Элисон Гудман - Эона. Последняя заклинательница драконов

За столом в углу маленькой комнаты сидел коренастый круглолицый мужичок. Все его черты – губы, нос, даже веки – были такими толстыми, словно разбухли от воды.

– Несколько правил, – резко сказал он. – Смотреть только из-за решетки. И только по двое за раз. Понятно?

С ворчанием мужчина выбрался из кресла, потянулся к крюку за своей спиной и снял один из двух бронзовых фонарей, что освещали заваленный свитками и перьями стол. Рядом в небольшой керамической печи тлели угли. Пахло сгоревшим рисом и застоявшимся чаем, а поверх всего реял кислый смрад, порожденный страданиями, от которого мой желудок перевернулся.

Толстяк поднес фонарь к лицу, и желтый свет озарил его выступающий нос и поджатые губы.

– Через решетку. Двое за раз. Понятно? – спросил он.

– Понятно, – заверил Юсо. – А есть тут еще какие-нибудь занятные пленники?

– Нет, темница в полном его распоряжении. Лорду-заклинателю все самое лучшее. – Надзиратель протянул фонарь Виде: – Посвети-ка мне, дорогуша.

С довольной улыбкой приняв фонарь, Вида последовала за мужчиной к прочной внутренней двери. Он отцепил от пояса тяжелую связку ключей и начал перебирать их в поисках нужного. Отполированная медь сверкала меж толстыми пальцами.

– Вот этот открывает саму клетку, – показал надзиратель. – Если как следует постараешься, то, может, и глянешь на заклинателя вблизи.

За его спиной блеснул металл – кинжал Юсо бесшумно выскользнул из ножен.

– Я бы хотела, – промурлыкала Вида и тут же отступила, повинуясь приказному жесту капитана.

– Я тоже, – хохотнул надзиратель и повернул ключ в замке. Дверь с тихим щелчком открылась. – Просто дайте знать, когда…

С немыслимой скоростью Юсо обхватил рукой его грудь и глубоко вонзил кинжал в сакральную точку. Надзиратель выгнул спину. Крик так и не вырвался из судорожно сжавшегося горла. Юсо выдернул окровавленный кинжал и вновь ударил толстяка в сердце. Тишину нарушили лишь стук от соприкосновения рукояти с грудной клеткой и тихий хлюпающий звук. А потом мужчина безжизненно обмяк на руках капитана.

Только теперь я поняла, что все это время забывала дышать, и выпустила воздух. Рико тоже достал кинжал и развернулся к внешней двери, но она не открылась. Стражники ничего не услышали.

Юсо опустил тело надзирателя на пол и оттащил его от проема. Затем посмотрел на нас. В глазах капитана все еще клубилась смерть.

– Идите, – велел он нам.

Вида забрала из замка связку ключей и первая спустилась по небольшой лестнице, держа перед собой фонарь. Я шагнула следом, но ноги подкосились, и не упала я только благодаря отточенным инстинктам Делы.

– Просто обопрись на меня, – предложила она.

Мы вместе миновали ступени и вышли в каменный коридор. Фонарь Виды впереди осветил сужающийся проход с низким потолком. В нос ударил запах человеческой боли – пота, рвоты, крови, – к горлу подкатила тошнота, и я поняла, что в глубине души не хочу туда спускаться.

– Святые боги, какая мерзость, – произнес за нашими спинами Рико.

– Сюда! – позвала Вида из дальнего конца коридора и загремела ключами, открывая замок. – Он здесь.

Дела протащила меня мимо трех пустых клеток – их черные разинутые пасти жаждали свежей плоти. Вонь, казалось, въелась в камень и обрушивалась на нас волнами при каждом шаге, словно чье-то смердящее дыхание. Когда мы добрались до Виды, она уже толкнула дверь в клетку Идо и подняла фонарь.

Обнаженный, изморенный голодом, пленник скрючился на каменном полу у дальней стены. Лоб упирался в подвешенные на цепях руки, грудь с тяжелыми хрипами медленно поднималась и опадала, но Идо оставался неподвижен. Его остригли; холеная двойная петля заклинателя сменилась спутанным комком коротких волос. Видимый нам глаз опух. Четка линия скулы затерялась в месиве из крови и синяков. Некогда тонкий, аристократичный нос съехал набок и распух. Но хуже всего пришлось телу: кто-то избивал Идо, пока не осталось ни одного не искромсанного кусочка кожи и мышц. Оголенные кости и сухожилия сияли в свете фонаря точно осколки жемчуга.

– Как он вообще выжил? – прошептала Вида.

В мыслях всплыл образ Дракона-крысы – бледный и измученный. Зверь удерживал Идо в живых?

Вида зажала нос и первая шагнула в клетку. В дальнем углу стояло ведро, судя по запаху, с испражнениями. А у левой стены, словно для контраста, изящный столик с резными ножками в форме четырех драконов. Я задрожала, скользнув взглядом по фарфоровой чаше с темными разводами на золотом ободе и целой куче острых металлических инструментов. А потом заметила на полу бадью с водой и лежавшую рядом бамбуковую трость, наполовину покрытую кровью.

Вида опустила фонарь возле Идо, а Дела помогла мне усесться перед ним на корточки. Только теперь я поняла, что его борода исчезла. Без нее и с копной коротких волос заклинатель выглядел совсем юным. При ближайшем рассмотрении травм оказалось еще больше, и Вида потрясенно покачала головой. Обе ноги были сломаны – острые края раздробленных костей прорвали кожу, – а на груди Идо вырезали огромный иероглиф: «Предатель». Я прислонилась к стене рядом с ним. Как я смогу исцелить эти жуткие повреждения, когда сама настолько слаба?

– Ему понадобится одежда, – напряженно произнесла Дела. – Пойду сниму с надзирателя. – Она сжала мое плечо. – Поторопись. Даже Идо не заслужил подобного.

Рико поднял со стола чашу, принюхался и скривился:

– Черный дракон.

Я уставилась на него непонимающе.

Вида пересекла камеру, тоже понюхала содержимое чаши и кивнула:

– Сужает сосуды, замедляет кровь. Вот почему он не истек кровью до смерти.

– И не только. – Рико вернул чашу на стол. – Я видел, как черного зверя используют, чтобы усилить боль и наводнить разум демонами. – Идо пытал островитянина, так что у того было больше причин для ненависти к заклинателю, чем у нас всех, вместе взятых, и все же в его голосе слышалось что-то вроде жалости. – Если его поили этим, то он уже не понимает, что реально, а что нет.

Я повернулась к истерзанному лорду Идо. Если он не отличает реальность от кошмара, то не сможет сдержать скорбь драконов.

– Нужно его разбудить. – Паника отчаянной энергией выплеснулась наружу. – Мне нужно, чтобы он проснулся!

Потянувшись, я коснулась руки Идо – еще более липкой и холодной, чем моя собственная.

– Лорд Идо? – пробормотала я.

Нет ответа. Я потрясла ледяную ладонь.

Тщетно.

– Лорд Идо! – Я встряхнула его сильнее. – Это я, Эона.

Ничего. Он ушел слишком далеко, чтобы откликнуться на простое прикосновение и зов. Нужны более решительные меры… более жестокие. При мысли о причинении Идо новой боли к горлу подкатила тошнота. Но чтобы мы оба исцелились, он должен очнуться. Отбросив жалость, я впилась пальцами в его изломанное плечо.