Елена Вилар - Аленушка и братец ее – козел [СИ]

Мм, вкусно…

Выпрямившись, я побрела вдоль ручейка, продолжая любоваться красотой сада. Все чаще стали попадаться кустарники, сплошь покрытые крупными цветами. От аромата кружилась голова и тянуло в сон. Слишком большим контрастом было то, где я проводила последние ночи, по сравнению с тем, где оказалась сегодня. Вот только я отгоняла тревожные мысли, наслаждаясь временной идиллией. Да, позже я подумаю о том, что именно не так, но сейчас я хочу насытиться красотой и спокойствием.

Путь мне преградили очередные заросли роз, и, не желая царапать руки и ноги о заметные шипы, я постаралась их обойти и, если честно, натурально остолбенела, устремив взор на идеально круглое озеро. Чистое, гладкое и манящее, оно словно стыдливо отгораживалось зарослями лилий от береговой линии. Перед взором всплыл образ молодой девушки, что в первую брачную ночь кутается в длинную кружевную сорочку, утыканную маленькими белыми цветочками.

— Эх, — с грустью выдохнула я. — Жаль, нет купальника.

Подойдя к воде и сняв обувь, я потрогала пальцами стопы воду, громко рассмеявшись, так как почувствовала, насколько она ледяная. Да уж, это не озеро, а природный вытрезвитель! Все еще улыбаясь, я оглянулась и, найдя рядом поваленное дерево, примостилась на нем, продолжая следить за еле колыхающейся водой. Солнце бликовало на поверхности озера, я то и дело жмурилась и сквозь смеженные ресницы завороженно стала рассматривать полупрозрачные картины.

Возле высокого и явно старого дерева стоял мужчина, прижимая к себе за талию девушку. Он что-то нашептывал ей на ухо, а красотка, забавно морща носик, слегка тыкала ухажера в бок. В какой-то момент ему надоело девичье сопротивление, и, резко развернув девушку, он, не скрывая страсти, припал к ее губам. Я же пораженно прижала руку к своим устам, ибо казалось, что сама ощущала сладость и возбуждение от поцелуя.

Нервно прикрыв глаза, я старалась унять бешено бьющееся сердце, а когда устремила взор на воду, картинка сменилась.

На песчаном берегу полностью обнаженный брюнет ласкал тело миловидной блондинки. Девушка выгибалась, устремляя взор на него. Казалось, она молила или просила, желая большего, но коварный искуситель не заходил дальше первичных ласк. В какой-то момент девушка вздрогнула, резко села и, подавшись вперед, опрокинула мужчину, чтобы тут же оседлать его безупречное тело. Смутившись от таких откровенных картин, я отвернулась. Когда же стыд отпустил, а любопытство, наоборот, потребовало удовлетворения, я окунулась в иную историю.

Широкое ложе под тяжелым балдахином. На смятых простынях девичье тело. Руки и ноги красавицы удерживали алые ленты, привязавшие конечности к выступам на кровати. Глаза девушки закрывала черная материя. По обе стороны от кровати стояли двое полуобнаженных мужчин. На их лицах блуждали улыбки, полные предвкушения. Сквозь легкие брюки можно было угадать степень их возбуждения. Обменявшись только им понятными взглядами, мужчины одновременно присели на край кровати. Тело девушки дернулось, грудь нервно вздымалась от прерывистых вдохов, наполненных ожиданием. Сглотнув, я боялась упустить самое важное, а поймав себя на этой мысли, нервно закрыла лицо ладонями.

Да что же это такое? Наваждение? Иллюзия? Воображение? Или собственные мечты?

Резко поднявшись, я поспешила прочь от странного озера. Голова была тяжелой, во рту стоял сладковатый привкус, будто долго и со вкусом облизывала ложку меда, а тело слушалось плохо. Ноги то и дело цеплялись за выступающие корни, хотя по дороге к озеру таких проблем не было. Добравшись до небольшой полянки, на которой вся трава была не выше щиколотки, я устало опустилась и, прикрыв глаза, постаралась восстановить дыхание. В голову, словно пчелы в улей, полезли вопросы.

Где я? Что я тут делаю? И почему, зная, что нахожусь в аду, я ловлю себя на мысли, что попала в рай? Однако при этом счастья не ощущала. Наоборот, с каждой минутой медленно, но верно на меня накатывало чувство, что я не там, где надо. А от последней мысли меня бросило в жар.

— Я хочу к Аркерону… — вслух произнесла я. — Верните меня в ад, к нему!

Стайка птиц, что тихонечко сидела на соседних деревьях, резко взметнулась в небо, оглашая сад звонким криком. Проводив взглядом маленькие комочки, что забавно махали крылышками, я села на траву и попыталась разобраться в своих ощущениях. Да, я не ведьма, но подвох чувствую интуитивно, и вот сейчас мне казалось все это неправильным. Не к месту вспомнились слова Экариона о том, что мне надо пройти последнее испытание, после которого ад примет меня как родную. В ушах звенел невидимый голос, повторяющий, что ад — это не место, где исполняются мечты. А перед прикрытыми глазами стоял Аркерон, молча протягивающий мне руку.

Всхлипнув, я позволила себе очередную слабость — позорно разревелась. Когда поток слез иссяк, я утерла слезы подолом сарафана и, не обращая внимания на мокрые разводы, медленно встала. Желая дать определение своему состоянию, я поставила жесткий диагноз — тоска. А означать это могло лишь одно: в игру за то, чтобы управлять мной в аду, вступил последний атеркар. Тот, кто совсем недавно вернулся с Земли, а значит, все это не более чем иллюзия.

— Не угадала! — раздался знакомый голос.

Резко обернувшись, я увидела мужчину. Оттолкнувшись от дерева, на которое то ли облокотился, то ли его подпирал, он направился в мою сторону.

— Это не иллюзия, — произнес мужчина, с улыбкой встречая мой настороженный взгляд. — Это тайное убежище Судьи.

— Аркерона?! — слегка опешила я.

— Именно! — кивнул мужчина, продолжая улыбаться. — Сейчас наш Судья ищет выход из сложившейся ситуации, а я решил в очередной раз вмешаться в эту игру.

— Зачем? — настороженно уточнила я.

— Ну-у-у… — протянул Лионард, Повелитель лени и уныния, а также куратор той самой тоски, которую я только что испытала. — Сейчас весь ад ищет Аленушку, дабы, воспользовавшись последним днем и моей слабостью, пропустить тебя через самые яркие грехи. Но эта ночь моя, и хоть в силу я еще не вступил, отдавать тебя не собираюсь. Да и потом… Мне интересно, получится ли у Аркерона избежать ссылки на Землю. Я бы не хотел, чтобы мир пострадал из-за неуместных амбиций Экара. Не сейчас, не в это столетие… Вот в следующее… А пока рано.

— И что дальше? — поинтересовалась я.

— Ну, с тобой все ясно, — усмехнулся Лион.

Мужчина повернулся и медленно направился к деревьям, махнув мне рукой, дабы я следовала за ним.

— Экарион уверен, что основной твой грех — похоть, он будет ловить тебя на этом. То ли у нашего атеркара давно не было избранной, то ли на фоне его обязанностей мозг совсем перестал функционировать, сказать сложно. Но даже идиот бы понял, что вся твоя похоть нацелена лишь на одного мужчину.