nastiel - Кровь и туман (СИ)

– Ладно, это я отнесу сразу на утилизацию, – Полина взвешивает в руке истраченную на Бена вату. – А то Сергей убьёт меня, если узнает, что я перевела на тебя дорогое средство вместо обычной перекиси. Заодно спущусь к Дане, проверю, как дела у Кали. А ты пока посиди тут, и, прошу тебя, больше ни с кем в драки не ввязывайся, ладно?

– Тут только Слава, – говорит Бен. – Драться с ней будет нечестно.

– Ага, потому что у тебя нет никаких шансов, – заявляю я.

Полина коротко смеётся. Я отворачиваюсь, но краем глаза успеваю заметить ещё один поцелуй, теперь уже в губы. Удержаться от комментария практически невозможно, и я отвлекаю себя тем, что беру с Нининой прикроватной тумбочки забытый одним из миротворцев пакет с раствором для капельницы. Ни название, ни состав мне ни о чём не говорят, и я лишь сминаю пластик в несколько раз, а затем кидаю его в сторону мусорной корзины у кураторского стола. Пластик отскакивает от края корзины и падает на пол.

– Слав? – зовёт Бен.

– Чего тебе?

Сначала я иду за пластиком, чтобы всё-таки довести начатое до конца, лишь затем поворачиваюсь на Бена. И сразу сама всё понимаю.

– Вы, – тяжело, разочарованно и надрывно выдыхает Эдзе. Его взгляд скользит по Бену и останавливается на мне.

Он изменился. Несмотря на то, что Эдзе всё так же черноволос и высок, а глаза всё так же отливают дорогой платиной, сейчас я не дала бы ему меньше сорока пяти. Он постарел как минимум на десять человеческих лет, и я могу лишь догадываться, скольким магическим десятилетиям они могут быть равны.

Рядом с Эдзе стоит Лукас. Чуть позади – Шиго. Она расслаблена, но серьёзна, тогда как её старший брат зажат, до предела сосредоточен и напряжён, словно оголённый нерв.

Эдзе размашистым шагом следует по медкорпусу.

– Напомни, как тебя зовут? – спрашивает он, останавливаясь напротив Бена и тыча в него указательным пальцем.

– Андрей.

– Ну да, – не знаю, зачем Эдзе интересовался этим, если ответ ему явно не был нужен.

Я – следующая на очереди.

– Слава, – напоминаю я, когда Эдзе приближается ко мне вплотную.

– Ну да.

Интонация решает всё. Эдзе произносит то же, что секундой назад сказал Бену, и всё же чётко осознаю – меня он помнит.

– Эдзе, мы… – начинаю я, однако меня перебивают поднятой вверх ладонью:

– Лукас, Шиго, будьте любезны подождать меня за дверью, – сухо бросает Эдзе.

Вопрос в глазах Лукаса вспыхивает и потухает одновременно с тем, как Эдзе оборачивается на детей через плечо и повторяет свою просьбу.

Шиго так просто сдаваться не собирается:

– Зачем это? – требовательно спрашивает она.

– Шиго, – Лукас одёргивает сестру, пытаясь схватить за руку, но та проворно уворачивается. – Не будь ребёнком!

– Кто тут ещё ребёнок, – Шиго внимательно осматривает Эдзе. – Я никуда не пойду. Нина – моя подруга, и я хочу убедиться своими глазами, что ты делаешь всё правильно, а не усугубляешь ситуацию.

– Твоё присутствие во время ритуала будет номером один в моём списке дел, – ядовито отвечает Эдзе. – Но сейчас я не собираюсь ничего проводить, мне просто нужно поговорить с этими двумя. – Эдзе понижает голос. – Пять минут. Не больше.

Лукас открывает дверь медкорпуса и ждёт, пока Шиго в последний раз со вздохом одарит отца гневным взглядом, прежде чем выйти, громко топая ногами. Затем уходит сам, осторожно прикрывая дверь.

– Здесь меня зовут Миллуони, – предостерегающе шепчет Эдзе, когда мы остаёмся втроём. – Буду безмерно признателен, если вы поддержите эту легенду.

– Такое чувство, словно у нас есть выбор, – отзывается Бен. – Не послушаемся, так проклянёте нас на ровном месте.

– Вы и без меня уже с этой частью справились, – Эдзе дёргает плечом. – Ладно, если бы только над собой так поиздевались, но я! – Ведьмак вскидывает руки к потолку. – Вообще представляете, чего стоило сломать время и оградить свой род от изменения?

– У вас получилось, – протягиваю я.

– Не ври мне, девочка, я выгляжу ужасно, – Эдзе хмурится. Глубокие морщины прорезают его лоб. – Из-за вас, умников, я потерял несчётное количество драгоценной энергии.

Эдзе потирает ладони. Я впервые обращаю внимание на его одеяние и то, насколько оно не похоже на его предыдущее, состоящее из кожи и обтягивающей водолазки. Сейчас на ведьмаке странного вида коричневый комбинезон, туго подпоясанный, что делает его плечи ещё шире, и явно не новый, о чём говорят рваные края рукавов, неаккуратно подогнутых до половины предплечья, и потёртые пятна на штанинах.

– Поверьте мне, мы сами уже не раз пожалели об этом, – говорю я.

Эдзе недобро хмыкает:

– Оно и понятно. Вон, что стало с вашей боевой подругой.

Эдзе обходит меня, останавливается у изголовья Нининой кровати. Бен гуськом плетётся за ним. Мы переглядываемся. Я пытаюсь никак не выдавать своего беспокойства, но губы поджимаются сами, когда я вижу сомнение во взгляде Бена.

– Я помню её, – говорит Эдзе, склоняясь над Нининым лицом. – Когда мы зашли с ней за черту невидимости, она сказала, что если что-то по её мнению вдруг пойдёт не так, она задушит меня одной рукой, пока второй будет обнимать мою дочь. – Эдзе принимается быстро проделывать несколько обычных для врача действий: проверяет зрачки Нины, приоткрывая веки пальцами, осматривает кожу, прощупывает пульс. – Чем её отравили? – с интересом спрашивает он, прижимая её запястье к своему уху. – Я слышу в её крови нечто постороннее, но не могу понять, что именно. Это явно не обычный яд, а микроорганизмы. Какой-то вирус… очень агрессивный. Что это?

– Если бы мы знали, вас бы не позвали, – отвечает Бен, скрещивая руки на груди.

– Парень, будешь дерзить, я уйду, и поминайте, как знали, – не отрываясь от своих манипуляций, произносит Эдзе.

Бен качает головой. Наши взгляды снова встречаются, и он показывает пальцем на Эдзе, потом на себя, и проводит им же по шее, изображая перерезанное горло.

– Что-то с земель Волшебного народца, – отвечаю я в попытке прояснить ситуацию.

А перед этим машу Бену рукой, прося его запастись терпением.

– Тогда другой разговор, – Эдзе резко выпрямляется, чешет подбородок. – Другой разговор и другая цена.

Я не могу скрыть удивление.

– Цена?

Эдзе клонит голову на бок и одаривает меня снисходительным взглядом.

– По-вашему, я за бесплатно проделал такой путь? По доброте душевной и ради очищения кармы?

Я слишком устала, чтобы воспринимать его слова за сарказм или шутку, да и вид, с которым Эдзе всё это произносит, даёт мне понять – серьёзно здесь всё, от первого и до последнего слова.

Первым реагирует Бен, фыркая:

– А я говорил, что звать на помощь этого психа ненормального – плохая идея.

Эдзе чуть щурится в ответ на его слова. Оба: и Эдзе, и Бен, – стоят друг за другом, но лицами ко мне, поэтому я сразу замечаю, как шею первого охватывает взявшаяся из ниоткуда дымка и как второй, широко распахнув глаза, заходится в диком кашле.