Мила Лешева - Обрести крылья. Дорога в небеса

Меня передернуло:

— То, что ты говоришь — омерзительно, и я никогда не встану на твою сторону.

— Ожидаемо, — спокойно пожал плечами он, — идеализм твоя самая дурная черта. Что ж, теперь твоя судьба — лишь твой выбор. Впрочем, вернемся к моему рассказу. Не знаю, известно ли тебе, но в те времена цвет шкуры дракона не всегда наследовался от отца. Вот и Оэрраш, сын Харрэша, пошел в мать, дочь главы Таэршатт, и в момент ритуала, вызвавшего Катастрофу, гостил у деда. Он понял, что произошло, когда грянула Катастрофа, а о радужных все забыли, и решил, что не стоит афишировать свои знания. Хотя будучи примерным сыном, он знал все о замыслах отца и всецело разделял его устремления. И именно его записи и привели меня сюда и позволили преодолеть барьер! Правда, пришлось долго расшифровывать их — Оэрраш писал на языке нашего прежнего мира, но это того стоило! И вот так примерно через полгода после убийства Риарда я и очутился здесь. Дальше все было просто: я командовал колдуном, а он выполнял мои приказы.

— Как ты вообще заставил его подчиниться? Таэршатт ведь не удалось!

— А он теперь не может покинуть этот замок — та сила, что витает здесь, сделала его своим рабом. Ну а заставить… Те, кто любят причинять боль, зачастую совершенно не умеют ее терпеть…

— Скажи, я правильно понимаю, что цели Харрэша ничем не отличались от твоих? Бесконечно долгая жизнь и почти божественная власть?

— Верно.

— Но если это против воли Богов… Вы что, обратились куда-то… вовне?

— Очень скоро ты все узнаешь, — усмехнулся отец.

В этот момент я буквально кожей почувствовала некое напряжение в воздухе. Отец вскинул голову и сдвинул брови, поднялся — и тут же замок сотряс громовый удар, больно ударив по ушам и заставив задребезжать склянки на полках, а некоторые из них упали и разбились.

— Проклятье! — прошипел отец, оглядываясь, — Маррэн!

Он стремительно вышел за дверь, я прислушалась, но ничего не услышала. Интересно, что это могло быть? Если только… С похожим звуком ликвидировалась Огненная защита замка, похоже, мои друзья только что сняли Воздушную. Осталась только Смерть, а картаэльцы в своей полной силе… Неужели есть шансы?

Отец вернулся через полчаса, все это время я сидела как на иголках, старательно прислушиваясь и жалея об утрате эльфийского слуха: голоса были слышны, но ни одного слова разобрать мне не удалось. Он опустился в кресло и мрачно посмотрел на меня:

— Удивительно, как тебе удалось собрать столько сильных магов?

— Сняли Воздушную защиту? Я так и поняла. Ну что, продолжишь рассказ?

— Я рассказал все, что еще ты хочешь знать?

— События в Эллориэсэле, Адарии, покушения на короля Тирриана — за всем этим стоял ты? Ради чего?

— Разумеется. Я делал все, чтобы внутренние проблемы этих стран не давали им возможности обратить свое внимание на Туманные горы, и каков результат? Везде ты помешала мне, — кулак обрушился на подлокотник, ломая толстую деревяшку как спичку, — ну ничего, скоро ты за все заплатишь! Сиди и жди своей судьбы, уже недолго!

Последние слова он прошипел, глядя на меня змеиными глазами, и вышел, хлопнув дверью. Я ждала в одиночестве, понимая, что скорее всего в следующий раз меня поведут на заклание и жалея, что я не смогу в последний раз увидеть любимого и друзей, что не могу дотянуться к ним и сказать, как я люблю их и каким счастьем для меня стали эти несколько лет рядом. Точно скупец, что перекладывает потертые монетки в сундуке, любуясь каждой, я перебирала воспоминания: радостные и грустные, мгновения боли и восторга, минуты битв и отдыха… «Боги, даруйте им счастье, даже если мне суждено будет покинуть их! И защитите моего любимого!»

Через некоторое время дверь распахнулась, и вошли охранники — те же трое, что привели меня сюда. Отстегнув наручники, скрепили запястья цепью и повели меня по темным коридорам, освещенным почему-то факелами, а не магическими светильниками. Когда впереди забрезжил свет, я удивилась: неужели мы хоть ненадолго выйдем из замка? Но моей робкой надежде не суждено было сбыться: мы всего лишь прошли мимо оконного проема, зияющего мрачным провалом. Мимолетный взгляд наружу был наказан толчком в спину, от которого я чуть не упала, но это было таким пустяком! Ведь даже этого мгновения мне хватило, чтобы увидеть, что за стенами замка рассвело. Значит, у моих друзей было достаточно времени для отдыха! Видимо, я провалялась в камере дольше, чем думала…

Наконец мы оказались перед огромной каменной дверью, от которой на меня повеяло смертью, болью и безнадежностью. А еще оттуда шла та самая извращенная магия, что туманила разум и выворачивала нас наизнанку на плато. «Оставь надежду, всяк сюда входящий» — произнесла я мысленно, и в этот момент дверь с мерзким скрипом отворилась.

Я замешкалась, входить туда мне не хотелось просто до истерики. Разумеется, никто не стал ждать, пока я соберусь с духом. Тычок в спину, и я влетела в зал, чуть не пропахав носом пол. Один из охранников стремительно подошел, ухватил меня за шкирку и поставил на ноги, все это было проделано с тем же каменным, безжизненным лицом. Передернув плечами, я принялась оглядываться.

Похоже, это и был центр всего, то самое место, где тысячи лет назад Харрэш попытался поставить себе на службу… нечто. Гигантский каменный зал, освещенный лишь светом факелов — видимо, царившая здесь магия не терпела конкуренции. В центре зала — каменный алтарь, заставивший меня задрожать: именно его я видела в своем видении во время ритуала связи в звезду! Вокруг та самая схема, что я видела в дневнике Шэртаэрра — нет, я не видела нитей Сил, но это было и не нужно: глубокие борозды в камне, заполненные чем-то черным, в точности повторяли выученный наизусть рисунок. Несмотря на браслеты, я чувствовала присутствие не только той иномирной магии, но и силы Смерти, здесь все было буквально пропитано ею, а воздух пах пылью, тленом и кровью.

О чем-то разговаривавший с Маррэном отец метнул на меня злой взгляд и приказал охранникам:

— Держите ее. А ты, — повернулся он к кому-то, невидимому в тенях, — приступай!

Колдун шагнул к алтарю, держа в руках странный нож — казалось, его лезвие поглощает свет — и приказал:

— Кладите его!

Через минуту к алтарю приковали обнаженного выше пояса эльфа — не того, который лечил меня, но удивительно на него похожего. Метнув злорадный взгляд в мою сторону, колдун несколькими движениями ножа начертал на груди эльфа тот символ, смысл которого так и не смог понять тар Анориэн. Глаза пленника были полны такого ужаса и обреченности, что я чуть не отшатнулась, встретив его молящий взгляд. Насладившись чувствами жертвы, колдун что-то произнес и вонзил кинжал в его сердце.