Андрей Георгиев - Верд. Серый ангел трёх миров. Дилогия (СИ)

С неба, которое превратилось в серое, с тяжёлыми облаками, упали первые снежинки. Братья шли по галереи, за ними следом шла эльфийка и карлик, которые вели лошадей и осла. Ветер набирал силу, стараясь сбросить всех с галереей, ноги скользили по солёному льду, но спустя несколько минут, двери маяка открылись, все попали вовнутрь.

На стене был вбит крюк, возле стены стояло два мешка с зерном не первой свежести, на стене горел магический светильник. Все увидели двери, ведущие в какую-то комнату и винтовую лестницу, которая исчезала в потолочном проёме. Маяк основательно тряхнуло, лошади испуганно заржали. Люф показал рукой на двери, которые покрылись изморозью.

— Люф, Анариэль, здесь побудьте, мы с Инвуром кристалл на место вернём. Пошли, брат, только осторожнее на ступенях.

Когда братья поднялись в комнату со стеклянными и зеркальными стенами-витринами, стало сразу понятно, куда вставлять шестигранный кристалл. Он встал плотно в паз нижнего устройства-чаши, Эльвур, увидев на полу подобие швабры, дотянулся ею до верхней части устройства, потянул его вниз.

Что-то вверху щёлкнуло, кристалл загудел и стал тихо светиться.

— Ты на море посмотри, брат! — прошептал Инвур. — Да здесь же тихая гавань погибших кораблей. Теперь понятно, кому мешал маяк.

— Одно дело, когда корабли погибают из-за неработающего маяка, другое, что меня больше пугает, брат — это когда гибнут Миры. Давай опускаться вниз, кристалл вот-вот вспыхнет и мы с тобой ослепнем. Уходим, уходим, Инвур!

Здание маяка мелко вибрировало, периодически вздрагивало, по одной стене прошла трещина. Кристалл вспыхнул ярким светом в тот момент, когда братья-близнецы находились уже внизу, рядом с перепуганными Анариэль и Люфом. Пол вздрогнул, у Эльвура возникло чувство падения в Бездну, воздух загустел, стало трудно дышать. Сознание на какое-то мгновение попрощалась с людьми, карликом и эльфийкой. Когда всё нормализовалось, они, все четверо, обнаружили себя в каком-то странном помещении. Мешки, какие-то кульки, уголь, дорова.

— Да чтоб меня! — произнёс Инвур.

— Да и меня заодно! — согласился с братом Эльвур.

— Уголёк! Это же наш Уголёк! — закричал Люф.

— Ну, наконец-то нашли в очередной раз нашего Верда! — произнёс Эльвур. — Так, расседлать коней мы всегда успеем, пошли искать парня.

Эльвур первым вышел из помещения, перед ним был коридор. Направо и налево — двери, одна из которых была покрыта изморозью, вторая, которая легко открылась, вела в жилую комнату.

Комната с шестью углами, пылающий камин, кровать, отгороженная ширмой, с нарисованными на ней птицами яркой расцветки, стол, огромный и массивный, стулья, явно дорогие, платяной шкаф, шкаф для посуды, ковёр на полу. Возле кровати лежала сумка Верда, его не было видно.

— А двери на улицу закрыты. Наш Верд отправился путешествовать по Миру. — произнёс Инвур. — Замок какой-то странный, а не попробовать ли нам…..

Некромант достал из кармана мантии два ключа, один из них вставил в замочную скважину, провернул. Двери приоткрылись.

Зима, метель, горящие фонари, уходящие тонкой линией куда-то в даль, в неизвестность. Прямая и довольно-таки широкая, заметённая снегом, дорога. Вдалеке — силуэт далёкого города, его яркие огни.

Юльнира тронула меня за плечо, я оторвался от созерцания проплывающих мимо меня картинок красивого города со своей, особенной, архитектурой, от разглядывания праздно гуляющих по улицам горожан.

— Если можно, не доезжая до Дворца квартал, сделайте остановку, господин…. — девушка замялась, но потом, выдохнув воздух, закончила. — Господин Смотритель.

Хоть какие-то сдвиги есть в нашем общении. Во всяком случае, обращение было не к Ворчеку, а именно ко мне. Я приоткрыл небольшую заслонку на передней стенке возка, вовнутрь ворвался звук города, крики детей, шум передвижения карет, лошадиное ржание, выкрики зазывал магазинов и холодный морозный воздух.

— Э.э. э — протянул я, совершенно не зная, как обращаться к кучеру, или вознице, вот уж не знаю, как правильно. — Э.э. э…..уважаемый, не доезжая до Дворца остановочку сделайте, будьте любезны.

Я посмотрел на Юльниру и понял, что совершил какую-то очередную глупость, сказал что-то такое, что не принято говорить в этом обществе. Ну и ладно, меня не это сейчас в данный момент времени, волновало и интересовало.

Возок прижался к обочине дороги, Юльнира повернула ручку двери, бросила мне «спасибо», вышла на улицу и быстрыми шагами направилась по тротуару, тщательно очищенному от снега и наледи, вперёд, по направлению движения возка. Внутри остался запах её духов, который, несмотря на лёгкий запах дыма из печи, оставался чистым и каким-то лёгким, дурманящим голову.

Мы пропустили обгоняющую нас крытую повозку, я успел заметить, как девушка, пройдя около тридцати метров, подошла к неприметной калитки в высокой каменной стене, оглянулась по сторонам, достала из кармана большой ключ, открыла им замок калитки, зашла вовнутрь…..вот только что располагалось за высоким каменным забором, я пока не знал.

Каменный забор, состоящий из плотно подогнанных друг к другу камней разного размера, формы и расцветки, плавно огибал то ли парк, то ли какую-то рощу, и через некоторое время мы остановились перед громадными коваными воротами с интересным рисунком прутьев, которые переплетались между собою, создавая незамысловатый рисунок. Ворота незамедлительно приоткрылись, открылась дверь возка, мне в лицо ударил луч яркого света.

Я прикрыл глаза рукой, услышав при этом:

— Извините, господин Смотритель. Это вынужденные меры предосторожности. Стирхи сегодня как никогда активные. Двое наших сегодня погибли, в каретах вместо людей ехали эти посланники Преисподней. Извините ещё раз.

Я, вспомнив ужасные морды серых созданий, невольно поморщился, ответил, как я понял, стражнику:

— Да, какие могут быть вопросы……

— Сержант Макгроув, господин Смотритель.

— У меня нет к вам никаких претензий, сержант.

Теперь мы ехали по ровной, как стрела, аллее, хорошо освещенной фонарями причудливой формы. Что за умелец так изогнул сталь мне было неведомо, но он был явно настоящим мастером своего дела.

Каждый фонарь имел свою форму, в виде диковинного цветка. Между столбами фонарей я заметил скамейки с изогнутыми спинками, укрытые сейчас сугробами снега, и чем ближе мы подъезжали к Дворцу Императора, тем чаще они попадались, но теперь тщательно очищенные от снега. Деревья смыкались своими кронами где-то там, далеко вверху и всё это создавало сказочную картину заснеженного леса, но никак не парка.

Деревья расступились, мы выехали на огромную площадь перед дворцом. Даже не так! Мы выехали на площадь перед Дворцом, с большой буквы. Я только видел нижнюю часть здания, и от увиденного у меня перехватило дух. Да, архитектор был не просто талантливым человеком, он был гением своего дела.