Карен Линч - Непреклонность

– Грег переехал в Филли, если помнишь. Я не видела его с июня.

– Ну, я не буду притворяться, что очень этим огорчен, – он похлопал по подлокотнику своего кресла. – А что насчёт Роланда? Припоминаю, как вы двое были неразлучны. И Питер тоже.

– Мы всё так же зависаем вместе. Просто сейчас нам нравится заниматься немного разными делами, вот и всё.

Не то чтобы Роланд не пытался вытянуть меня из дома, и я ходила на незапланированную вечеринку с ним. Я всего-навсего не была таким уж большим любителем вечеринок, каковым был мой лучший друг. Роланд понимал это, пусть даже никому другому этого было не постичь.

– Просто, кажется, за последние несколько лет ты стала более замкнутой. Это не нормально закрываться ото всех, – он провёл рукой по волосам. – Это моя вина. Я слишком часто оставлял тебя одну, когда ты была помладше. Я понимаю, что я не твой отец... Жаль только я не знаю, как достучаться до тебя, – он одарил меня просительным взглядом. – Ты так много времени проводишь в одиночестве или занимаешься Бог знает чем. Я понятия не имею, где ты или что ты делаешь.

– Нейт, я... – я запнулась, поскольку складывалось впечатление, что мы всегда сводили всё к этому.

А что мне ещё оставалось сказать? "Эй, Нейт, знаешь что. Я сегодня спасла жизнь. У меня есть удивительный дар, который позволяет мне исцелять существа. Но я не могу восстановить твою спину, так как он не работает на смертных. Кстати, могу ли я пригласить своего друга тролля на ужин?"

Он нажал кнопку на своём кресле, и оно начало откатываться назад, вновь огибая его стол.

– Иди, поужинай. Я оставил тебе лазанью в духовке.

Я принесла кота на кухню и нашла для него банку тунца, мысленно про себя отметив, что завтра надо будет купить ему какой-нибудь корм. Дейзи последовала за нами, и я положила немного еды в её миску, прежде чем поставила свой собственный ужин в микроволновку.

Лазанья Нейта была одним из самых моих любимых блюд, но я могла с таким же успехом сейчас съесть картон и даже этого не заметить, учитывая несметное количество эмоций, которые кружили во мне. Что же такое произошло со мной на пляже? Всего в течение нескольких часов, я переключилась со спасения жизни, на причинение кому-то боли. Осознание того на что я была способна довольно сильно меня напугало.

И в довершении всего, я в очередной раз соврала Нейту. Я тихо сидела за нашим маленьким кухонным столом, вилкой гоняя еду по тарелке. Я ненавидела обманывать Нейта, но в моей жизни было так много всего, о чём я не могла ему рассказать. Было проще позволить ему быть разочарованным во мне, чем попытаться рассказать ему правду.

Хотела бы я, чтобы был способ преодолеть расстояние между нами. Он был моей единственной семьей, и я знала, что мой папа хотел бы, чтобы мы были близки. В этом не было вины Нейта; он стал хорошим для меня родителем, после смерти папы. Я была изрядно не в себе, когда переехала сюда, и я никогда не раскрывалась ему так, как следовало бы. А потом я открыла для себя Реми и настоящий мир, и неожиданно у меня появились все эти секреты, которые я не могла ни с кем разделить.

Не то, чтобы меня не заботило это, ведь я любила Нейта больше всего на свете. Просто у нас было так мало общего. Нейт был одним из тех, кто не верил в паранормальное или сверхъестественное, или во что-либо ещё, что не имеет убедительного научного объяснения. Он никогда не читал фантастическую литературу и не смотрел фильмы о сверхъестественном, или подобного рода телевизионные шоу. Его сводило с ума, когда я пересматривала повторные показы "Баффи", так что обычно я смотрела их в своей комнате. В некотором смысле, он был более отстранённым, нежели я, и я не была уверена, смог бы он справиться, узнав о моём даре и о настоящем мире, окружающем его.

Я ополоснула тарелку и с котом в руках направилась наверх. Верхний этаж нашего здания был разделён на мансарду и открытое пространство, которое служило мне спальней, почти как просторные апартаменты на чердаке, только без кухни. На одной стороне находилась моя кровать, шкаф и письменный стол. С другой стороны под большим окном расположился выгоревший зелёный диван, который едва выглядывал из-под одежды и книг, разбросанных по нему, а рядом с диваном находилось два высоких переполненных книжных шкафа. Мой папа был учителем английского, и он любил книги, особенно классику. Он обычно говорил: "Ни одного человека нельзя назвать одиноким, если у него есть Бог и дружеское общение с хорошими книгами". Несколько лет назад я попыталась найти это выражение и обнаружила, что оно пошло от Элизабет Барретт Браунинг. Иногда я была не особо уверена в вопросе Бога, но была согласна с отцом и Браунинг насчёт книг. Я прочитала все его книги и добавила свои собственные в коллекцию. Думаю, он был бы рад, если бы знал, что я взрослела и разделяла его страсть к чтению.

Стены в моей комнате были голыми, за исключением нескольких фотографий моего отца и некоторых фото со мной, Роландом и Питером. Роланд называл комнату уныло-пустой и сетовал по поводу того, что я отказывалась заменить старую стереосистему своего отца на новую. Но мне нравилось своё пространство. Оно было личным, и у меня была своя собственная ванная комната, даже, несмотря на то, что размером она была с чулан. Лучшим было то, что комната имела множество окон, открывавших обширный вид на бухту. Чего ещё может хотеть девушка?

– Так ладно, кот, давай тебя помоем, прежде чем ты приблизишься к моей мебели.

Я схватила шампунь Дейзи и полотенце, и приступила к намыванию грязного животного с головы до пят. Он был слишком сонным после кормления и исцеления, чтобы хоть как-то попытаться оказать сопротивление, и он замурлыкал как маленький двигатель, как только я насухо обтёрла его полотенцем. Я опустила его на старое одеяло, положенное на диван, и он счастливо потянулся, а затем свернулся в клубок, всецело ощущая себя дома.

После того, как я установила маленькую коробку, используемую для нашего последнего гостя из семейства кошачьих, я оставила кота дремать и запрыгнула в душ, в надежде, что горячая вода смоет не только въевшуюся грязь после сегодняшних событий. Но ничто не могло освободить меня от воспоминаний о том, что произошло со Скоттом. Я всегда считала себя хорошим человеком, но только монстр мог бы получить наслаждение от причинения вреда другому человеку так, как причинила его я. Я задрожала, несмотря на омывавшую меня горячую воду.

Пока я вытиралась, мои мысли вернулись к маленькому семейству буги, и мне стало любопытно, как обстояли их дела. Вместо скорби по потерянному сегодня малышу, Френ с Мол были дома с их новорождённым ребёнком. Сегодня я спасла жизнь – это должно что-то да значить. Было ли этого достаточно, чтобы искупить мою вину за ужасный поступок, свершённый после этого?