Мила Лешева - Обрести крылья. Начало.

Почему каррсаны не убивали полностью — неизвестно. Была теория, что чем больше тело живет после поглощения души, тем больше силы приобретает пожиратель. В первое время жертв пытались лечить, но как можно вылечить отсутствие души? Пожиратели становились все сильнее, ловили все больше драконов, особенно молодых. Драконов становилось все меньше и меньше. А ведь их и без того всегда было мало — живут драконы долго, поэтому дети рождаются редко. Другие же расы отказывались вступить в союз с ними, сказалось высокомерие, с которым в те времена драконы относились ко всем остальным.

Один из магов-драконов, потеряв жену и сына, попытался найти способ уберечь свою дочь — единственное оставшееся у него близкое существо. Запереть её было невозможно — она уже могла оборачиваться, а такие драконы не могут жить без неба. Эти магом и был придуман тарр-эррей. Неизвестно, чего он хотел добиться, но результат после проведения ритуала оказался неожиданным. Дракон жил обычной жизнью, но при атаке пожирателя расставание души с телом вело всегда к одному: тело впадало в стазис, а знания, память — не только о фактах, но даже о чувствах — каким-то невероятным способом сохранялись в амулете, который вживлялся в тело объекта. Что-то вроде магического копирования диска. При этом позднее в тело можно было поместить любую другую душу, этот ритуал назывался объединением и после него все воспоминания донора души стирались, заменяясь воспоминаниями, чувствами и мыслями реципиента.

Я уставилась на Эрвейна:

— Я могу понять, зачем это надо было драконам: если от того, кто отдавал свою душу, не оставалось ничего, драконы фактически давали своим близким шанс на вторую жизнь. Ну и себе заодно, ведь если драконов мало… это позволяло получить чистокровное потомство, так?

— Да, ты все верно поняла, — кивнул он.

— Но… Зачем это тому, кто отдавал свою душу? Ведь они же фактически умирали! Или те древние драконы лгали им?

— Забавно… Кем ты была в своем мире, раз задаешь такие вопросы?

— Тем, кто умеет задавать правильные вопросы и делать выводы из неполных данных, — усмехнулась я, — так зачем?

— Люди — а именно они отдавали свои души — живут мало. Для драконов было неважным то, в каком состоянии находилось тело человека, основными требованиями к ним были совпадение пола и определенные душевные качества. Многие из тех, кто шли на ритуал, делали это ради своих близких, ведь наши предки щедро платили за души, причем не только деньгами, но и услугами.

— И все же я ничего не понимаю. Мне всегда казалось, что память, знание, чувства — это и есть душа!

— Не знаю, как это было в твоем мире, но в нашем душой называют некую важную часть разумных, в которой хранится все, что ты перечислила, — пожал плечами Эрвейн, — но я не ученый, и могу чего-то не знать. Рассказывать дальше?

— Да. Попробую просто поверить в то, что ты рассказал, — кивнула я.

Усмехнувшись, он продолжил свое повествование. По его словам, в те времена гораздо более важным свойством тарр-эррей оказалось то, что прошедшие его драконы стали не по зубам пожирателям. Нет, их души не превратились для пожирателей в яд, они попросту стали бесполезными: каррсаны не могли поглотить их. Как только это выяснилось, все без исключения драконы прошли тарр-эррей, и ход войны был сломлен. Пожиратели, лишившись притока силы от драконов, обратили свои взоры на эльфов. Эти слова заставили меня внутренне усмехнуться: «Ага, и эльфы здесь есть! Нормальный фэнтезийный мир». Поняв, что опасность угрожает не только драконам, эльфы предложили крылатым союз, который и был вскоре заключен. После этого война длилась еще несколько лет, и в конце концов силам союза удалось уничтожить пожирателей, всех до единого.

После этого тарр-эррей не применяли. Когда же, выслушав всё это, я спросила, как колдун собирался использовать ритуал для создания своих верных слуг, и как это относится ко мне, Эрвейн отвернулся и довольно надолго замолчал.

— Примерно две тысячи назад один из исследователей изменил ритуал объединения, — наконец он нехотя начал объяснять, — этот мерзавец нашел способ менять характер того, кто получается в итоге. Внушить покорность, преданность — да что угодно! Более того, ходили слухи, что он догадался, как изгнать душу дракона из тела, а затем вернуть её, изменив таким же образом. Говорили, что некоторые главы кланов использовали измененный таким образом ритуал для того, чтобы создавать преданных сторонников из противников. Те же слухи гласили, что после такой операции дракон превращался в покорное и бездумное существо, способное лишь на одно — выполнять приказы. Впрочем, слухи это или нет, но после этого тарр-эррей был строжайше запрещен. Хотя если судить по тебе, кое-кто все еще его практикует! Интересно, зачем его над тобой провели? Скорее бы ты уже все вспомнила!

— Скажи, а если его проведут еще раз? Это получится? Можно ли изгнать мою душу из тела? — этот вопрос волновал меня больше всего.

— Нет, его можно проводить только один раз. Так что это тело — твое навсегда.

Я вздохнула с облегчением. Не хотелось бы умереть снова, особенно теперь, когда я ощутила себя не только живой, но и молодой.

— Но ведь я не проходила ритуал объединения! Тогда как я попала в это тело? И я все помню!

Мужчина пожал плечами:

— Кто знает? Возможно, ты помнишь все именно потому, что попала в это тело случайно, а вот как это вообще получилось — не могу даже предположить! Что с тобой случилось в твоем мире? И какой он, твой мир?

— В своем мире я умерла. Глупая, нелепая случайность. Последнее, о чем успела подумать — что не хочу умирать. А мир? Он показался бы тебе странным. Хотя бы потому, что магии у нас попросту нет.

— Нет магии?! — взгляд Эрвейна был откровенно шокированным. — Как же вы тогда живете?

— Обычно живем. У нас из разумных существ есть только люди, но их очень много. Магию нам заменяют технологии, они позволяют нам быстро путешествовать на огромные расстояния, связываться с людьми на другом конце света, лечить, учить, развлекаться, обустраивать нашу жизнь с максимальным удобством. Правда, есть и минусы — наш мир, как бы это лучше сказать… Грязный! Отравленный воздух, вода, все меньше лесов. Еще у нас все время идут войны. Есть оружие, способное по мановению руки уничтожить весь мир, и как-то раз это чуть не произошло.

— Ясно, то есть все совсем по-другому… Пожалуй, у нас все-таки лучше! Тем не менее, я хотел бы побывать в твоем мире — ненадолго, просто посмотреть, жить там я бы не смог. Ладно, надо поесть.

К моему удивлению листья, в которые было завернуто мясо, не сгорели. Взяв палку, Эрвейн вытащил сверток из углей. Изумительный запах заставил меня сглатывать голодную слюну. Подождав пару минут, Эрвейн развернул листья, вновь возникшим когтем отрезал кусок и протянул мне его на листе какого-то местного лопуха: