Сергей Мусаниф - Колдуны и герои [СИ]

Впрочем, если бы у него было воображение и хотя бы капелька свободы выбора, возможно, он тоже предпочел бы уйти. Но воображения у него не было от самого рождения, а свободы выбора ему не оставил Балор.

Одна из сплетен, ходящих в Совете Ложи, говорила о том, что Счетовод вовсе и не человек, а гомункулус, созданный Балором и являющийся продолжением железной воли Огнерожденного. Счетовод об этих слухах знал и не пытался их опровергнуть. Так было выгоднее. Когда ты говоришь, все слышат голос Балора, а не твой собственный. И, соответственно, слушают тебя куда внимательнее.

Счетовод не был честолюбив. Его не интересовали женщины, деньги или власть. Он был человеком-функцией, живущим в мире цифр, и цифры были его единственной страстью. Целыми днями он сидел за своими книгами, изучал, сравнивал, прикидывал, искал зависимости, рассчитывал шансы, и если бы Балор не отвлекал его поручениями и предоставил самому себе, скорее всего, он очень быстро стал бы отшельником и отвык от звука человеческой речи.

После завтрака он обычно отправлялся в свой кабинет, и если учитель не посылал за ним, сидел там до самого вечера, пока свечи не прогорали до конца и цифры не сливались в единое полотно.

Но этим утром засесть за бумаги не удалось, ибо сразу после завтрака Балор вызвал его к себе.

Счетовод застал учителя на небольшом балконе в апартаментах старого лорда Риттера. Балор смотрел на неспокойное осеннее море и, услышав приветствие Счетовода, даже не повернул в его сторону головы, ограничившись легким кивком. Плохой знак, отметил Счетовод.

– Я только что получил свежее донесение с юга, – сказал Балор.

Счетовод промолчал. Он знал, что этим утром в замке не было ни одного гонца, но если ты служишь главе Совета Ложи, ты быстро узнаешь, что люди – не единственный способ передавать информацию на расстояние. И зачастую даже не самый надежный.

– Джемаль ад-Саббах покинул Рияд, – продолжил Балор. – Судя по всему, сэр Ланселот опоздал.

– Или он уже мертв.

– Нет, – Балор покачал головой. – Я бы узнал об этом.

– Известно ли, куда отправился ад-Саббах?

– Еще бы, – фыркнул Балор. – Он уже идет маршем через пустыню.

– Значит, сэр Ланселот уже вне игры, – сказал Счетовод. – Льва Пустыни можно было застать врасплох в городе. Но охотиться на него на его же территории… Это безумие.

– Ты видел его глаза? Этот человек достаточно безумен.

– Чтобы сунуться в пустыню? – уточнил Счетовод. – Может быть. Но, в любом случае, у него нет шансов. Вдвоем с Плачущим против Джемаля ад-Саббаха и всей его армии?

– Думаешь, я ошибся с ним? – спросил Балор.

– Нет, мессир. Вы сделали то, что должны были сделать. И то, что могли. Проблема в том, что наш выбор вариантов слишком мал.

– Когда ты не можешь повлиять на расклад, то приходится играть только с теми картами, что у тебя уже на руках, – сказал Балор.

– Нам нужна армия, мессир.

– Конечно, нам нужна армия, – согласился Балор. – И у нас была бы армия, если бы чертов Алый Ястреб не был слишком властолюбив, а я не предоставил ему слишком много свободы. Я не думал, что он восстанет…

– Вероятность этого события была довольно велика, мессир. Я предупреждал об этом…

– А я тебя не послушал, – согласился Балор. – Это моя ошибка, за которую придется заплатить не только мне. Боюсь, у нее может оказаться очень высокая цена.

– Но еще не все потеряно. Источники в дипломатических кругах говорят, что…

– Потеряно время, – сказал Балор. – Переход через пустыню ослабит армию ад-Саббаха, и лучшим решением было бы встретить ее сразу на выходе, не дав углубиться в наши земли. Но этот момент уже потерян. Даже если мы получим нашу армию уже на следующей неделе, мы просто не успеем перебросить туда столько людей, оружия и провианта. Армия – это прежде всего организация, а организация требует времени. Того самого времени, которого у нас нет.

– От Меррика по-прежнему никаких известий? – поинтересовался Счетовод. Впрочем, этот вопрос он задал только для того, чтобы что-нибудь сказать. Меррик и его отряд с девяностопятипроцентной вероятностью были уже мертвы, иначе бы они дали о себе знать.

– Эта идея была еще хуже, чем вариант с Ланселотом и Плачущим, – сказал Балор. – Шаг, сделанный от безысходности, и тебе прекрасно известно, что на его успех рассчитывать не стоило.

– Да, мессир.

Балор сцепил руки в замок за спиной, и Счетовод видел, что пальцы его побелели от напряжения.

– Ложа допустила много ошибок, – сказал Балор. – Мы дали им слишком длинный поводок, и теперь существует вероятность, что они на этом поводке и повесятся.

– После Торину Безумного у нас не было другого выбора, – сказал Счетовод. – Ложа должна была уйти в тень, иначе мы бы получили войну.

– Мы бы ее выиграли.

– Ценой тысячи жертв.

– Зато теперь у нас был бы единый север, – сказал Балор. – Если бы тогда Ложей управлял я…

– Удержание единого севера требовало бы постоянной подпитки кровью, – заметил Счетовод.

– Нет, если бы мы вовремя вырезали всех этих фигляров-корольков и цвет их так называемого рыцарства, – сказал Балор. – Мы занимались дипломатией и забыли, что миром правят сталь и огонь.

Счетовод давно не видел учителя в таком настроении. Если Балор становится таким откровенным, это значит, что дела обстоят не так плохо, как тебе кажется.

А намного хуже.

– Джемаль ад-Саббах хорошо выучил этот урок, – сказал Балор. – И посмотри, он идет на нас, оставив за своей спиной каганат. И он прав, потому что каганат – это стальной кулак. А мы только начинаем ковать латную перчатку, и далеко не факт, что наши пальцы успеют договориться между собой.

– Возможно, нам следует принять предложение магистра Гиммеля.

– Вывести всю Ложу на бой? – Счетовод не мог этого видеть, но знал, что сейчас губы Огнерожденного изогнулись в презрительной усмешке. – Встретить их на границе? Вывести сотню волшебников и три сотни их учеников? Против Льва пустыни и всей его армии? Не спорю, это было бы красиво, благородно и доблестно. В этом поступке было бы много чести, но еще больше в нем было бы глупости. Миром правят огонь и сталь, а не один только огонь.

– Шансы на успех невелики, – признал Счетовод.

– Каковы они?

– Один против десяти.

– И тем не менее, ты сейчас вспомнил об этом предложении и решился его озвучить?

– Если ад-Саббах беспрепятственно выведет свою армию из пустыни, шансы остановить его будут еще меньше.

– Насколько меньше?

– На порядок, мессир.

Балор с видимым усилием расцепил руки и сложил их на груди.

– Дела, должно быть, очень плохи, если даже ты всерьез рассматриваешь предложение магистра Гиммеля.

– Я лишь указываю возможности, мессир.