Геннадий Башунов - Могильщик. Трое отвергнутых (СИ)

Одна из жертв долго смотрела на убившего её мальчишку, зажимая своё перерезанное горло ладонями. Она была старше своего убийцы разве что на пару лет, на её боках ещё не зажили раны от кнута, на голой груди виднелись следы застарелых укусов, а бёдра покрывали синяки. На её пояске болтался отрезанный член, принадлежащий либо графу, либо его старшему сыну - только их тела несли на себе следы оскопления. Девушка смотрела на Велиона, и в её глазах было не понимание. Должно быть, она считала, что всё делала правильно эти последние для неё дни.

- Что, хер встал? - прошипел тогда Халки, и его грубый голос отрезвил Велиона. - Шевелись, пока нас тут не прихватили с трупами. Убивать нас будут долго, поверь мне.

Но они без спешки добили спящих бунтовщиков и так же спокойно ушли из лагеря, сопровождаемые дружным храпом вчерашних крестьян.

- Ты убиваешь тех, за кого тебе платят, - холодно сказал Халки, когда убийцы ушли на достаточное расстояние от лагеря. - Без разницы, кто это - купец, граф, сисястая смазливая баба или такой же наёмник, как и ты.

- Не в том дело. Если бы эти крестьяне собрали деньги на то, чтобы убить своего графа, мы бы его убили, так ведь?

- Убили бы. Но не стали бы предварительно отрезать ему и его сыну яйца или насиловать его жену и дочерей. Но в этот раз нас нанял брат покойника. Зачинщики наказаны, а стадо, которое они вели, протрезвеет, поймёт, что сотворило, и вернётся обратно на свои поля. Разве что некоторых узнают и отделают кнутом, либо повесят особо отличившихся. Но таких будет немного. Убив полтора десятка ублюдков, мы позволили сохранить несколько сотен жизней, в противном случае их бы втоптала в землю кавалерия, которую собирают ближайшие сеньоры. Я не говорю о тех поместьях и купцах, которых могло встретить на своём пути это стадо. Понимаешь? Наша работа - это меньшее зло, и так будет всегда.

Через полтора года Велион сбежал, чтобы на его руках не было крови тех, за кого ему платят. Сбежал, потому что понял - плевать Халки и всем остальным на купцов и жителей поместий, не говоря уже о крестьянах, у которых денег отродясь не бывало. Им платили, они работали. А сказки про меньшее зло - чушь, которую вещают новичкам, пока они сами не отрастят более толстую шкуру.

И какого же хрена сейчас, ещё двенадцать лет спустя, он лезет убивать баранов, которых ведёт за собой один ублюдок? Спасает людей? Совершает меньшее зло?

Или просто делает то, за что ему заплатили?

Когда-то Аргил, которого Велион всегда почему-то про себя называл Дерьмовый Материал, сказал ему: «Убийца, который начинает много думать и сомневаться - не убийца, он труп».

Поэтому могильщик стиснул зубы и прополз очередные тридцать футов. Не время думать и вспоминать. Просто на улице стоит похожая погода, да и работа чем-то похожа на ту.

К тому же, к двадцати семи годам он отрастил шкуру ничуть не менее жёсткую, чем материал его перчаток. По крайней мере, ему хотелось так думать.

Часовые всё же дали о себе знать - один из них в полголоса окликнул второго, спрашивая, не спит ли тот. Тот спал, и первый, выругавшись, немного громче повторил свой вопрос. Когда ответа не последовало, первый, ругаясь уже не переставая, отправился будить напарника.

Часовой двигался от правой стены к центральной. Кто знает, нет ли третьего часового слева. Выбор места для проникновения на хутор очевиден.

Велион приподнялся и, согнувшись, со всей скоростью, на которую был способен, двинулся к выбранной цели. Вряд ли часовой сейчас вертит головой по сторонам и вообще выглядывает из-за частокола. Его сейчас куда больше занимает спящий товарищ, которому нужно как следует всыпать за то, что подставил всех остальных.

Один рывок, и он на месте. Шума никакого или практически никакого. Сейчас нужно чуть-чуть подождать...

- Ты чё, сука, совсем охренел, спать тут удумал? - раздалось яростное шипение. За ним последовали глухие звуки тумаков и вскрик проснувшегося от боли человека.

Велион забросил кошку за стену. За этим делом он когда-то провёл месяцы своей жизни, и руки помнили науку. Кошка крепко зацепилась за настил, который построили за частоколом для защитников.

Стражники всё ещё ругались. Могильщик подал условленный сигнал и начал карабкаться по верёвке. Теперь у него осталось две задачи - сообщить в нужный момент, где находится верёвка, а потом отбивать от атак этот участок стены, чтобы остальные перебрались на хутор. Ну, быть может, желательно прикончить одного или двух защитников.

В любом случае, всё произойдёт быстро, долго ему здесь в одиночку не воевать.

Велион боком перевалился через стену - так его фигура не выделялась бы на фоне неба - и осторожно опустился на настил. Теперь осталось немного подождать. Часовой ещё продолжал выволочку своему товарищу, а Хасл и пастухи пока не достаточно близко подобрались к стенам.

Высунувшись, могильщик разглядел внутренний двор. В большом доме, располагающемся в центре площадки, горел свет. Наверняка туда сейчас собрали всех жителей хутора - так будет проще их охранять. Пара факелов, воткнутых в землю, освещала хорошо утоптанную площадку напротив дома. Всё верно, так сложнее будет подобраться к дому незамеченным. Выходит, кто-то сторожит и в самом доме. Тоже верно. Эти хуторяне такие уж и идиоты, если бы они ещё и...

«Тук!» - рядом с лицом Велиона вонзилась стрела. Могильщик краем глаза увидел, как она дрожит в дюйме от его правого уха, и сразу же спрятался за настил. Стреляли откуда-то со стороны дома, снизу вверх, так что пока это его спасёт. Всё верно. Кто-то просто обязан следить за покинутым постом. Дело или в недооценке противника, или в ещё не выветрившимся хмеле. А лучник, очевидно, очень хорошо спрятался где-то у дома.

В любом случае, они тут что, всем хутором не спят? Как они собирались воевать завтрашним днём, если не спали всю ночь?

Могильщик глубоко вдохнул и заорал что есть сил:

- Ко мне! Верёвка на правой стене!

- Здесь крыса! - тут же выкрикнул кто-то из защитников хутора.

С глухим стуком о настил ударилась лестница. Послышались ругательства, а потом несколько раз щёлкнул кремень. Зажжённый факел прочертил в воздухе дугу и упал на настил в нескольких шагах от могильщика. Пожара хуторяне не опасались - морёное дерево просто так не загорится.

Всё, что мог Велион, так это отползти от огня. Если он встанет, его запросто пришьёт лучник. А здесь уже вот-вот будут часовые, их топот уже слышен на небольшом расстоянии.

- Быстрее, сукины дети! - выкрикнул Велион и выхватил из ножен свой кривой клинок.

Подняв голову, он увидел бегущего к нему навстречу мужика. Вооружён тот был тесаком с клинком, наверное, в два фута длиной. За ним по настилу топал копейщик. Наверное, тот самый парень, что спал. В его лице угадывалось что-то смутно знакомое.