Карен Линч - Непреклонность

– Гоблины не знают, как сказать "спасибо", – объяснил Реми. – Таковы уж их манеры.

Я позволила ему помочь мне подняться.

– Неудивительно, что они почти вымерли.

Реми фыркнул. Он наказал своим маленьким родственникам идти домой, а мы тем временем продолжили свою прогулку к моему велосипеду. Мы не торопились, так что я смогла восстановить свои силы. Странно, но я не чувствовала себя истощённой, как это обычно бывало после исправления сломанной кости.

– Так какая история у Нога? У него здесь есть семья?

– Нет семьи. Он любит жить в одиночестве. Гоблины очень сильно отличаются от других Существ.

– Похоже, он очень дружелюбно относится к твоим младшим родственникам, – сказала я, когда мы добрались до велосипеда, запрятанного в кустах.

Реми издал пыхтящий звук.

– Малыши считают его забавным. Когда они повзрослеют, он перестанет им так сильно нравиться.

– Да, всё кажется иначе, когда взрослеешь, – я надела шлем и ухватилась за руль велосипеда, подняв его. – Кстати, я была настороже, никто не упоминал о желчи. Думаю, мы в безопасности. Но, наверное, на некоторое время нам надо залечь на дно.

– Хорошо. Мы подождем немного, прежде чем еще продадим.

– Нам придётся подождать несколько месяцев, может быть и дольше, – напомнила я ему.

Для кого-то мудрого во многих отношениях, Реми мало знал о технологиях или изобретательности людей. Он не понимал, что кто-то, решительно-настроённый, может отследить торговую структуру в этой области. Я дважды использовала желчь в качестве денежной единицы, и всегда пыталась быть предельно-бдительной, торгуя исключительно с Мэллойем. Трудно сказать наверняка, что никто не обратил на это особое внимание.

– У тебя достаточно сил, чтобы ехать?

Я покатила велосипед к дороге.

– Я в порядке. Тут всего несколько миль.

Дорога представляла собой нечто немного большее, чем засыпанную гравием тропинку с травой, пробивавшейся посередине. Давным-давно где-то дальше в этом направлении находилась старая шахта по добыче серебра, которую закрыли в конце сороковых годов. Теперь же единственными транспортными средствами, которые случайно здесь появлялись, были вездеходные машины или велосипеды для езды по бездорожью. Тут были самые лучшие тропы, ведущие мимо "Холмов" и прямо до старого маяка.

Это была ухабистая поездка, пока я не добралась до главной дороги. В сотый раз я подумала, что мне всерьёз надо заняться получением водительских прав. У Нейта была "Хонда Элемент", которая отлично подходила к его инвалидному креслу, и он, возможно, иногда разрешал бы мне её брать, если бы я умела водить. Роланд постоянно предлагает научить меня, может быть, настало время принять его предложение.

Как только я выехала на главную дорогу, я примкнула к обочине, чтобы держаться в стороне от вечернего движения транспорта. На полпути к дому, мимо меня с рёвом промчался обтекаемый чёрный "Дукати", и воздушный поток едва не выбил меня из колеи.

– Осторожней! – заорала я ему вслед, как если бы он мог услышать меня.

На мгновение он стал замедлять ход, и всё о чём я могла подумать, было: "Ох, дерьмо!" Но он, по-видимому, изменил своё решение и продолжил путь. Слоняясь неподалеку от "Джеда", я видела множество байкеров, и большинство из них были хорошими ребятами, но всегда встречалось несколько смутьянов. Судя по тому, какая удача сопутствует мне последнее время, испытывать её я не хотела.

Не говоря уже о том, что я была полностью застигнута врасплох, когда доехала до прибрежной части города и увидела чёрный "Дукати", стоявший перед кофейней, расположившейся по соседству с нашим зданием. Это могло быть просто совпадением – было множество чёрных мотоциклов – но что-то говорило мне, что это был не тот случай. Я вознамерилась было срезать путь между зданиями и выскочить на Маркет Стрит, и проделать более длинный окружной путь к нашему зданию, но отказалась от этой мысли. Из-за Эли я стала подозрительной к незнакомцам, но я не была трусихой, да и сейчас не собиралась начинать вести себя, как таковая.

Я изменила своё решение, когда заметила высокую фигуру, небрежно прислонившуюся к стене кофейни. В джинсах и чёрной кожаной куртке, накинутой поверх серой футболки, Николас, по всей видимости, кого-то ожидал, и мне не требовалось "угадай с трёх раз", чтобы понять кого именно.

Приблизившись к нему, я почувствовала шевеление на задворках своего разума, такое же слабое щекочущее ощущение узнавания, какое я испытала в тот самый миг, когда мы встретились. В животе у меня затрепетало, как только я вспомнила наше первое столкновение в клубе, и как впоследствии он противостоял двум вампирам, с целью спасти меня. Но затем я вспомнила его странное поведение. В одну минуту он смотрит на меня с чем-то похожим на враждебность, а в следующую – стремительно бросается на спасение моей жизни. А потом он опять становится равнодушным и сдержанным. Какой Николас ждал меня сейчас? И что ещё важнее, чего он хотел?

Меня искушала мысль проехать мимо него, но любопытство взяло своё.

– Как ты нашёл меня? – бесцеремонно поинтересовалась я.

После того, как мы расстались тем вечером, я не видела никакого смысла в утончённости манер.

Уголки его губ приподнялись, и в его серых глазах вспыхнуло веселье.

– Что, никаких "привет" после всего того, через что мы вместе прошли?

Он мог включать своё обаяние для кого-нибудь другого, поскольку на меня оно не действовало.

– Привет. Как ты нашёл меня?

Если он и был раздражен моим не особо тёплым приветствием, он этого не показал.

– Я пробил номер автомобиля твоего друга.

Я не знала то ли мне быть тронутой, то ли возмутиться; а может быть и то и другое.

– Зачем?

Мы расстались с ним совершенно не на дружеской ноте, и я не могла придумать ни единой причины его появления в поисках меня. У меня не сложилось впечатление о нём, как о парне, который названивал тебе домой.

Казалось, мой вопрос заставил его на несколько мгновений запнуться, прежде чем он оттолкнулся от стены здания.

– Нам надо поговорить.

Тон его голоса частично утратил поддразнивание, и я тотчас ощутила беспокойство. Я усилила свою хватку на руле.

– Поговорить о чём?

Николас приподнял бровь.

– Ты выглядишь так, будто готова сбежать. Я не кусаюсь, знаешь ли.

– Да, это именно то, что я думала о другом парне, – сухо ответила я, и он рассмеялся, тем самым удивив меня.

Его лицо лишилось свойственной ему жестокости, и его чувственная улыбка заставила мой желудок затрепетать ещё до того, как я дала себе мысленный подзатыльник.

– Во всяком случае, говоришь ты так, словно хорошо оправилась, – его глаза непоколебимо встретились с моим взглядом. – Я здесь не для того, чтобы навредить тебе, и нам действительно надо поговорить.