Элисон Гудман - Эона. Последняя заклинательница драконов

– Давай помогу.

Я приподнялась на локтях, пока Вида дергала ткань и ругалась себе под нос, но перед глазами все поплыло, повозка завертелась, и я вновь рухнула на тюфяк.

– Не нужно, – буркнула Вида и, наконец освободив юбку, подобралась ко мне. – Выглядишь ужасно, хотя, полагаю, это на пользу маскировке.

Она взяла меня за руку, но никакой поддержки в этом жесте не чувствовалось.

– Скоро нас остановят и досмотрят. Тебе нужно лишь сохранять спокойствие. Если не можешь, то просто закрой рот и изображай немую.

Резкий тон усугубляла грубая хватка ее липкой ладони.

Я посмотрела на девушку, столь тесно связанную с погибшими сельчанами, и с трудом выдавила:

– Твой отец?..

Вида покачала головой:

– Он не пострадал. – Но лицо ее оставалось бесстрастным.

Я облегченно улыбнулась. Мастер Тозай жив! По крайней мере, я не убила и не ранила предводителя сопротивления.

– Я рада.

Вида не улыбнулась в ответ.

– Отец в порядке, – тихо продолжила она, – но я потеряла… потеряла близких друзей.

Хватка на моей руке усилилась, и я ахнула.

– Я видела твою мощь, леди. И отец утверждает, будто ты ключ к нашей победе. Но даже если так… в глубине души я все равно не хотела, чтобы ты очнулась.

Я попыталась одернуть ладонь, но Вида не отпускала. Скрип повозки наконец заглушили звон металлических доспехов и громкий приказ остановиться.

Вида наклонилась ближе:

– До сих пор ты принесла больше вреда, чем пользы. Надеюсь, ты стоишь всех этих страданий.

Она разжала руку, и повозка, дернувшись, замерла.

– Именем императора Сетона, покажите пропуск, – скомандовал монотонный голос.

– Разумеется, – отозвалась Дела.

От былой мягкости ее речей не осталось и следа, теперь я слышала голос мужчины.

На хлопковом тенте вдруг возник черный силуэт солдата, будто марионетка на палке в театре теней. Вскоре к нему склонился угловатый профиль Делы, когда она передавала восьмиугольный знак – благословленный пропуск паломника, который трудно получить и почти невозможно подделать. Несколько показавшихся бесконечными секунд солдат его изучал, после чего, вскинув голову, спросил:

– Куда направляешься, купец?

– К Водам Лунной Девы. Везу свою…

– Скверное время для путешествий. Дороги затоплены, и вода разрушила одну из горных переправ.

– Мы доверяем богам…

– Сколько вас?

– Я с женой да двое рабов.

– Без охраны?

– Да, господин. У нас есть благословленный пропуск и стяг паломника. Разумеется, нам ничего не грозит.

– Есть сведения, что на этой дороге орудуют бандиты, нападают на паломников. – Солдат вернул Деле знак. – Не встречал ли ты других путешественников? Может, большого островитянина с мальчиком и женщиной? Или двух мужчин и парнишку?

Воздух будто исчез из повозки. Они искали нас. Я знала об этом еще из докладов и донесений, что приносили в рыбацкий поселок, но теперь все вдруг стало таким реальным. Теперь рядом находился солдат с приказом взять нас живыми или мертвыми. Я стиснула дрожащие ладони.

– Нет, господин, – ответила Дела.

– Проверить повозку, – велел солдат своим людям, мотнув головой.

Я поглубже вжалась в солому и попыталась расслабиться и притвориться немощной. Вида тем временем скрыла свою свирепую энергию под раболепной маской. На секунду связанные единой угрозой, мы переглянулись.

Задний борт снова откинулся, и в повозку заглянули двое мужчин с обнаженным мечами.

Осмотревшись, они скользнули глазами по моим белым одеждам и задержались на фигуре Виды.

– Женщина и горничная, сэр, – отчитался старший.

В просвете появился их командир, и солдаты отступили, освобождая ему место.

Он оказался моложе, чем я ожидала, с добродушным лицом, слегка осунувшимся от усталости и ответственности. Шею его обвивал кожаный шнурок с нефритовым амулетом крови. Я видела такие раньше у солдат высокого ранга: на камне высечен призыв к Броссу, богу войны, просьба о защите в бою. Амулет крови сработает, только если получен в качестве подарка, а этот, вырезанный из красного нефрита вместо простого бычьего камня, стоил целого состояния. Кто-то очень хотел сохранить этому солдату жизнь.

Он потрясенно уставился на мой белый наряд.

– Сэр? – окликнул его один из подчиненных.

Глаза командира потеплели и сосредоточились на моем лице.

– Прошу прощение за вторжение, госпожа, – мягко произнес он. – Теперь я понимаю, почему вы пустились в путь в такое время. Я Хаддо, лейтенант восточного горного патруля. – Он поклонился. – Я сожалею, но вы должны выйти, пока мы обыскиваем повозку.

Вида распрямилась:

– Пожалуйста, господин. Хозяйка так слаба… – В ее голосе слышалась лишь кротость, присущая слуге.

Хаддо не обратил внимания на протесты:

– Прошу вас выйти, госпожа.

– Разумеется.

Я завозилась с платьем, пытаясь скрыть дрожь в ладонях и чувствуя отчаяние Рико, будто еще одно сердцебиение.

Вида торопливо схватила меня за руку и потянула вверх:

– Обопритесь на меня, хозяйка. – И прижала меня к своему напряженному телу.

Сгорбившись под навесом, мы медленно и неуклюже двинулись к лейтенанту. В притворстве не было нужды – после двух дней беспамятства я едва могла ходить. С каждым сделанным шагом тошнота усиливалась.

Вида помогла мне спуститься на землю, тихонько причитая над подолом моего платья, пока мы обходили лужу. И, лишь повернувшись к лейтенанту, я наконец оценила истинный масштаб угрозы. Повозку окружил отряд из двадцати человек: в основном пешие воины с мечами, но кое-кто сжимал в руках смертоносные механические луки. Нам ни за что не прорваться с боем. Хватка Виды усилилась.

– Моя жена в порядке? – послышался голос Делы.

– Стой, где стоишь! – крикнул Хаддо и кивнул двум ожидающим приказа солдатам: – Обыскать.

Они забрались в повозку. Мне не стоило смотреть – на моем лице, точно на карте, наверняка отражался путь к Рико, – но я не могла отвернуться. Старший мужчина одну за другой открывал дорожные корзины и рылся в них, разбрасывая еду, одежду и постельные принадлежности. Второй приподнял тюфяк, и в воздух вихрем взметнулась пыль. Солдат проткнул солому мечом – раз, другой – и переключил внимание на половицы. Вида судорожно вдохнула. Мой желудок сжался в рвотном позыве.

– Мне дурно, – вымолвила я.

Но едва я склонилась над затопленной канавой, как Вида железной хваткой развернула меня обратно к лейтенанту. Времени протестовать не было.

Согнувшись пополам, я изрыгнула к его ногам тонкую струю воды и зловонной желчи.

Хаддо брезгливо отшатнулся. Меня же вновь стошнило горькой жидкостью.

– Прошу, господин, хозяйке нужно прилечь. – Вида всем своим весом толкнула меня к лейтенанту.