Екатерина Флат - Возвращение домой

— Не, ну чего ворчите? — мигом насупилась Дарла. — Что, я просто с любимым не имею права поговорить?

Она встала и с крайне обиженным видом вернулась на диван.

Гран поставил стул с привязанным некромантом в вертикальное положение.

— Ну, говори давай. А то вместо меня вопросы будет задавать Дарла.

— Может, развяжете меня для начала? — нервно произнес Бирогзанг. — А то знаете ли, унизительно как-то.

— Ты немного не в том положении, чтобы какие-то свои условия выдвигать, — невозмутимо напомнил Реф. — Давай отвечай, какого демона изнанки ты проник в Дом.

— Хорошо-хорошо, я все скажу, — Бирогзанг смиренно опустил глаза.

И буквально через мгновение посреди гостиной снова будто бы что-то невидимое взорвалось. Я и глазом моргнуть не успела, как все обозримое пространство заполнили клубы уже знакомого фиолетового тумана.

Опасаясь, что меня в суматохе нечаянно прибьют, я вообще не двинулась с места. Парни же вовсю пытались выловить беглеца. И хотя Реф развеял туман буквально через полминуты, Бирогзанга в комнате уже не было. Остались лишь стул, обрывки веревки и осколок вазы, который, видимо, некромант незаметно подобрал, пока полз, и именно им и перерезал путы.

Конечно же, парни рванули за Бирогзангом на улицу. Вернулись только через час.

— Как пропал? — в ужасе ахнула Дарла, услышав скорбную весть.

— А вот так, — мрачно отозвался Гран, плюхаясь в кресло. — Вообще исчез с территории университета.

— А Дом факультета некромантии проверили? — уточнила Аниль.

— Ну конечно, — у Тавера вырвался нервный смешок. — Нету там этого некропупса. Все, он подался в бега.

— Это все вы виноваты! Спугнули! — Дарла не на шутку обиделась.

— А все-таки, — задумчиво пробормотала я, — как вы думаете, что он тут делал? Что-то искал или, может, наоборот, что-то прятал?

— Как вариант, он мог бы просто шпионить за нами, — предположил Тавер.

— Зачем? — перепугалась Аниль.

— Да кому мы сто лет сдались, чтобы за нами шпионить! — раздраженно отмел эту версию Гран.

— Но ведь для чего-то Бирогзанг сюда пробрался, — упорствовала я. — Мне почему-то кажется, что это как-то связано с тем, что Алем ушел в бессознательную защиту Дома. Вдруг он именно от этого некра защищает?

— Тогда бы некр вообще не смог бы сюда пробраться, — возразил Реф, выглядевший задумчивым и хмурым. — Какие бы цели этот Бирогзанг ни преследовал, он явно не тянет на серьезную угрозу. В лучшем случае мелкий пакостник, да и то это самый-самый максимум. Алем бы из-за такой ерунды даже заморачиваться не стал. Я уверен, Бирогзанг еще объявится. Раз ему зачем-то так приспичило пробраться сюда, он, скорее всего, повторит попытку. И вот тогда-то точно его не упустим.

— Злые вы и кровожадные, — пробурчала Дарла и вдруг очень серьезно добавила: — Знаете, ребят, это, может, прозвучит странно, но лично мне показалось, что он сам чего-то боится. Ну что вы на меня так смотрите, я не о себе говорю. И здесь, я почти уверена, он что-то пытался найти. А вдруг Алем ушел в защиту не только Дома? Вдруг здесь спрятано нечто крайне-крайне ценное? Дух об этом, само собой, знает. И, видимо, мой быстробегающий некропупс тоже.

— Кстати, вариант, — пробормотала я. — Я видела, Алем пытался что-то найти, разбирая стену в нашей комнате.

— Но сейчас туда в любом случае не попасть, — мрачно напомнил Гран. — Так что нам лишь остается теряться в догадках. Ну или ждать, пока само собой прояснится.

— Вот вы сейчас опять скажете, что я каркаю, — не удержалась Аниль, — но я почему-то уверена, что долго ждать нам не придется. Что-то, чего опасался Алем, уже явно не за горами.

Ночью мне пришлось обосноваться на кухне. Учитывая, что опасались очередного тайного визита Бирогзанга, Гран остался караулить в гостиной. Правда, он очень быстро уснул, но зато его храп звучал так зловеще, что любого бы лазутчика отпугнул. Вот только мне он тоже мешал сосредоточиться, так что нужная глава переводилась медленнее, чем я рассчитывала. Вдобавок примерно на середине текста у меня вдруг обломилось магическое перо. Рыться в письменных принадлежностях остальных — это шерстить по чужим тумбочкам, что я сочла неприемлемым. И тут вдруг вспомнилось, что в моей сумке, еще земной, должна быть обыкновенная шариковая ручка.

Тихонько прокравшись в спальню, я так же тихонько выудила из недр своей полки глубоко запрятанную сумку. И вернулась на кухню. Надо было бы сразу достать ручку и скорее переводить дальше, но я так и замерла у стола с сумкой в руках. Вспомнилось, как когда-то я выбирала ее в магазине, как потом застежка на ней сломалась и мне кто-то ее ремонтировал. Как все-таки странно помнить подобные мелочи и при этом напрочь забыть о своих родных.

Вообще за все время здесь я в своей сумке ни разу толком не копошилась. Все равно там ничего нужного для местной жизни не было. Единственное, я конфеты из заветной коробки доставала. И, кстати, которая «В самый черный день» по-прежнему ждала своего часа. А в остальном все содержимое осталось нетронутым. И сейчас вдруг мне приспичило все это просмотреть.

Осторожно, словно величайшие сокровища вселенной, я принялась доставать: безнадежно разряженный смартфон, кошелек с мелочью и всевозможными скидочными картами, зачетка, студенческий, паспорт, ручка, пухлый блокнот с чуть измятыми краями, зеркальце, полупустой блеск для губ. Я просто стояла и смотрела на все эти вещи и не чувствовала вообще ничего. Они казались мне атрибутом вообще другой и будто бы даже не моей жизни. И от этого уж очень не по себе стало.

Оставив ручку, я принялась сгребать все в сумку и только сейчас вдруг нащупала, что в одном из отделений лежит что-то твердое. Как-то раньше я не обратила внимания на второе отделение вообще. Расстегнув замок, я достала пластиковый почтовый конверт. Отправителем значилась я, а получателем некая Богданова Елена Павловна. В памяти явно нехотя всплыло, что в тот свой злополучный последний день на Земле я после закрытия сессии в академии собиралась забежать за конфетами, а потом на почту. Видимо, этот конверт и собиралась отправить. Но вот кому? Судя по тому, что фамилия как у меня, какой-то своей родственнице в другом городе. Да и на ощупь внутри было не письмо, а нечто тверже и толще. Может, тоненькая книга или еще что.

Дрожащими руками я вскрыла конверт. Внутри оказалась тщательно запакованная рамка с фотографией. Только увидев рамку, я тут же вспомнила, что сама ее делала. Чуть ли не месяц потратила, чтобы мозаикой выложить цветочный узор. Даже при моей криворукости смотрелось весьма симпатично. На обратной стороне было чуть размашисто подписано: