Айя Субботина - Черный ангел Эльхайма (СИ)

И тот отпрянул. Взревел тонко и протяжно. А его плоть превращалась в тлеющие угли. Алеющая чернота быстро распространялась по студенистому телу – до самого конца, пока тварь не прекратила шевелиться.

Марори сидела и тяжело дышала. Ее будто опустошили. Сил не осталось никаких. Вот только сражение вокруг вовсе не прекратилось. Напротив – стало еще ожесточеннее. Девушке показалось, что автоматные выстрелы звучат уже гораздо реже, чем раньше, а порождений Хаоса стало даже больше.

Почему бездействуют Клинки?

Он снизошел с небес – рослый, с огромными некогда белоснежными крыльями, теперь забрызганными чужой кровью. Белокожий, со странными глазами, затянутыми молочной дымкой. Серафим! Наверняка именно его Марори мельком видела за спинами Марроу и Нотхильдиса.

Признаться, его величественность поражала. От серафима буквально веяло уверенной силой. И это несмотря на то, что одна его рука покоилась на перевязи, перебинтованная, в другой он держал двуручный меч того же странно-технологичного вида, что и у спектра.

— Поднимайся… - он протянул руку. Спокойный голос звучал глубоко, почти завораживающе.

Марори встала. Ноги все еще немного подрагивали, но недавняя слабость стремительно отступало. Тело вновь наполнялось энергией. Будто он вливал ее в нее одним своим касанием.

— Ти’аль. Я слышал о тебе… - сказал он и выпустил ее руку, а затем резко взмыл в воздух, заложил крутую дугу и рухнул к земле, точно решил покончить с жизнью, но в последний момент раскинул крылья и полетел. Совсем низко, на бреющем. Мелких тварей Хаоса он просто отбрасывал, более крупных разил, точно косой. Направлялся он к уцелевшей «горилле», которую уже порядком потрепал Нот. Не долетев до цели с десяток метров, снова взвился и снова упал, на этот раз обрушился прямо на голову белой твари. Широкий клинок вошел по самую рукоять, брызнуло что-то вязкой, серое, с кровавыми прожилками. Прежде чем порождение Хаоса повалилось замертво, Ти’аль уже стоял возле него.

А потом случилось что-то страшное.

Вопль ярости, который издал Марроу, легко мог принадлежать оголодавшему созданию из Хаоса. Эрелим завис сантиметрах в двадцати над землей с раскинутыми в стороны руками. Его лицо исказилось невероятным напряжением, на шее и лбу вспухли вены – того и гляди не выдержат напора крови.

Марори сообразила быстро. Подхватив иглу, бросилась к багажному вагону. Именно там, широко расставив ноги, стояла сестричка из Хаоса. Тварь лишилась одной руки, получила несколько серьезных огнестрельных ранений в грудь и даже одно в голову, отчего часть черепа выглядела взорвавшимся изнутри гниловатым фруктом, но все равно жила. И даже умудрялась удерживать эрелима в чем-то вроде силового поля.

До нее добрались почти одновременно: Марори, Ти’аль и Нотхильдис. И тем совершили непростительную ошибку. Порождение Хаоса взмахнуло здоровой рукой – и земля перед ней вспучилась, взметнулась огненным фонтаном, а в лица противников ударило ослепляющей волной раскаленного пара. Марори успела только понять, что ее подняло куда-то очень высоко, а потом бросило, вколотило во что-то жесткое и рваное. Что-то скрежетнуло, мир перед глазами вздрогнул и померк. Впрочем, ненадолго. Девушка оперлась на руки, приподнялась. Единственный, кто устоял перед темным плетением, был серафим. Он наклонился вперед под напором бьющего в лицо алого пара, заслонил раненой рукой глаза и медленно шел к той твари, что уже давно должна была умереть.

Взмах тонкой руки, сжатые в кулак пальцы – и пар налился еще большими красками, превратился в пламя.

Марори закричала вместо сгорающего заживо серафима. Оперлась на иглу, неведомо как не потерянную во время падения. В спине что-то резко кольнуло, ноги почти онемели. Левая ступня подозрительно болталась, но боли в ней нет.

Белые крылья Ти’аля почернели в секунды, по ним, точно голодные змеи, пролегли огненные дорожки, вгрызающиеся глубже в оперение. Еще тлеющим пеплом разлеталось оно, подхваченное потоком раскаленного воздуха.

Марори чувствовала на щеках слезы. Она рыдала и не могла остановиться. Плелась, опираясь на иглу, и рыдала. А внутри снова разрастался жар.

«Почему он не сдается?»

Левая нога все же подвела. Марори упала на одно колено, до мяса вспорола ладони о зазубрены иглы. Встать уже не получилось. Но вспыхнувшая в руках боль будто опрокинула какие-то внутренние резервы с бушующем в них пламенем.

Она кричала, не в силах сдерживаться. Кричала и пыталась направить жар на ту, которую сейчас ненавидела всем сердцем. Порождение Хаоса, так похожее на нее лицом, вспыхнуло белым пламенем и, будто истлевший лист бумаги, обратилась в пепел. Твари, что кольцом окружили источник безумствующей стихии, развернулись и бросились бежать. Но слишком поздно – выпущенная девушкой мощь настигала их и уничтожала за секунды. Но огонь подбирался и к Нотхильдису и Марроу, которые так же едва очнулись после падения. На Ти’аля Марори даже посмотреть боялась – тот валялся на выжженной земле искалеченным дымящимся месивом.

Она пыталась унять выпущенную мощь, пыталась погасить пламя, но ничего не могла поделать. Стихия вышла из-под контроля… да и не контролировала ее Марори с самого начала. Круг пламени сходился к своему эпицентру, сжимался.

Последнее, что увидела Марори – смотрящее на нее дуло одного из пистолетов эрэлима. Когда-то он уже хотел выстрелить в нее, но почему-то передумал. Когда-то, но не теперь.

Первым, что она увидела, были вовсе не Небесные чертоги и не Пекло, какими их изображают в брошюрах и книгах об истории Мироздания. Перед взглядом висел самый что ни на есть нормальный телевизор с приличной диагональю, по которому как раз шел какой-то репортаж. Корреспондентка беззвучно открывала рот и отчаянно жестикулировала, то и дело обращая внимание на происходящее за ее спиной.

Марори несколько раз моргнула, повертела головой, чтобы окончательно убедиться, что действительно жива. Ничего и нигде не болело. Если бы не жуткая слабость во всем теле, она бы непременно ущипнула себя за нос, чтобы убедиться, что способность ощущать боль никуда не делась. Но даже руку поднять оказалось невыносимо тяжело. Как будто кто-то привязал к запястьямтяжеленые гири, и любая попытка одолеть их вес была заранее обречена на провал.

— Наконец-то очнулась, - раздался совсем рядом знакомый голос Марроу.

«Если я все-таки умерла, то точно оказалась в Пекле, иначе откуда тут взяться этому …»

— Вот проклятье, я тебе второй раз чуть не пристрелил, - продолжил эрэлим с некоторой досадой то ли на то, что все-таки не попал, то ли на то, что обстоятельства вынудили действовать именно так. – Прости. Не придумал другого способа, как тебя вырубить, пока ты к такой-то матери не превратила в пепел нас всех.