Влад Поляков - Посмотри в глаза Инферно

Необходимо лишь найти к Персивалю Трейдену правильный подход. Отсюда следует вопрос: чего боятся фанатично верующие в своё светлое божество благородные рыцари? Фанатики боятся лишь того, что их вера будет поставлена под сомнение. Но тут я мало что могу сделать. У меня тупо нет возможностей как выставить Персиваля отступником, так и доказать ему лично, что я могу это сделать. Увы, откладываем в сторону и думаем дальше.

О физических воздействиях я уже думал и признал слишком рискованным вариантом. Значит, опять возвращаемся к воздействиям на разум, на психику.

Сказать ему, что в самом скором времени будет создан жертвенник, а он послужит важным компонентом ритуала? Нет, это та же мученическая смерть, к тому же он свято верит, что душа всё едино попадёт к престолу владыки света, сразу или чуть погодя.

Стоп! Что-то я позабыл, что он не просто фанатик, а благородных кровей. Если на первую часть его сущности надавить крайне сложно, то на вторую… Для рыцаря лишиться чести – лишиться всего. Во-от, вот она, уязвимая точка. Ведь понятие «честь» для местных не совсем то, к которому привык я, оно несколько гипертрофированное. И этим действительно можно воспользоваться. По крайней мере, уж попробовать мне ничего не мешает.

Жестом подзываю к себе Стеллу и шепчу ей на ухо то, что ей нужно сделать. Сначала воительница не совсем понимает мой замысел, но потом её лицо озаряется осознанием сути затеи. Она радостно кивает и буквально вылетает из погреба. Благо никаких сложностей данное ей поручение не представляет. Я мог бы и сам всё сделать, но так будет более эффектно.

– Думаю, не открою тебе, Персиваль Трейден из рода Трейденов, ничего нового, сказав, что существуют разнообразнейшие виды пыток, – начал я, присев на стоящий поблизости полупустой бочонок с какими-то соленьями. – Впрочем, кому я это говорю! Ваши жрецы знают толк в этом деле, превращая разного рода провинившихся перед Церковью света в воющие от боли куски плоти, непонятно как в живых остающиеся. Ты это видел, тебя самого готовили к тому, что однажды можешь оказаться в руках врага, который тоже не побрезгует подобными умениями добывать сведения.

Молчит. Презрительно на меня смотрит, но молчит. Нормально, иного ожидать и не следовало. Ну а я, пока Стелла выполняет ей порученное, просвещаю местного в тонкости «заплечных дел мастерства», которые ему, я уверен, даже и не снились.

– Вредить телу, вызывая боль, – на это много ума не требуется. Самые сильные воздействия – это те, при которых тело остаётся невредимым, но ужас, боль или же отчаяние достигают такого уровня, что ты становишься готовым сказать всё, лишь бы творящееся с тобой прекратилось. Некоторые используют для этого иголки, втыкая их в болевые точки. Боль, боль, и ничего кроме… и практически невредимое тело. Но это опять же не слишком тонко. Можно закрыть человеку глаза, залепить уши воском и на специальном устройстве, связав мягкой, но прочной тканью, лишив его возможности пошевелиться, погрузить в тёплую подсолённую воду. А дышать он будет через трубочки, вставленные в ноздри. Через некоторое время пытуемый сойдёт с ума. Если же успеть достать его немного раньше, он скажет всё, лишь бы не возвращаться обратно. И это далеко не весь список…

Вновь молчание, зато глазки беспокойно забегали. Может, до конца он и не поверил, но теоретически допускает подобное. Возможно и иное – эти варианты пыток здесь уже известны, но применяются крайне редко, по особым случаям. Магия позволяет очень многое. И видно, что на себе он такое испытывать совсем не желает. Но никаких признаков надлома, этим его не проймёшь. Как ни крути, но это те самые пытки, ведущие к участи страдальца за веру, благородного пленника в руках жестоких демонов. Шаблон не рвётся. Ну да это понятно, на иное сложно было рассчитывать.

Так, судя по шагам наверху, Стелла уже вернулась. Само собой, сделав то, что я ей сказал. Следовательно, можно переходить к тому, ради чего я и начал этот разговор с сэром Персивалем.

– Впрочем, тебе, Персиваль Трейден, предстоит испытать совсем другое. В одной далёкой земле применяли так называемую пытку водой. Сажали человека в кресло, фиксируя его так, чтобы пошевелиться не мог, вешали над его головой сосуд с ледяной водой, в дне которого была маленькая дырочка. И на выбритую голову капали капли. Кап-кап, кап-кап… Одна за другой, час за часом. Доводило до полного безумия. Однако, – тут я сделал паузу, – тебе уготована несколько иная участь. Над тобой будет не ведро с ледяной водой, а… Стелла, заводи!

Вот и оно. В смысле парадное явление пленнику старого знакомца – «очень умного беса» по имени Рувик. Твою же мать! Он опять за своё! На сей раз бесёнок, явно впечатлённый своим вкладом в минувшую битву, изображал… рыцаря. Как мог изображал, то есть получалось крайне карикатурно. Горделивая осанка, рыцарский плащ. Хм, а плащ, точнее, кусок оного и в самом деле рыцарский. Смародёрничал, отчекрыжив кусок собственного плаща сэра Персиваля. Даже подобие доспеха на нём красовалось. И шлем. Тот, правда, был катастрофически велик и болтался на его рожках, норовя то вперёд съехать, то набок сползти. Вот только это Рувика совершенно не волновало. Он всеми силами изображал «великого сэра Рувика», победителя во множестве битв и борца с чудовищами. Выглядело это своеобразно.

Ну а наш пленник хватал воздух ртом, как выброшенная на берег рыба. Ага, очередное подтверждение того, что рыцари, верные свету, крайне чувствительны к шуткам юмора над собой любимыми. Вот только облик Рувика – это лишь малая часть того, что ему сейчас предстоит испытать. М-да, дурная импровизация «очень умного беса» пришлась вполне в тему. Дураки, точнее шуты, порой очень полезными оказываются. И порой их ужимки дают не только пищу для размышлений, но и прямое руководство к действию. Как сейчас!

– Ну что же вы, сэр Персиваль, так покраснели, глазки выпучили? Неужто не узнаёте своего победителя, доблестного сэра Рувика, – на ходу импровизировал я, подстраиваясь под немного изменившиеся обстоятельства. – Ведь именно он сразил вас на поле боя своим верным оружием, точно направив его прямо в ваш шлем. И по праву победителя забрал ваш плащ… кусок плаща, в качестве трофея.

– А раз так, то сэр Персиваль Трейден является пленником не вашим, князь, и не моим, а сэра Рувика, – подхватила воительница. – Думаю, надо послать вестника к его отцу, барону Трейдену. Договариваться от имени вашего беса о выкупе за пленённого им сына барона.

Пленник обречённо застонал. Ну как же, ведь, по существу, я лишь несколько преувеличивал, но ни в коем случае не врал. Сам же факт прибытия к его отцу переговорщика с предложением выкупить сына, пленённого бесом, этим самым мелким и слабым порождением Инферно… это было бы несмываемым позорищем для всего рода Трейденов. И Персиваль понимал, что в качестве переговорщика будет послан кто-то из независимых гильдий, то есть тех, с кем не захотят портить отношения, казнив посланца.