Мара Полынь - Словоплёт

— Нет.

— Как нет?

— Теперь это — моё дело. Если бы они не попробовали убить тебя в Сана-Сане — пусть их, занимались бы чем хотели. Но они чуть не отняли тебя… — он оборвал себя на середине фразы: — Три покушения — они сами подписали себе смертный приговор. Особенно их главный, кем бы он ни был.

По тому, как прищурился колдун, Сантинали поняла: судьба главарю банды не сулила ничего хорошего.

— Может, он не знал? — Сама понимая как наивно звучат её слова, спросила королевна. Почему она пытается оправдывать опасного незакомца? Или её просто пугает лёгкость, с которой шанаши распоряжается чужими жизнями?

— Ты — королевна, — чуть не фыркнул колдун. — Не мелкая пешка. Причём из королевства, в столице которой находится центр их организации. Решение о твоём устранении должны были принимать на самом верху. И если одно покушение действительно можно было бы списать на случайность, оплошность, ошибку… Три — точно нет .

— То есть, главарь контрабандистов — кем бы он ни был — хочет моей смерти, — медленно произнесла Сантинали. Только сейчас она, наконец, осознала, что у неё есть враг. Очень могущественный смертельный враг. И даже расстояние — до Хакара из Ясеневой Рощи был не один день пути — не преуменьшало опасности, в которой находилась её жизнь.

— Именно так, — кивнул колдун. Протянул руку, чтобы поправить локон, выбившийся из её причёски. Провёл по щеке, едва касаясь кожи пальцами. И со вздохом убрал было её, но королевна потянулась следом и прижалась к его ладони.

— Не прогоняй меня, — Сантинали закрыла глаза.

Бесшумное движение. Прикосновение на грани ощущений. Едва заметное чужое дыхание в волосах.

— Не буду .

Колдун старался не шевелиться, будто боялся спугнуть её, но Сантинали чувствовала его натянутой струной под своими пальцами.

— Ты сводишь меня с ума, — едва слышно прошептала она. — Зачем ты мучаешь меня?

— Я мог бы заставить тебя забыть…

— Нет! — Королевна резко отстранилась, словно спасаясь от ужасной опасности. — Даже не смей думать о таком.

— Но не лучше ли для всех…

— Нет. Не смей.

— Как скажешь, Санти.

— Ты поэтому никогда не прикасаешься ко мне? — Она боялась, что если ещё раз дотронется до него, то не сможет остановиться. Ни сейчас, ни позже. О, боги, как давно её колдун неравнодушен к ней?! А она не замечала. До битвы с Горжией она даже не задумывалась, что отношения между ними могут быть не только сюзерен-вассал. Шанаран улыбнулся одними губами — выражение его глаз королевна не взялась бы прочитать.

— Было бы проще, если бы жили в разных концах света.

— Я же просила не прогонять меня.

— Я не прогоняю.

— Значит, ты сам хочешь сбежать.

— Если это окажется единственным способом не навредить тебе — то да. Ты — моя главная слабость. И этим я подвергаю тебя колоссальному риску. Я не могу позволить чему-либо плохому случиться с тобой, — Шанаран отвернулся от окну, оставив поражённую Сантинали хлопать глазами. Она никогда не рассматривала сложившуюся ситуацию под таким углом. Всегда раньше центром мира была королевна. Именно она — и её семья — всегда создавали себе и окружающим проблемы, и никак наоборот. Даже если у кого-то ещё были неприятности, как, например, в случае с Наргвейном и баронессой, напрямую ей ничего не угрожало: если бы она самовольно не вмешалась тогда в происходящее, всё просто закончилось бы тем, что Наргвейн погиб, а Сантинали жила бы дальше своей жизнью без малейшего представления о тварях.

Но теперь… Если кто-то захочет добраться до Шанарана — что с ним можно сделать? Практически бессмертным существом, словоплётом и без пяти минут держателем тварей. Через его бронь не пробиться. Но вот Сантинали… Да, для него она, как щель в доспехе. Так и просится под удар. И кто будет пытаться добраться до него? У Хранителя Севера не осталось врагов среди людей. Единственные, кто может захотеть разделаться с ним в ближайшие несколько лет — это держатели, самые могущественные, самые древние из иных сущностей, само знание о существовании которых доступно далеко не всякому. Неудивительно, что Шанаран всячески пытается отгородиться, оттолкнуть её. Настолько тщательно контролирует себя, что даже Шанасаннан, похоже, не догадывается об его истинных чувствах. А она чуть случайно не выболтала всё дяде Герену! Сантинали ещё с минуту молча стояла посреди комнаты, пытаясь осознать и принять всю грандиозную величину своей глупости. Колдун не мешал, безвучный и недвижный, ещё одна тень среди многих.

— Мне кажется, я поняла, что тебя беспокоит, — наконец, произнесла она. — Но всё равно я не отказываюсь ни от чего. Заканчивайте дела в Хакаре, послезавтра мы выдвигаемся в сторону проклятых земель.

Словно пытаясь их приободрить из-за бесконечных туч выглянуло солнце. Уже третий день стояла хорошая погода, и пусть облака то сгущались, то расходились, на землю за время их путешествия не упало ни капли дождя.

Они остановились на вершине холма-кургана. Внизу, в километре или двух южнее, начиналась проклятая земля: серая высохшая пустошь тянулась насколько хватало глаз, до самого горизонта. Искорёженные мёртвые деревья, трава, обратившаяся прахом и — ни звука, ни движения. Будто даже ветер опасается залетать во владения Леборойской порчи, не говоря уж о птицах; и само небо над мёртвой землёй словно превратилось в выцветший холст.

Порча тянулась далеко на юг и юго-запад, добираясь до устья Хуга и уходя в море. Никто не проверял продолжается ли она дальше под водой.

Когда наступала ночь, среди мёртвых деревьев можно было увидеть бесцельно бредущие тени, и упаси боги привлечь их внимание. Даже сейчас, при свете дня королевне то тут, то там мерещились призрачные фигуры.

И этот холодок по коже… Будто и не припекает не по осеннему яркое солнце.

— Лагерь разобьём здесь. Ближе подъезжать опасно, — осматривая место предстоящих трудов постановил Шанаран.

— Разумно, — поддержал его князь Карлай. — Оно с прошлого моего визита стало ещё больше. Я подозреваю, где-то там есть жила. Но как так получилось, что оно присосалось именно к ней? Обычно выход колдовских пород на поверхность очень мал.

— Повезло, — пожал плечами колдун.

— Вы с Шанасаннаном вместе пойдёте? — Поинтересовался князь. Услышав своё имя Хранитель Юга лишь зло зыркнул в его сторону, но по своему обыкновению промолчал: в присутствии любимого дядюшки Сантинали шанаши старался не только не разговаривать, но и вообще не появляться, видимо, опасаясь сорваться и ввязаться в безобразную драку.

— Нет. Он останется вместе с Санти, — едва заметно качнул головой Хранитель Севера. — И прикроет меня, если придётся срочно отступать.