Юлиана Чернышева - Кривые дорожки к трону

— Ну а я должен был пройтись по коридору в женском платье. А милые одногруппницы настояли, что надевать такое платье без корсета — это дурной тон. Седрик смеялся громче всех, пока не вытянул свой фант — спеть серенаду под окном Грейзы.

Грейзой, более известной как Грымза, звали смотрительницу общежития. Персоной она была настолько колоритной, что я не удержалась от улыбки, одновременно жалея так понравившегося Кларе лайда. Впрочем, эта мысль быстро сменилась другой — как смотрелся в тот момент Ирвин. Наверняка прелюбопытнейше. И озвучив эту информацию мужу, я наконец-таки удалилась.

Знакомство с домочадцами — а слуг в доме оказалось немного, и мне даже не составило большого труда сразу запомнить их имена — прошло относительно хорошо. Относительно, потому что я никак не могла отделаться от мысли, что рассматривают меня украдкой не как хозяйку в первую очередь, а как супругу Ирвина — хороша ли? Не знаю, в чем дело, явно ведь не в хорошем характере Аратэра, но здесь его, кажется, любили.

А еще, несмотря на мое беспокойство, никто и взглядом не выразил удивления, что в холл я спустилась непосредственно из покоев Ирвина, а не вошла в дом, как положено. Правда, перед этим мужу пришлось провести через портал камеристку, чтобы та помогла мне собраться. И большая часть времени у нее ушла на разбор прически — спать с ней оказалось не самой лучшей идеей. Впрочем, младшая сестра верной Азиры (а мне совесть не позволила разлучить ту с мужем или лишить папу главного садовника) оказалась хоть и молодой, но бойкой и умелой, так что долго возиться нам не пришлось.

А затем буквально сияющий Ирвин предложил мне устроить экскурсию по дому. И причин его радости я не понимала ровно до тех пор, пока он не привел меня в картинную галерею. Судя по нудности его рассказов и количеству мелких деталей в историях, мне мстили — мелко и недостойно мужчины. Но сдаваться так просто я не собиралась и с энтузиазмом включилась в игру, то и дело принимаясь расспрашивать то о болезнях тетушки Ирнэт (нет, Илгерта, это ее естественный цвет лица, она ничем не болела), то о количестве жен прадедушки Зиана (их было три, но это к делу совершенно не относится), то еще о чем-нибудь безумно интересном исключительно с точки зрения проверки нервов мужа на прочность. Впрочем, окончательно победить мне так и не удалось, так что мы заключили мировое соглашение и отправились на обед.

Не знаю, была ли тут какая-то особая задумка или же Ирвин привык трапезничать именно тут, однако накрыли нам на террасе, выходящей во внутренний двор дома. И на какое-то время я попросту выпала из жизни, любуясь работой явно искусного садовника. И отвлеклась от разглядывания, только когда супруг окликнул меня:

— Исходя из вашей реакции, я могу передать Каре, что хозяйка осталась довольна?

— Каре? Ваш садовник — женщина? — Я уже успела сложить об Ирвине мнение как о человеке, который предпочтет окружить себя скорее мужчинами.

— Наша садовница, Илгерта. Точнее, тут служит супружеская пара, но этот сад заслуга именно Кары. Так что, вам понравилось?

— Да, здесь очень красиво. И очень естественно, нет ощущения того, что деревья заставляют расти способом, противным их природе.

— Ну что ж, я рад, хотя бы одно любимое место, пока мы здесь, у вас будет. Хотя, признаться, я полагал, что вы городская жительница.

— Вы правы. Большую часть жизни я провела в городе, но и в арле отца тоже бывала частенько, особенно в детстве. Папа никогда не запрещал нам водиться с другими детьми независимо от положения их родителей, так что там было весело. Наверное, когда у меня будут дети, я бы хотела им такой же жизни. — Я замолчала, осознав, что этот момент теперь может наступить куда скорее, чем я надеялась. И дети будут уже не «у меня», а «у нас». К счастью, супруг проявил невиданную доселе деликатность и комментировать это не стал.

— Завидую. После определенных событий дядя предпочел держать нас с кузеном в непосредственной близости от себя, так что в этом арле я начал бывать только по достижении совершеннолетия.

Под «определенными событиями» Ирвин явно имел в виду гибель родителей и брата, но особой горечи в его голосе я не заметила. Может, и вправду трудно было сожалеть о ком-то, кого не помнишь, ведь ему в тот момент не было даже трех лет, но я не могла представить себя в подобной ситуации. На протяжении всей моей жизни рядом был папа, и была зайни, а кто был у него? Почувствовав начавшую возникать жалость, я одернула себя — едва ли этот мужчина оценил бы, реши я ему посочувствовать. Такие, как он, не любят показывать посторонним свою слабость. А я пока была именно посторонней, несмотря на браслет на запястье.

— Могу я задать вопрос? — нарушил молчание муж, когда нам принесли тай и ароматные булочки с джемом.

— Только если пообещаете потом ответить на мой, — не раздумывая ни секунды, откликнулась я.

Ирвина это, кажется, позабавило.

— Даже не подозревал, что вы столь меркантильны.

— Это не меркантильность. — Тон его был скорее шутливым, а потому обижаться я и не подумала. — Учителя всегда говорили, что у меня обостренное чувство справедливости. Не знаю, так ли это, но разве не будет справедливо, если вы окажете мне ту же услугу, что и я?

— Что ж, если рассматривать с такой точки зрения… Хорошо, один ваш ответ равен одному моему. Так подойдет?

Ну, конечно, Ирвин не был бы самим собой, если бы не пытался оставить последнее слово за собой. Впрочем, меня устраивал и такой вариант. Страшных тайн у меня нет, постыдных секретов тоже, так почему бы не сыграть в предлагаемую супругом игру?

— Разумеется. Вы первый.

— О чем говорила с вами королева Аюми?

— О, вы тоже не поверили, что в ней проснулись материнские чувства? — иронично отозвалась я. — Ее величество сватала мне трон своей страны.

Удивленным муж не выглядел. То ли был уже в курсе нашего разговора и теперь просто проверял меня, то ли настолько хорошо знал королеву и смог спрогнозировать ее поведение. И архайн знает, какой вариант устроил бы меня больше.

— И что вы ответили?

— Второй вопрос? Как видите, я отказалась. В противном случае едва ли сейчас сидела бы перед вами, вы не находите?

— И почему?

— По многим причинам. — Я сделала паузу, решая, какие из этих причин стоит озвучивать. — Во-первых, я ни на грамм не верю, что королева действительно хотела бы видеть меня на троне. Тут явно другие мотивы, но какие именно… Сложно делать выводы на пустом месте, а информации у меня нет. Во-вторых, наш договор уже был подписан к тому времени, не говоря уже о том, что обещаний я не нарушаю. Хотя, как сказала ее величество, вы в качестве зятя ее бы тоже устроили. На крайний, так скажем, случай.