Лилия Гаан - Страстные сказки средневековья Книга 3.

Вряд ли тишиной и покоем можно соблазнить юную деву! Это как раз та жизнь, какую не желает прожить, мечтающая о любви и рыцарях резвушка. Но старые монахини давно уже забыли, как сладко волнуют кровь запахи весны, доносящиеся из монастырского сада.

- На кладбище то же тишина и покой,- после, когда они остались одни, заявила Бланке её подруга Мадлен,- а мужчины вовсе не звери и не чудовища! Глупости все это!

Послушницы обе были сиротами. И Мадлен так же монахини постоянно предлагали принять постриг. Хотя, конечно, у дочери простого рыцаря было далеко не такое приданое, как у дочери графа.

Между тем, Бланке неожиданно выделили отдельную келью.

- Привыкай, моя дорогая,- нежно поцеловала её мать-аббатиса,- к нашей жизни. Стены кельи можно украсить дорогими тебе вещами- ведь это твой дом. А когда ты вырастешь, то заменишь меня и сама станешь аббатисой. Хочешь?

Разумеется, Бланка хотела стать аббатисой. Как это здорово, всеми командовать и распоряжаться! Келья была просторная и светлая, и подружки даже попрыгали от радости, взявшись за руки, при виде такой красоты.

- Может, быть монахиней не так уж и плохо,- призадумалась тогда Бланка,- дома я все равно подчинялась бы мужу, и как знать, стала бы счастливой или нет? Здесь же все меня любят!

- Но мужчины, говорят, тоже любят женщин,- возразила Мадлен,- говорят, что это самое лучшее, что есть на свете!

- А ты откуда знаешь?

- Слышала,- уклончиво ответила подруга,- мне рассказывали об этом!

Девушки отстояли вечернюю мессу в задумчивости, а наутро к аббатисе примчался королевский гонец и поставил в известность, что для Бланки дю Валль король нашел жениха. И хотя ещё ничего окончательно не решено, он все-таки ставит достопочтимую мать-настоятельницу в известность, что предполагаемый супруг - гранд старинного каталонского рода граф Мигель де ла Верда. Жених вдовец, ему под сорок, но он здоров и полон сил, поэтому юная сирота не будет обделена в браке лаской, любовью и вниманием, а уж тем более, многочисленным потомством.

- Я знакома с графом де ла Верда,- постно поджала губы аббатиса,- это преданный нашей матери-церкви человек. Иметь такого в мужьях - великая честь!

Но голос настоятельницы прозвучал уныло - попробуй воспротивиться решению короля! Деньги и богатые земли теперь уплывали из казны монастыря в руки человека и без того состоятельного и могущественного. И где же справедливость?! Аббатиса уже строила планы возведения новой стены вокруг монастыря, строительства мыловарни и приюта для бездомных, и вот теперь все надежды обернулись прахом!

Сама же Бланка была скорее напугана, чем обрадована. Сорок лет! Это так много! Жених ей годился в деды.

- Пусть хоть такой, чем, вообще, никакого,- зато твердо заявила вездесущая Мадлен,- старик быстро отправится к праотцам, а ты останешься молодой и веселой вдовой с деньгами! Вот тогда и выберешь себе, какого пожелаешь красавца в мужья!

- Это грех!- призадумалась растерянная Бланка.

- Ясное дело, что грех, ну так что ж?! Вот состаримся, тогда и будем каяться, молиться и просить прощения! Что ещё делать никчемным старухам?

Прошло несколько дней.

За стенами монастыря уже вовсю бушевала весна, и ветер доносил даже до самых укромных келий её будоражащие кровь запахи. Бланка лежала без сна в темноте кельи, когда пришел он.

Чья-то рука нежно провела по скрытой глухой сорочкой груди. Девушка так испугалась, что мгновенно от ужаса онемела, не в силах выдавить из горла даже хрип, и только сердце настолько сильно билось, что чуть не выскочило из груди. Между тем этот кто-то вдруг крепко обнял её и завладел губами. Первый в жизни поцелуй потряс Бланку до глубины души - он был такой странный, такой волнующий! Стало сразу и страшно, и жарко, и томительно одновременно.

- Кто ты?- наконец прохрипела в волнении она.

- Сон, просто сон о твоем женихе - доне Мигеле!- тяжелое дыхание неизвестного так обожгло ухо, что екнуло холодком где-то внизу живота.

- Я же чувствую тебя, значит, не сплю!

Но разум не слушался хозяйку, реагируя только на те ощущения, которые ей дарили властные руки, ласково скользящие по зажигающимся веселыми жгучими огоньками телу.

- Завтра ты проснешься и даже не вспомнишь обо мне, как не вспоминают о ветерке, обдувшем лицо на прогулке!

Его рука скользнула в святые святых её тела, и Бланка ахнула от стыда и растерянности. Но смятенное тело уже придавила горячая тяжесть мужчины...

- Кто ты?

- Твой жених, любовь моя! А теперь и вовсе муж!

И незнакомец исчез, оставив растерянную возлюбленную на испачканной кровью постели. Потрясенная Бланка не спала всю ночь, а утром помчалась к верной подруге.

- Ой,- воскликнула та, округлив глаза,- это действительно так сладко, как говорят?

- Больно,- неловко поежилась девушка, но желая быть объективной, все-таки добавила, - не знаю, как сказать..., но в этом что-то есть!

- Что?

- Как-то необычно горячо! Мне трудно объяснить...

- Он не сказал, когда опять придет?

- Нет,- озадаченно покачала головой Бланка,- все случилось так неожиданно, и мне страшно даже возвратиться в келью, как будто он до сих пор там!

- Хочешь, я побуду с тобой в эту ночь! - предложила верная подруга,- при мне дон Мигель не осмелится делать с тобой такие вещи!

Но тот осмелился. Мало того, обнаружив, что Бланка в келье не одна, грубо и властно уложил её товарку на лопатки, и проделал в ней тоже, что и с предполагаемой невестой.

Шокированная Бланка сначала оторопела, но услышав болезненный вскрик извивающейся под насильником подруги, громко закричала:

- Сатана! Сатана! Помогите!

Но пока в их келью сбежались одевающиеся на ходу всполошенные монахини, мужчина словно растворился среди стен обители.

Сквозь толпу в ужасе воющих подопечных протолкалась всполошившаяся мать-аббатиса.

- Что случилось?

Но и так было ясно, что произошло нечто страшное и непонятное. Трясущаяся в ознобе Мадлен пыталась спрятать ладонями кровавое пятно на рубахе, красноречиво расположенное в таком месте, что целомудренные сестры стыдливо потупились.

- Как ты здесь оказалась? - возмутилась настоятельница. - Что это с тобой?

Но перепуганные девушки только рыдали и тряслись.

У аббатисы предчувствием больших неприятностей сжалось сердце.

- Идите,- спровадила она монахинь по своим местам,- оставьте нас одних!

Ей понадобилось немало усилий, чтобы добиться от девушек признания в том, что произошло. И когда настоятельница все-таки добилась правды, то схватилась за сердце. Такого скандала в её обители не было со дня основания. Как ни была она религиозна, все равно не поверила в то, что в келье безобразничал сам сатана, впрочем, вторая версия Бланки так же не вызвала энтузиазма.