Александр Вербовой - Бродяга

- Остатки выдувают. Чистюли.

- А почему весь песок так не выдуют? - удивился Лед.

- Старателям как-то монеты зарабатывать надо? Да и Торт рассказывал как-то, что магия перемещения песка и камней всяких - самая тяжёлая. Короче, я так понял, одной магией они загнуться вычищать тут всё.Вот смотри - тут стирка. Завтра меня не буди, сам сходишь до обеда. Я высыпаться буду. Не могу во время бури спать. А привык поваляться. Старость, видать, - усмехнулся Арм.

- Выберемся отсюда - ещё внуков нянчить будешь.

- Это надо сперва выбраться. А потом детей завести.

В бараке, когда Лед уже улёгся спать, его накрыл мандраж. Провалявшись битый час и прокрутив и так и этак варианты предстоящего сражения он всё таки провалился в сон.

* * *

Перед обедом была уже привычная жара. После быстрой пробежки и короткой рукопашной разминки со своими двумя учениками, Лед рванул мыться. Плащ с ботинками стирать не стал, только куртку и штаны. Высохнуть они не успели, но за время обеда и по дороге к арене горячий воздух пустыни их досушил. От влажной одежды Леда потряхивало даже на жаре, но после стало ясно, что мандраж, не дававший заснуть не прошёл. Стараясь глубоко дышать, Лед пытался унять дрожь. Перед первым боем было спокойнее. Арм то ли не замечал состояние Леда, то ли не подавал виду.

Через знакомый проход они зашли во внутренние помещения арены. Знакомый храмовник, увидев Леда с Армом, поморщился, бегло осмотрел его и быстро подлечил. "Обидчивый," - усмехнулся Лед.

- Твой бой с Рейдом второй. Тебя вызовут. - и Арм повёл его к нужной комнате.

Внутри комнаты Лед, раздевшись до штанов, сразу начал разминку - на второй бой могли позвать и через десять минут.

- Как думаешь, что мог задумать Рейд?

- Лед, не забивай голову, тут трудно угадать, особенно если у него голова поплыла. А может он просто тебя на нервы берёт? И попросил Срама тебе такое сказать. А может и Сраму наврал специально. Не отвлекайся на эту ерунду. Будь в бою внимательнее, а сейчас разминайся.

Голос что-то объявлял, потом за Ледом пришёл монах и повёл к выходу на арену. Лед, на ходу застёгивая шлем, старался успокоится. Выйдя на ещё горячий песок арены он осмотрелся. Трибуны были полупустыми. С противоположного края стояли две фигуры. Монах с мечом и Рейд, поправляющий шлем.

- Бой гладиаторов двадцать седьмого барака. Рейд против Леда. До начала боя сорок ударов.

Храмовник сунул саблю в руку и, крикнув "Вперёд!", отступил к воротам. Лед, не спеша вращая кистью с клинком, направился к центру. Горячий песок слегка обжигал ступни.

Лед внимательно следил за приближающимся противником. Тот шёл уверено. Сблизившись он занял стойку, больше всего подходящую для качелей и сразу нанес колющий удар. Лед спокойно парировал удар. Странное начало. Если Рейд хотел удивить, то он смог. Глупостью.

Но это было только начало. Рейд начал агрессивно атаковать качелями, нанося то колющие, то очень сильные рубящие удары. Все они были запрещённые и парировать их все было довольно сложно. Особенно, если не наносить ударов в ответ. А сила ударов Рейда всё нарастала. Лед попытался обойти противника, но только сильнее открылся и получил царапину на кисти правой руки.

"Надо тоже в стойку качелей становиться, а то теряю в дистанции и силе ударов," - решил Лед.

Противостояние становилось всё более силовым со стороны Рейда. Лед не применял колющие удары, только рубящие. Дистанцию лёгкими ударами сохранять становилось всё тяжелее. Вскоре Лед понял, что его зажимают к краю арены. Хорошо, что царапина оказалась совсем не глубокой и почти не кровоточила. Лед старался не наращивать скорость, но ему не нравилось, что Рейд навязал ему свою тактику. Так и пресловутый сюрприз можно пропустить.

Двумя сильными ударами Лед отогнал Рейда и сумел быстро переместится с краю арены, постепенно отступая к центру. Похоже Рейд решил взять силой. Не используя колющих ударов по ногам атаковать было невозможно, а рубящие по кистям не достигали цели. Отступая Лед снова оказался в центре арены и в это время Рейд удвоил натиск. Удары сыпались всё сильнее, парировать их скользящими блоками становилось всё сложнее. "Пожалуй, без наращивания скорости, в этом силовом противостоянии мне не победить. Ничья - это тоже поражение".

Парируя и нанося удары Лед искал вариант резкой контратаки и плевать на конспирологию. Внезапно, вначале сильного контрудара Леда, Рейд резко мотнул головой, ловко сбросив шлем и, подогнув колени, бросился вперёд подставляя незащищённую шею и голову под удар. Лед среагировал, но погасить силу удара не успевал. До спазма выкрутив резко кисть, он сумел развернуть саблю плашмя нею приложил Рейда по виску. Тот опрокинулся на бок, а Лед отскочил назад. Мышцы предплечья разрывала режущая боль. Они как-то очень неудачно захлестнулись. Рейд сидел на песке и оглушёно тряс головой и к нему уже бежало четверо монахов. Сзади к Леду подбежал монах и забрал у него саблю.

- Попытка самоубийства! - пророкотал глашатай арены. - Победил гладиатор Лед! Рейд навечно исключается из гладиаторов.

Четвёрка монахов уже уволокла Рейда в ворота арены. Лед растеряно оглянулся по сторонам. Монах, забравший у него саблю указал ему на второй выход с арены и сказал:

- Выходи, не задерживай, победитель. - в последнее слово он вложил очень много сарказма.

В воротах храмовник-лекарь, взглянув как Лед баюкает руку, выполнил над ним несколько пасов и болевой спазм тут же пропал. Арм также стоял в воротах. Он с тоской и отчаянием смотрел в ворота, за которыми исчез Рейд.

- Арм, ты чего?

- Похоже? Рейд и правда свихнулся. Ему сейчас не позавидует никто. Жаль мужика. Ещё одного доконала эта проклятая крепость. А ты, Лед, молодец. Чётко среагировал. Только твоя реакция и спасла. Я сперва думал, что за такой шквал запрещённых ударов бой прекратят и Рейда исключат из гладиаторов. Так было бы лучше всего. И для всех.

- С ним будет то же, что и с Зенгом?

- Да, только Зенг крепкий, как гвоздь. Был. После каждой пытки храмовников он здорово менялся. Страшно подумать, что будет с Рейдом. Ведь он себя почитай похоронил. У него повышенная чувствительность к боли. Ещё когда я его тренировал, сильный удар тренировочным мечом его выгибал дугой. Если на вахте он не терял сознание до самого конца - это была большая редкость. Он поначалу довольно высокомерным был, возможно из благородных кровей. После первого и единственного срыва он три дня сам не свой был, почти не вставал с койки. Потом как заведённый взялся за тренировки. И вышел в лучшие гладиаторы барака. Но от вахт ему было не избавиться. Возможно, мы его больше и не увидим.

- А если бы ему удалось, то сейчас бы меня храмовники волокли на пытки.