Галина Гончарова - Дар жизни

Да, я люблю цветы!

Жи-вы-е!

В саду, в горшках, в лесу… ЖИВЫЕ!!! Не мертвые, в букетах! Это как-то связано, кстати, с даром мага жизни. Я не люблю убивать.

Правда, я спокойно ем мясо, хожу в кожаной обуви, мою руки мылом, так что все до какого-то предела. Но цветы мне жалко. Есть необходимость, если я не буду есть мясо, то буду слабее, да и с обувью…

Я понимаю, что Крамар пытается за мной ухаживать, но не понимаю – почему?

Вот и сегодня…

Опять у калитки маячит, зар-раза! С розами!

Мне протянули здоровенный букетище, поцеловали ручки и рассыпались в комплиментах, напрашиваясь в гости на бокал вина. Пришлось отказать.

Уж простите, господин Крамар, но я так устала, так устала… сейчас рану зашивала, да еще травма у ребенка была…

Чистая правда.

И травма была – ребенок с дровяного сарая спланировал. Колено расшиб и шишку на лбу получил. Но сотрясения мозга нет, кости целы, отлежится денек, попа подживет – и опять бегать будет.

Почему попа?

А, его отец, когда убедился, что опасности нет, хворостиной выдрал, за свой страх.

И рану я ушивала. Была у Ренаров. Нот хандрил, а заживление раны шло полным ходом. Мне надо было вовремя вытаскивать дренажи и ушивать рану, сразу-то такая поверхность не срастется, это не кошачьи царапки.

Крамар видел, что я отговаривалась, но крыть было нечем, мужчина покивал и распрощался, а я пошла в дом. Розы тут же отправились в вазу, а ваза – на улицу. В сад. Не из вредности, просто пахнут они одуряюще, а домик у меня маленький. Оставь я их в комнате, спать потом не смогу.

Чем бы теперь заняться? Хотя лекарю всегда есть дело. Вот, хотя бы холстину на бинты. Нарезать, прокипятить, свернуть, залить воском…

За этим делом меня и застала хозяйка домика. Мать хозяйки.

– Веточка, здравствуй. Как ты тут?

– Госпожа Лимира! – обрадовалась я. – Проходите, рада вас видеть! А я вам денежку отдать хотела за пару месяцев!

– Ой, спасибо, Веточка. И правда, присяду, коль у тебя время есть.

– Я как раз бинты кипячу, так что с полчасика точно есть, – заверила я.

Госпоже Лимире я была благодарна, и было за что.

Что я знала об окружающем мире?

Мало. Только то, что он – есть. Что там живут люди, и что их надо лечить. Как лечить – я тоже знала. А вот почем, сколько, кому, когда и за что…

Те знания, которые обычные люди впитывают с детства – как выбрать свежую рыбу, а не тухлую, где купить хороший хлеб, как торговаться на рынке, сколько взять за лечение с вельможи, а сколько с кухарки, как отличить хорошего портного от плохого, и множество других, мне были просто недоступны. Ну не знала я, неоткуда мне было! И отлично понимала, что это главная моя беда. Если что меня может выдать, так это не моя внешность, не манеры, мало ли у кого они какие, кто и в богатом доме разного наберется, а вот эта неосведомленность. Вот что выделяет меня из общей массы.

Незнание.

Но с другой стороны, пока мы идем караваном, над этим задумываться не надо. Дорога – и есть дорога, на ночлег мы будем останавливаться на постоялых дворах, там же можно будет купить все необходимое. И можно по пути приглядываться к людям. Как они ходят, разговаривают, как ведут себя… научусь!

Караван…

Как путешествовать по стране?

Смотря, что тебе позволяют деньги. Аристократы путешествуют в каретах, со свитой, с охраной, от разбойников. Раньше и я путешествовала так же, не задумываясь ни о чем.

Письма и тех, кто торопится, везут почтовые кареты, за кругленькую сумму они быстро с одного конца королевства на другой домчат.

Нищие бредут по дорогам, ничего не опасаясь – кому они нужны?

А как насчет крестьянина, который собрался на заработки? Купца, везущего товар? Женщины, решившей проведать дочку, которая уехала в другой город? Примеров много. А вот денег мало.

Не все могут позволить себе нанять охрану, а разбойники-то водятся. Поэтому много лет назад чья-то умная голова придумала караваны.

Ты платишь определенную сумму, в зависимости от того, как хочешь путешествовать – пешком, верхом, в телеге, получаешь оплаченное и едешь с группой, человек тридцать-сорок. Называется это – караваном, он охраняется стражниками, и медленно бредет по городам. Иногда – и между королевствами, но тут дороже, тут еще учитываются въездные пошлины. Мне повезло, что я попала именно в такой.

Раньше разбойники пытались нападать на караваны, но тут уж вмешались короли. Начал это дело король Раденора, Александр Проклятый. Он попросту отловил всех, кто покушался на караваны в пределах его государства – и перевешал. Раз, другой, третий… больше непонятливых не нашлось. Другие короли, глядя на него, тоже подтянулись и принялись воспитывать население. Получалось хуже, но в основном, караваны трогать перестали. Предпочитали добычу полегче.

Ночевки у караванов тоже в определенных местах, на постоялых дворах, которые платят королевский налог, или на специально обустроенных стоянках неподалеку от реки. В караване есть Ведущий – шифф, обычно так к нему и обращаются. Шифф – это очень серьезная должность, тяжелая работа, большая ответственность. Все они состоят на королевской службе, все знают несколько языков, все обожают кочевую жизнь… шифф – это и работа, и призвание. У нас был шифф Нарис, мужчина лет сорока с коротко подстриженной светлой бородкой и внимательным взглядом серых глаз. Он отвечает за все, в том числе и за здоровье, и за пищу, и за снабжение… порвались сапоги – в караване найдется тот, кто за малую монетку починит их для тебя. Нет монетки?

Тогда чини сам. Тебе дадут нитки и шило, но и только-то.

Заболел? Тебя положат на телегу и постараются лечить, уж как умеют. Обслуживание клиента согласно выплаченным деньгам.

Я платила за пеший переход из города в город, но совершенно не подумала об одной детали. Роковой, в моем случае.

Есть ли у аристократок удобные сапожки?

Красивые – есть. Модные – есть. С вышивкой, с камушками, отороченные мехом, с красивыми кисточками. А вот удобные, рассчитанные не на то, чтобы из кареты выйти и не на прогулку верхом, а на длительную пешую ходьбу?

У меня не было. К концу первого дня хромала я так, что самой было страшно. По ощущениям – ноги я стерла до щиколоток. Так что когда мы остановились на постоялом дворе, я едва не заплакала от счастья, упав на скамейку. Нет, завтра я оплачиваю телегу. Пешком идти у меня просто не получится.

Разуться я решилась только в своей комнате. Три женщины, с которыми я делила ее, посмотрели и отвернулись, а четвертая покачала головой.

– Девочка, да ты так без ног останешься.

– Я тоже это подозреваю, госпожа.

Ноги болели до ужаса, к тому же опухли, а мозоли лопнули и кровоточили.

– Лимира меня зовут, можешь так и звать. Я сейчас тазик попрошу, и водички из колодца.