Светлана Шёпот - Лерка. Второе воплощение

Пролог

Высокая, темноволосая женщина, тепло улыбаясь, осторожно положила младенца в кроватку, продолжая при этом бормотать нечто напоминающее колыбельную. Через пару минут она, удостоверившись, что ребёнок спит, развернулась к двери, желая выйти из комнаты. Но тут же на мгновение остановилась.

— Милый, ты зачем встал? — спросила она, подходя ко второму своему ребёнку, который стоял около своей кровати и выглядел так, словно чего-то ждал. Присев на корточки она положила руки ему на плечи и ласково погладила его.

— Сейчас лягу, — ответил мальчик, чуть коверкая слова. На вид ему было не больше четырех лет. — Попью и лягу, — добавил он, видя, что мать не желает уходить. — Иди спать, мам.

Женщина поцеловала его в щеку и кивнула, поднимаясь. Кружка с водой стояла тут же в комнате, поэтому она сильно не волновалась. Напоследок внимательно проследив за тем, как старший сын аккуратно снимает кружку, она мягко улыбнулась и прикрыла за собой дверь.

Стоило двери закрыться, как мальчик поставил обратно кружку и быстро подошёл к кровати, на которой спал его младший брат. Подтащив к ней осторожно стул, он вскарабкался на него. Голубые глаза смотрели на брата совсем не по-детски, наоборот, слишком серьезно и взросло.

— Эй, — позвал он тихо.

Но даже этого вполне хватило. Ребёнок, которому от силы было полгода, тут же открыл глаза, мгновенно находя взглядом брата. Тёмно- карие глаза от приглушённо света казались чуть красноватыми, отчего старший мальчик улыбнулся — уж больно знаком был ему этот цвет.

Ребёнок в кроватке тут же хотел что-то сказать, но его быстро перебили.

— Не стоит. У неё на твой голос завязано какой-то плетение, стоит тебе издать хоть звук, как она тут же придет. Своё я уже снял, а вот с твоим придётся ещё повозиться.

Мальчик в кроватке важно кивнул и закрыл крохотный рот, наблюдая за тем, как брат будто погрузился в себе и что-то тихо бормочет. От нечего делать, он принялся бездумно рассматривать всё, до чего дотягивался взгляд, пока не остановил его прямо на мне.

Я даже от неожиданности вздрогнула, но тут же успокоилась — они не могут меня видеть. Если в первое мгновение я обрадовалась, то потом чертыхнулась — нашла чему радоваться.

— На сегодня всё, продолжим завтра, — вытерев выступивший на лбу пот, сказал старший мальчик. Пожелав брату спокойно ночи, убрал стул на место и лег спать.

Я же постояла ещё немного, а потом приблизилась к кровати младенца. Он ещё не спал, по-прежнему смотрел на потолок, но было заметно, что сон его постепенно одолевает, так как глазки, то и дело закрывались и такие моменты длились с каждым разом всё дольше и дольше.

Понаблюдав за этим, улыбнулась и аккуратно погладила ребёнка по пухлой щечке. Скоро, осталось ждать совсем немного, и мы снова будем вместе.

На моё прикосновение ребёнок неожиданно открыл глаза и посмотрел прямо на меня. На секунду мне снова показалось, что он меня видит, но так как я знала, что такое невозможно, сразу же расслабилась.

Стоя тут перед кроватью ребёнка, я неожиданно вспомнила то, с чего всё это начиналось. С тех событий прошло столько времени, столько воплощений, что порой кажется, что я уже совсем не я, а кто-то другой, вылепленный разными историями, разными событиями, людьми, временем. Но даже если и так, то кое-что осталось во мне неизменным. Наверное, именно по этой причине я почти каждую ночь прихожу к этим двум кристальным, которым осталось всего ничего до перехода на новую ступень.

Я перешла на неё не так давно, если соизмерять с тем, сколько жизней я прожила до этого. Чего в них только не было, но кое-что я сохранила в себе с самого начала. Удивительно, но это любовь к своим самым первым родителям, вернее, к тем, которые были в моей жизни, в которой я родилась уже с кристальной душой. А второе, что я не смогу забыть никогда, даже если захочу, это любовь, которую я испытала в своей следующей жизни. Одного я любила как мужчину, а второго как брата. Я любила их всегда и вот сейчас я стою тут и смотрю на то, как их души, ставшие после той жизни кристальными, почти прошли свой долги, долгий путь.

Ребёнок в кроватки окончательно уснул, а я улыбнулась, снова вспомнив своё второе воплощение. Воплощение, в котором и началась моя длинная история.

Глава 1

Вырезка из статьи.

24 ноября 20** года на Ленинском проспекте в ДТП попала Смирнова Валерия Александровна. Раны, полученные при аварии, не оставили наследнице ЮнварГрупп ни единого шанса на спасение. Девушка скончалась практически мгновенно.

На момент смерти наследнице было двадцать лет. Напоминаем, что Валерия была старшим ребёнком, поэтому теперь все надежды и чаяния Александра Николаевича ложатся на плечи младшей дочери Смирновой Софии Александровны, которой в этом году исполнилось пятнадцать лет.

Мы выражаем глубокие…

***

Чёртова тряпка! Да завязывайся ты уже! Дёрнув за край чуть сильнее, не рассчитала силы и покачнулась. Хотела опереться рукой о тумбочку, но она почему-то оказалась дальше, чем я ожидала.

— Проклятье, — зашипела, потирая ушибленную задницу.

— Лера, ты в порядке?

О, чёрт!

Дверь в мою комнату — хотя комнатой эту каморку назвать было сложно — приоткрылась, и в щёлку заглянула пожилая женщина, которая является в этой жизни моей бабушкой. Вы спросите — почему в этой жизни? Так, всё просто, как белый день. Семнадцать лет назад я родилась в этом мире. Родилась повторно. Всё вроде бы в порядке и нормально, но вся соль в том, что я, в отличие от всех остальных, по какой-то непонятной причине помнила свою прошлую жизнь. Сначала был шок, но со временем я привыкла, хотя до сих пор сердце сжимается и слёзы на глазах наворачиваются, когда вспоминаю о родителях, сестре и друзьях. Хорошо хоть в младенчестве мозг работает немного по-другому, поэтому я благополучно пережила первые годы. Сейчас полегче. Ощущение такое, будто бы все мои близкие люди просто уехали далеко. Иногда я очень волнуюсь, как они там, но понимая, что сделать ничего не могу, заставляю себя успокоиться.

— Да, в порядке, — нервно хихикнула и поднялась снова на ноги. Проклятый пояс!

Спросите, что за пояс такой покоя мне тут не дает? Всё очень просто — как всякая порядочная девушка этого мира я просто обязана носить корсет. Поначалу бабуля хотела меня в такое запихнуть, но не тут-то было. Собственно, я весьма худая, так что после долгой войны с бабулей мне удалось уболтать её отбросить мысль засунуть меня в то приспособление, что они называют корсетом. Я же, в свою очередь, пообещала, что буду талию туго затягивать широким поясом. Так и не поняла, зачем это нужно — талия у меня и так тонкая — но во избежание дальнейших споров пришлось уступить хотя бы в этом. Корсеты тут были не сказать, что очень жесткие, но всё равно неудобные. Женщины должны были их носить в то время, как не заняты повседневной работой, или работой в поле. То же самое касалось молодых девушек. Правда, если ты просто пошёл погулять по улице, то будь добр надеть корсет. Конечно, их тут называли по-другому. Делали их из пропитанной специальным составом ткани. Она гнулась, но все-таки отлично держала форму.