Сара Маас - Королева теней

– Что ж, рад слышать.

Аробинн сделал еще пару глотков. Аэлина не сомневалась: вино ему здесь подавали особое. Она могла поклясться пылающим миром темных богов: Аробинн ни за что бы не стал пить разбавленную крысиную кровь, которую в «Склепе» называли вином.

– Однако, учитывая произошедшие события, тебе понадобится задержаться здесь по меньшей мере на несколько недель.

У Аэлины кровь застыла в жилах. Лениво улыбаясь Аробинну, в душе она молилась Мэле и Денне – сестрам-богиням, которых долгие годы считала своими покровительницами.

– Ты ведь наверняка знаешь об этих событиях. Я не ошибаюсь? – спросил он, покачивая вино в бокале.

Мерзавец! Он же сейчас вырывал у нее признание, что ей ничего не известно.

– Не потому ли королевская гвардия теперь щеголяет в этих впечатляющих новых мундирах? – усмехнулась Аэлина, хотя ей было не до шуток.

«Только не Шаол и не Дорин, не Шаол и не Дорин, не Шаол и…»

– Нет, дорогая. Эти люди – всего лишь забавное добавление к разнообразию нашего города. Мои ученики неплохо развлекаются, мучая их.

Аробинн допил вино.

– Хотя готов поспорить на кругленькую сумму, что новый страж короля присутствовал при тех событиях.

Аэлину затрясло, и всю свою силу воли она употребила на то, чтобы внутренняя дрожь не передалась рукам. Неужели ее замыслы были хороши лишь на бумаге?

– Никто толком не знает, что же случилось в стеклянном замке в тот день, – начал Аробинн.

После всех испытаний, через которые она прошла, после событий в Вендалине, вернуться в этот… Ей сейчас отчаянно недоставало Рована. До боли захотелось вдохнуть воздух, пахнущий соснами и снегом, и знать: что бы ни случилось, какие бы страшные новости ни поведал Аробинн, фэйский воин окажется рядом и поможет по кусочкам собрать ее распадающийся мир.

Но Рован был далеко отсюда. Аэлина молилась сестрам-богиням, чтобы судьба никогда не столкнула его с Аробинном.

– Может, изложишь суть? – спросила она. – Я не прочь выспаться.

Она говорила правду. С каждой минутой на нее все сильнее наваливалась усталость.

– Я подумал… учитывая, насколько вы были близки, а также учитывая твои способности… ты могла бы это почувствовать. Или хотя бы услышать. А ведь обвинения, предъявленные ему, весьма серьезны.

Гнида! Затягивая рассказ, Аробинн наслаждался каждой секундой. Если Дорин мертв или покалечен…

– Твой двоюродный брат Эдион заключен в тюрьму по обвинению в государственной измене. Он готовил в Рафтхоле мятеж с целью сместить короля и возвести на трон тебя.

Мир остановился.

Остановился, на несколько секунд оттаял и снова остановился.

– Но сдается мне, ты даже не подозревала о его заговоре, – продолжал Аробинн. – Я невольно думаю, уж не воспользовался ли король всем этим как предлогом заманить некую огнедышащую суку-королеву к адарланским берегам? Через три дня Эдиона должны казнить. Это назначено гвоздем программы на праздновании дня рождения принца. Ну чем не ловушка, а? Если бы я готовил нечто подобное, я бы действовал гораздо тоньше. Но не стоит упрекать короля за поднятый шум.

Эдион. В мозгу Аэлины вихрем понеслись мысли. Как могла, она остановила их поток и сосредоточилась на ассасине, сидевшем напротив. Аробинн никогда ничего не говорил просто так. Значит, нужно искать причину, заставившую его упомянуть об Эдионе.

– С чего это ты решил меня предупредить? – спросила Аэлина.

Эдион схвачен по приказу короля. Эдиона должны отправить на виселицу. Все это – ловушка, расставленная для нее. Все ее замыслы рушились.

Нет. Аэлина и сейчас видела их завершение. Она не откажется от задуманного. Но Эдион… вначале нужно позаботиться о нем. Пусть потом он ее возненавидит, пусть назовет предательницей, шлюхой и убийцей, погрязшей во лжи. Даже если он будет презирать все, что она сделала и кем стала, она должна его спасти.

– Считай это небольшой услугой с моей стороны. – Аробинн поднялся со стула. – Жестом доброй воли и веры.

Аэлина нутром чуяла: помимо доброй воли и веры, тут есть что-то еще. Возможно, это связано с Шаолом.

Она тоже встала и покинула закуток. Она знала: за ними сейчас следили не только прихвостни Аробинна. Они видели, как она вошла, потолкалась у стойки, затем направилась к закутку. Интересно, знает ли об этом Аробинн?

Тот лишь улыбнулся ей с высоты своего роста – он был на целую голову выше Аэлины. Он нагнулся, и она позволила ему провести рукой по своей щеке. Мозоли на пальцах Аробинна сказали ей, что этот человек по-прежнему много и сосредоточенно упражняется.

– Я не жду, что ты мне поверишь, – произнес он. – И уж конечно, не жду, что ты меня полюбишь.

Только однажды – в те суматошные и трагические дни – Аробинн говорил о любви, признаваясь, что готов любить ее в любой ипостаси. Аэлина собиралась уехать с Саэмом. Аробинн пришел в ее жилище (стремясь к независимости, она заблаговременно купила двухэтажное здание старого склада). Он умолял Аэлину остаться, говорил, что его рассердил ее уход из Башни. Признавался: все, что потом он делал (а делал он весьма гнусные вещи), было вызвано ее безрассудным уходом. Аэлина не знала, какой смысл Аробинн вкладывал в слова: «Я тебя люблю». Она была склонна считать их очередной ложью – особенно после того, как Рюк Фарран одурманил ее, лишив возможности двигаться, и лапал своими грязными руками. А вскоре ее бросили в королевскую тюрьму.

Взгляд Аробинна потеплел.

– Я скучал по тебе, – признался он.

Аэлина отошла.

– Забавное признание. Всю осень прошлого года и зиму нынешнего я находилась в Рафтхоле, но ты ни разу не попытался увидеться со мной.

– Мог ли я решиться? Боялся, что ты убьешь меня, едва увидев. Но мне сообщили, что сегодня ты наконец-то возвращаешься. У меня появилась надежда: может… ты передумала. Надеюсь, ты простишь мне… неуклюжий способ зазвать тебя сюда.

Еще шаг и поворот. Куча слов о том, как он скучал. А о том, почему он затеял эту игру, – ни гугу.

– У меня были более серьезные заботы, чем вспоминать о тебе и гадать, жив ты или окончил свои дни.

– Разумеется. А сейчас твоя главная забота – Эдион. Ты ведь себе не простишь, если твоего дорого братца казнят.

У Аэлины бешено заколотилось сердце. Она снова призвала на помощь волю.

– Все, чем я располагаю, – в твоем распоряжении, – продолжал Аробинн. – Эдион находится в королевской тюрьме. Его стерегут днем и ночью. Готов оказать любую помощь, любую поддержку. Ты знаешь, где меня искать.

– Что ты хочешь взамен?

Аробинн опять взглянул на нее, отчего ей стало не по себе. Его взгляд был каким угодно, но только не братским и не отеческим.

– Окажи мне одну небольшую услугу.

В голове Аэлины тревожно загудел колокол. Пожалуй, она охотнее согласилась бы на сделку с валгскими демонами.