Александр Аист - Восставший против Атлантов [СИ]

В приморском крае жили сирены в сообществе с оборотнями. В принципе, сирены занимали лишь небольшую прибрежную полосу, в то время, как оборотни жили в непролазных лесах и болотистой местности.

Но самое страшное царство расположено дальше. В нем обитают гарпии и горгульи. Их магия и жестокость настолько сильны и необычны, что даже знаменитые герои не рискуют заходить в эту часть света.

Сатир задумался.

— Да, вот еще, чуть не забыл, за царством гарпий и горгулий идут Дикие Земли. Что там, никто не знает. Попытки пройти в эти земли оказывались неудачными. Проще говоря, никто обратно не вернулся. Одна знакомая гарпия рассказывала, что из этих земель часто слышны страшные и странные звуки, похожие на отдаленный гул. Она считает, что там живут великаны, которые и производят эти шумы.

Элг с Лизой переглянулись. Вероятно, там и была база атлантов.

Неожиданно Элг задал сатиру следующий вопрос:

— Теофраст, а люди, похожие на нас в вашем мире присутствуют?

Сатир задумчиво покачал головой.

— Нет, не видел. И даже не слышал о подобных существах.

— А тебе что-нибудь говорят такие имена как Геракл, Персей, Тесей, Беллерофон, Кастор и Полидевк. Ясон, наконец.

От услышанных имен сатир вздрогнул, и даже отодвинулся от Элга.

— Это самые ненавистные имена в нашей части мира. Большинство из них уничтожало таких как и, таких, как живут в этом мире. А ты что с ними был знаком?

— Нет, конечно, но читал о них. И вроде бы, как они занимались уничтожением по приказу богов.

— Ох, уж эти боги. Нигде от них покоя нет. Даже здесь. — Сатир помолчал. — Ходит слух, что нынешнюю вражду тоже затеяли боги.

— Очень может быть. Добраться бы до них… и поговорить по-мужски.

— Я смотрю, ты к ним тоже добрых чувств не питаешь.

— Так после того, как вы исчезли из нашего мира, они взялись за людей. Сколько с тех пор кровушки пролилось… немерянно.

— Значит, тебе прямой путь в Затерянные Земли. Уж не знаю, откуда эти сведения, но ходят упорные слухи, что боги обосновались именно там.

— Я это уже понял.

Пока Теофраст и Элг разговаривали, Лиза прислушивалась к тому, что говорил сатир, а также к тому, что вылетало из динамиков, установленных на плечах скафандра.

— Элг, мне кажется, или некоторые слова мне очень знакомы? Конечно, они звучат слегка искаженно, и все же…

— Тебе не кажется. Теофраст говорит на древнем… очень древнем языке. Этот язык из тех времен, когда на Земле был один язык.

— Ты так говоришь, будто дело происходило до Великого Потопа.

— Да, именно так. И все те герои, о которых я говорил ранее тоже из той эпохи.

— Получается, что и жители этого мира тоже оттуда?

— Оттуда, Лиза, оттуда.

— И когда же это было?

— Ой, настолько давно, что события успели изрядно залохматиться.

— Не понимаю, в чем был смысл создания всех тех существ, о которых рассказывал Теофраст?

— Искались новые, наиболее приспособленные формы жизни.

— Ты хочешь сказать, проводились генетические эксперименты?

— Ну, ты сама посмотри на того же Теофраста. Верх человеческий, хоть и рожки на голове, а них типичный козлиный. Я уж не говорю об остальных жителях этого мира.

— А как же драконы? Уж они явно не из этого мира.

— Ну почему же? Ты уже забыла о рептилоидах? Очень может быть, что в руки этих самых богов, которые, на мой взгляд, и есть атланты, попалось несколько рептилоидов. С ними тоже были проведены эксперименты. В частности, изменен речевой аппарат таким образом, чтобы они могли говорить на древнем языке.

— Да, я помню, насколько неестественным был говор того Верховного Нага, с которым ты общался.

— И это естественно, потому что у рептилоидов другой речевой аппарат. Он не предназначен для человеческой речи.

В это время, сатир, который наблюдал разговор Лизы и Элга, встал с камня и подергал Элга за рукав, сказав что-то на непонятном языке. Элг ему ответил на этом же языке. И тут только Лиза поняла, что они разговаривали с отключенными переводчиками. И сатир, ясное дело, ничего не понял из их разговора.

— Что он сказал? — спросила Лиза.

— Спросил, почему он нас не понимает?

— А ты что сказал?

— Что мы отключили переводчики, установленные в скафандрах.

— Он не обиделся?

— Нет. Я сказал, что разъяснял тебе отношение героев греческих мифов к созданным существам. И не хотел этим разговором нанести ему душевную травму.

— В таком коротком ответе?

— Древний язык очень емок.

— А откуда ты его знаешь?

— Ээээ… пришлось по случаю изучить. Ведь на нем говорят и атланты. Скажу более, еще совсем недавно наши предки говорили на этом языке.

— Недавно, это когда?

— По современному летоисчислению пятый-шесток век нашей эры.

— Ты говоришь о языке ариев?

— Язык ариев уже искажен по сравнению с древним языком.

— Почему?

— Потому что арии еще до нашей эры столкнулись с другими народами. И началось взаимное обогащение языков. Но когда они ушли в Индию и Китай, на их место пришли племена, говорящие на древнем языке. Именно от них и получились современные русские.

— А что же случилось с их языком после шестого века?

— Они, как и арии вступили в сношения с другими народами, с теми же греками. И их язык стал обогащаться, и в то же время искажаться. А потом греки пришли на Русь, принеся православие, и язык ускорил свои изменения. Кроме того, на юге появились германские племена, что ускорило изменения языка. А уж когда в двенадцатом веке стали писаться летописи, то от старого языка мало что осталось. Впрочем, помнится в пятнадцатом веке муромский князь Юрий Ярославович, жаловался, что абсолютно не понимает, что написано в первых летописях, тех самых, которые начали вести в двенадцатом веке.

— Кому жаловался? — как-то подозрительно вопросила Лиза.

— Ммм… своему окружению. Дело в том, что летописи писали на пергаменте, это такая выделанная особым образом шкура барашка. Так вот пергамент хранился всего лет семьдесят. И пришли монахи к этому князю с просьбой пособить в вопросе получения пергамента. Нужно сказать, что пергамент стоил дорого, а потому князь сам решил ознакомиться, так сказать, с фронтом работ. Его привезли в монастырь и показали те летописи, которые подлежат переписке. Князь попытался прочесть, что в летописях написано… и ничего не понял. Монахи чуть ли не на пальцах стали объяснять суть написанного. Вот тогда Юрий Ярославович и сказал, что ничего не понимает. После чего, приказал, посадить рядом с переписчиком толмача, знающего древние письмена, а толмачу приказал переписывать с учетом уровня развития языка в пятнадцатом веке.

— Так что получается, что уже тогда вносили искажения в летописи?