Екатерина Корнюхина - Феникс поневоле

Судя по всему, в какую–то скалу ударила молния. Действительно, стало слышно, как рушатся вниз камни, как встревоженно рычит дракониха далеко внизу.

Еще один удар, ярко–голубая вспышка.

Внизу творилось что–то страшное. Драконы уже не шипели, а буквально орали. Вдобавок девушка чувствовала спиной, что откуда–то пахнуло жаром.

Она зажмурилась изо всех сил.

Нельзя ни на что обращать внимания, надо подниматься, держась подальше от распластанного на камне мужчины!

Абеша едва не подняла руку, чтобы вытереть мокрое лицо. Но, вовремя опомнившись, вцепилась в трещину и медленно–медленно потянула тело вверх.

От дикого напряжения все мышцы гудели. Абеша сказала себе, что осталось совсем немного. Чуть–чуть — и она будет на выступе. А там, может, удастся найти что–нибудь, какую–нибудь горную лиану, сбросить несчастному мужику…

Только бы перестали дрожать камни…

И вдруг она услышала совсем близко страшное, воющее: «По–омо–оги-и…» Несчастный, несомненно, видел ее! Что–то проползло по склону. Абеша скорее почувствовала это движение, чем услышала.

Ее правая рука была вытянута по направлению к несчастному мужчине. И он, пересилив себя, в тщетной надежде попытался схватиться за нее!

Леденея от ужаса, не имея возможности отшатнуться, податься в сторону, девушка ощущала, как его пальцы хватаются за ее кисть, цепляются с невероятной силой. А она не могла: отодвинуть руку!

Снизу сквозь грохот, доносился выворачивающий душу вой.

Гора тряслась от раскатов грома.

Абеша изо всех сил напрягала руку стараясь освободиться. Но мужчина был, естественно, сильнее. И девушка поняла, что в любой момент может лишиться и без того ненадежных точек опоры!

Она вжалась в камень, стараясь перенести всю тяжесть на ноги.

Поздно! Несчастный, плотно обхватив ее запястье, потянул на себя!

В этот момент Абеше хотелось не помочь ему, а удушить своими руками. Если бы они были свободны! Попавший в западню парень терял равновесие. В какой–то момент тонкое запястье девушки заскользило между пальцами мужчины, но было уже слишком поздно.

Последовал судорожный вздох, и несчастный сорвался вниз.

Слыша его хриплый крик, Абеша почувствовала, как ее тело перекашивается вправо, рука ползет по влажному камню, не находя точки опоры. Она дернулась, стараясь подняться выше, и в ту же секунду каменный склон рванулся куда–то вверх.

Абеша летела вниз, не понимая, почему еще жива. Кто–то ей рассказывал, что сердце перестает биться.

Мысль умерла, так и не родившись. В уши, кроме свиста ветра и грохота, вонзился предсмертный вой дракона. Пахнуло невыносимым жаром.

Перед глазами: девушки стремительно мелькали пятна. Что–то ударило по ногам, затем по голове.

Сознание слегка помутилось, но Абеша еще чувствовала, как нарастает жара.

Последовал еще один, смягченный чем–то удар, а затем по всему телу разлилась жгучая, невыносимая боль. Абеша смутно сознавала, что погружается во что–то огненное, плескающееся. Вода из прорвавшегося наружу горячего источника? Но для воды эта жидкость была слишком густой и остропахнущей.

В голове мутилось. Абеша не понимала, что происходит. Во всем ее существе господствовало единственное желание: избавиться от бушующего вокруг жара и от выворачивающей боли во всем, теле, девушке представлялось, что она горит — вся, целиком!

Обожгло и лицо. Абеша, не выдержав этой пытки, заорала, и булькающая огненная жижа, хлынула в рот.

Ее словно проткнули насквозь раскаленным добела стержнем.

Тело скорчилось, затем выпрямилось. Не понимая, что делает, Абеша замолотила руками и ногами. Извиваясь и не находя выхода, девушка уже почти не ощущала бесчисленных ударов, градом сыплющихся со всех сторон.

Все тело горело. В затуманенном невыносимой болью мозгу рождались чудовищные картины: Абеше казалось, что в нее прямо через кожу заливается жидкий огонь.

И выхода из этого ада не было!

Но уже в следующий миг ее швырнула куда–то неведомая сила. Удар был так силен, что у девушки перехватило дыхание, перед глазами поплыла спасительная чернота.

Но беспамятство почему–то не наступило.

Она лишь поняла, что перестала чувствовать со всех сторон присутствие этого жидкого огня. С подвывающим хрипом Абеша вздохнула и слепо пошарила руками вокруг.

Что–то твердое.

Тело, корчившееся от бесконечной боли, отказывалось повиноваться. Но какие–то глубинные инстинкты все же заставили Абешу передвигаться. Не было ни сил, ни желания разбираться, ползет она, идет или просто лежит на месте, желая умереть. В какой–то момент ей показалось, что смерть откликнулась на страстный призыв. Мир, состоящий из огня и боли, стал бледнеть, отступать дальше и дальше…

Обжигающая боль во всем теле заставила девушку очнуться.

Абеша попыталась разлепить губы, чтобы вдохнуть. Но они спеклись, и когда девушка, сделав усилие, разомкнула их, во рту стало еще солонее. Глоток воздуха показался просто ледяным.

С ужасом девушка почувствовала, что продолжает гореть: внутри и снаружи. Боль волнами перекатывалась от макушки до пяток.

Это было настолько чудовищно, что Абеша пошевелилась — только для того, чтобы как–нибудь избавиться от боли. Она предпочла бы выпрыгнуть из кожи, если такое было бы возможно…

Глаза открываться не желали.

Ткнувшись носом в прохладный камень, она некоторое время лежала ничком, стиснув зубы и пережидая, когда приступ боли немного ослабеет.

Где–то внутри вскипели слезы. Они казались тоже горячими, но, просочившись наружу, кое–как промыли веки, скользнули по коже, еле слышно шипя и оставляя болезненный след.

Абеша моргнула — раз, другой. Веки начали подниматься, из–под них хлынул ослепительный, невыносимо режущий свет. Она судорожно прикрыла глаза, выждала и решилась посмотреть вокруг.

Перед лицом просматривалось серое пятно. Прохладное, твердое. Камни.

Она приподняла голову, шевельнулась сильнее, выясняя, на месте ли руки и могут ли они двигаться. Двигаться — да, но какой ценой!

Слезы хлынули ручьем, горло стиснул спазм, и Абешу вырвало.

Почувствовав минутное, очень слабое облегчение, она, опираясь на локти, отодвинулась в сторону.

До ее сознания начали доходить звуки. И среди них — веселый плеск водяных струй.

Мысль о прохладной воде подстегнула девушку. Морщась и подвывая от боли, вздрагивая от малейшего порыва ветерка, который, казалось, вдруг обрел острые когти, она поползла на плеск воды. Камни нещадно царапали живот и ноги.

Но страшный внутренний жар оказался даже сильнее боли. Абеше хотелось любой ценой утишить это пламя, бушевавшее под кожей.

Она ползла и ползла, открывая глаза все шире, но не имея сил и возможности смотреть вокруг.