темно, как поздним вечером, по ногам потянуло холодом. Ещё ничего не сообразив, что происходит, Магда оглянулась назад, посмотрела на огонь в печи.

Он ярко вспыхнул, поменял свой цвет на ядовито-зелёный, за окнами дома что-то громко ухнуло, раздался нечеловеческий смех. В груди кольнуло от дурного предчувствия, в голове моментально всплыл эпизод из прошлой жизни:

«— Хорошо, граф, все условия будут выполнены. Деньги для семьи крестьян. Ну, и мне — за работу, конечно. Обещаю, что внешность вашего ребёнка до его двадцатилетия, будет скрыта. Как и родовой знак. Да будет так!

Огонь в печи на несколько секунд поменял свой цвет на ярко-зелёный, за окном избы что-то ухнуло, раздался леденящий душу смех. Клятва была принесена и она была принята Тёмным миром».

И сразу же — следующее воспоминание:

«— Ты, матушка-кормилица, уверена, что мальчик, когда вырастет, не свернёт тебе и мне шею? Очень сильный у него характер вырисовывается. Да и даром его не обделили.

— Что, опять у тебя видение было, Люф?

— Было, матушка-кормилица. И оно мне очень сильно не понравилось. Крови много в том видении. И что-то должно измениться в нашей жизни. Не в лучшую сторону, конечно. Как по мне, так вариант «умертвить» был самым лучшим. Но, как говорится, уже поздно, клятва принесена».

Магда вздрогнула. Она прекрасно понимала, что теперь её ждёт. Ведьма встала из-за стола, подошла к зеркалу. Развязав тесьму, удерживающую тяжёлые чёрные волосы в хвост, расправила и причесала их. Посмотрев на своё отражение в зеркале, улыбнулась и сбросила с себя халат. Полюбовавшись своим нагим телом, молодым и сильным, она, отвернувшись от зеркала, обвела глазами комнату, где проводила практически всё своё время, попрощалась мысленно с домом.

Клятва была ею нарушена, Тёмный мир этого никогда не прощал. В огромном Мире, Мире, где находились такие разные люди, которые волею Повелителей были разделены на три части, проснулась Проклятая кровь в том существе, чьё имя никогда не произносят вслух. Магда вздохнула, вышла на улицу. Смерть — не самое страшное, что видела ведьма за свою долгую жизнь. Самое страшное — умереть от руки того, кого когда-то любила больше своей жизни и того, которого когда-то предала.

Чтобы воскреснуть — нужно умереть. Хорошие слова. Очень правильные и мудрые и просто удивительно, что их произнёс смертный. Но ещё меня поразило то, что человек описал сам процесс воскрешения из мёртвых, как будто сам присутствовал в этот момент.

Я откинулся на спинку кресла, отложил книгу в сторону. Пришло время решить, определиться, кто же я такой на самом деле? Проклятый полудемон-завоеватель, или тот, кто стоит на защите хрупкого Мира людей, тот, кто охраняет тончайшую плёнку Мироздания, которая может в любой момент лопнуть и погибнут все три Мира, которые заселены людьми? А за гибелью Трёх миров неизбежна — гибель Вселенной. И пусть их множество, но каждая Вселенная — уникальная.

Как мне отец сказал — я не принадлежу ни к одному из Трёх миров. Мне это и не нужно. Отец стар, но даже он не понимает, что во всём нужен баланс. Ведь я разрушаю что-то, что бы люди на месте этого «что-то» строили новое, более надёжное и красивое.