Мила Лешева - Обрести крылья. Дорога в небеса

— Мне триста восемьдесят, тари, ведь именно это вы хотели спросить? — улыбка скользнула по его губам, — и нет, я не читаю ваши мысли. Просто вы не сочли нужным контролировать ваше лицо, а оно у вас не только красивое, но и выразительное. Правильно ли я понимаю, что вы и есть та радужная, о которой все говорят?

— Верно, тар…

— Меня зовут Даррон, — представился тот.

— Тар Даррон, если мы помешали…

— Ну что вы, это библиотека, а не больница, — улыбнулся тот, — присаживайтесь и скажите, о чем бы вы хотели прочесть.

— О радужных! — выпалила я, заставив его улыбнуться, — а еще об этом странном притяжении дракониц с ипостасью!

— Боюсь, таких книг вы не найдете, — покачал головой дракон, — но я могу вам рассказать то, что мне удалось узнать по этому поводу за свою долгую жизнь из немногих переживших Катастрофу источников, хотите?

— Конечно! — с горячностью заверила я.

— Тогда я начну со второго вопроса. Вы знаете о войне с пожирателями?

Я кивнула, не понимая, причём тут это.

— Дело в том, что до нее дракониц рождалось больше, чем драконов. Они также обращались, достигая определенного возраста, и были свободны и независимы. В те времена обретший дракон ипостась считался полностью совершеннолетним и имел право сам выбирать свою дорогу, независимо от пола. Война переменила все, после нее дракониц осталось в два раза меньше, чем драконов. Похоже, наши женщины были для пожирателей деликатесом…

Он передохнул и продолжил:

— Всем незамужним драконицам детородного возраста было предложено избрать себе мужа, но многие отказались. Речь шла о существовании нашей расы, так что вмешался сам Агньер. Именно благодаря его воле и появилось это притяжение…

— Простите, но это странно, — откровенно признался Кэл, — если драконицы не хотели выходить замуж и рожать, надо было их к мужчинам притягивать, а так…

— Кто поймет логику богов? — пожал плечами дракон, — видите ли, раньше наши сородичи зачинали детей исключительно в ипостаси. Чем сильнее был дракон и драконица, тем сильнее были их дети…

— Простите, но получается, это как у животных, — недоуменно спросил Кэл, — самый сильный самец получает самку?

— Не просто самый сильный, самый умный, хитрый, изворотливый… Ну и кроме того, в древности у нас к женщинам относились с уважением. Даже если дракон догонял драконицу в брачном полете, она имела полное право ему отказать. И пусть это могло вызвать обиду у несостоявшегося жениха, мстить за отказ считалось… скажем так, неприличным… А после появления притяжения наши женщины превратились в добычу, ведь оно начисто отключало мозг мужчинам-драконам, оставляя лишь инстигкты. Почти каждая из дракониц, осознав происходящее, тут же выбрала из давних поклонников одного и вступила с ним в брак, утратив свою притягательность для остальных.

— Почти каждая, а оставшиеся? — не могла не спросить я.

— Их рано или поздно настигали и…

— Насиловали, — жестко произнес Кэл, — это тогда у вас появился брак через изнасилование?

Тар Даррон покачал головой:

— Вы не очень-то вежливы, юный каллэ’риэ, хоть по сути и правы. Вот только есть один нюанс: в образе драконов у нас слегка меняются привычки и моральные принципы, так что обычные мерки в это время не вполне применимы. И в те времена женщина даже после насилия могла отказаться вступить в брак, оставаясь желанной для прочих драконов. Исключением было зачатие ребенка, в этом случае брак заключался вне зависимости от желания будущей матери. А вот брак через насилие появился много позже, после того как из-за одной жаждущей власти молодой драконицы с ипостасью чуть не погиб целый клан.

— Она что, стравливала драконов между собой? — потрясенно спросила я.

— Да, и весьма успешно, — вздохнул тот, — пользуясь притяжением как оружием. Поэтому такой обычай и появился, и поэтому мы стали отдавать наших девушек замуж все раньше, до возможности проявления ипостаси.

— И поэтому все чаще рождаются драконы, которые не обретают ипостась, — заключила я, — ну и история!

— Ну вас-то это уже не касается, — усмехнулся библиотекарь.

— И слава Богам! — с жаром воскликнула я, — спасибо за рассказ. А бороться с притяжением не пробовали? Например, создать амулеты?

— Нет, да и зачем? Простите за откровенность, тари, но нашим мужчинам проще жениться на молодой девушке, чем доказывать умной и сильной женщине, что они будут для нее достойной парой.

— Простите, тар Даррон, но это трусость, — покачал головой Кэл.

— Возможно, но многие века это всех устраивало, — грустно вздохнул тот.

— Тар Даррон, а что вы можете рассказать о радужных? — не вытерпела я.

— О них я почти ничего не знаю. После Катастрофы практически все упоминания о них были то ли утеряны, то ли специально уничтожены, остались только невероятно древние легенды. Одна из них гласит, будто в те времена, когда Аллирэн был юн, а Боги могли навещать его, юная драконица пленила самого Агньера, и ее дитя стало первым радужным драконом…

После его слов в библиотеке наступила тишина. Наконец я поднялась и поклонилась:

— Спасибо, тар Даррон, вы пролили свет на многие вопросы. Мне надо это обдумать.

— Удачи, тари Алиэн, — улыбнулся тот.

Мы вышли из библиотеки в полном смятении. Кэл посмотрел на меня и невесело улыбнулся:

— Хотели найти тихое местечко, называется… Лин, ты как?

— Нормально, в общем-то ничего принципиально нового для себя я не узнала. Все эти странности с драконьим притяжением меня больше не касаются, а насчет радужных… Легенда, не более!

— Зато очень хорошо объясняет две вещи: ярое нежелание Агньера видеть меня твоим мужем и силу твоего Огня.

— Но ты же знаешь, по крови я не радужная!

— А с чего ты взяла, что смертных с Богами роднит кровь? Магия куда больше для этого подходит!

Я вцепилась рукой в косу:

— Кэл, милый, давай не будем об этом? Пойдем в сад?

— Прости, ты права. Надеюсь, сегодня больше не будет никаких сюрпризов!

Увы, надеждам не суждено было сбыться. Все-таки глупость от расы не зависит… Мы как раз закончили обедать — сегодня нам составили компанию лишь Сигни с Эрвейном, наши парни где-то весело проводили время — когда из-за стола напротив донеслось громкое:

— Ну ладно эта девка замуж за одного из драконов собралась, но что драконица могла в остроухом найти? Наверное, такая же дура, как и все женщины!

Что?! Во мне вспыхнула ярость, но стихла, когда любимый накрыл мою руку ладонью и шепнул: «я сам». Эрвейн и Кэл встретились глазами и оба молча развернулись к насмешливо смотревшему на них дракону, до той минуты оживленно беседовавшему с Фаррэном. Тот усмехнулся в лицо моему мужу:

— Ну что, остроухий, вызовешь меня или побежишь к жене, чтобы она тебя защитила?