nastiel - Пепел и пыль (СИ)

— А родители как на это реагируют?

— А что они? Сами же в нашем возрасте тем же занимались. У меня, например, мама хранитель, а папаня — защитник. Сейчас уже оба в отставке в силу возраста, но всё ещё ничего. Помогают штабу по мере своих возможностей.

Нина бегло оглядывает меня, словно приценивается. Я здесь новенькая. Возможно, единственная на данный момент. Поэтому, сейчас либо всё внимание будет уделено мне, либо меня будут игнорировать, пуская всё на самотёк — третьего не дано.

— Почему ты стала защитником? — задаю я вопрос, которым застала врасплох Марка во время осмотра штаба.

Он ответил что-то о том, как важно не потерять то единственное, чем мы отличаемся от большинства жителей других миров — саму суть человечности. Теперь мне хотелось узнать мотивы защитницы Нины.

— Потому что я не очень люблю работать головой, только если это не «бычок».

Я непонимающе пожимаю плечами. Нина закатывает глаза.

— Ох, жесть, как с вами, с новичками, тяжко. Короче, я стала защитником, потому что мне нравится драться.

— Ага, а нам, миротворцам, по твоей логике очень нравится залечивать чужие синяки, да?

В комнату входит Полина. Она идёт к нам, садится рядом с Ниной, толкает её в плечо, улыбаясь. Та в ответ только прыскает.

— Как ты, Ярослава? — интересуется Полина, переводя взгляд на меня.

— Пока не знаю.

— Тогда готовься, следующие три дня будут интересными, но сложными.

— Да-да, — вторит ей Нина. — Полный крышеснос.

— Все вокруг так часто говорят о возможности свихнуться, что я начинаю бояться, если честно, — протягиваю я.

— Это правильно, — Нина залпом допивает остатки кофе.

— Не пугай её, — прыскает Полина. — Не помнишь, что ли, как тебе тяжело было первое время?

— Не помню, — Нина пожимает плечами. — Потому что такого не было. Меня родичи с детства готовили к этому. У меня школьный друг был оборотнем, а первой любовью вообще фейри, чёрт бы побрал эту сумасшедшую бабу, после расставания с которой я потом ещё три дня пролежала без сознания!

Полина качает головой, но улыбается. Я тщательно перевариваю услышанное и в итоге предпочитаю сделать невозмутимое лицо, оставляя все замечания и вопросы личного характера при себе. По крайней мере, пока эти люди не начнут мне доверять.

— Мы тут, знаешь, как семья: большая такая, многонациональная, со своими тараканами и уродцами. У Полины вон, папа ведьмак, но мы не шугаемся от неё с бешеными глазами.

— Эта шутка стала несмешной ещё в прошлом столетии, — устало произносит Полина.

— Ладно, ладно. Прости. Слава, — Нина подаётся вперёд и хлопает по журнальному столику. — Ты вообще как в школе учишься? — затем Нина снова обращается к Полине: — Как думаешь, потянет она требования к уровню образованности от нашего Женьки?

— Конечно, — ничуть не сомневаясь, отвечает Полина. — Он хоть и очень умный, но не жуткая зануда.

— И то верно, — соглашается Нина. Её взгляд снова скользит по мне. — Мы тоже ходим к нему раз в неделю, чтобы подтягивать кое-какие знания.

— Зачем вам это? — спрашиваю я. — Вы же по другому профилю.

— Защитники посещают свои тренировки четыре дня в неделю и по одному дню — занятия у миротворцев и хранителей, — слышу я голос Дмитрия со стороны входа. — Аналогично и для двух других направлений. Есть общие знания, которые необходимы каждому, например, картография или экстремальная медицина. Привет, Слава. Рад снова тебя видеть.

— Здравствуйте.

Дмитрий проходит вглубь гостиной. На нём снова чёрный костюм-тройка, только сегодня вместо бабочки — галстук.

— Ну как твои дела?

— Отлично, — тут же отвечаю я и выпрямляю спину, стараясь придать виду уверенности.

— Сегодня день проведёшь с хранителями, — Дмитрий останавливается в паре шагов от нас. Складывает руки на груди. — Правда, Евгения всё ещё нет на месте, поэтому я попросил Ваню. У него как раз свободное утро.

— У-у-у-у, — протягивает Нина и морщит нос.

В помещении повисает многозначительная пауза, в течение которой девушки и Дмитрий успевают обменяться различными по содержанию взглядами.

Чует сердце, что-то тут нечисто.

***

Общая комната хранителей — это лаборатория, очень похожая на кабинет химии. Тут сильно пахнет гарью и чем-то кислым, по партам разбросаны химикаты, колбы, пробирки и прочее оборудование. Некто по имени Ваня, тот самый, который произвёл тихий фурор в гостиной десятью минутами ранее, сейчас стоит за белой ширмой. Слышу, как он чем-то шуршит, иногда тяжело вздыхает. Но чаще всего его тень, которую я различаю, делает одно: замирает на мгновение и поворачивает голову в мою сторону.

Я готовлюсь к худшему.

— У меня, на самом деле, нет на всё это времени, — наконец произносит Ваня. Его тень за ширмой снимает с себя куртку или что-то в этом роде. — Но не мог же я отказать капитану. Да и Женя будет только завтра… Так что, считай, нам обоим не повезло.

Я молчу. Не получив в ответ никакой реакции, Ваня спрашивает:

— Как мне к тебе обращаться? Ярослава?

— Лучше Слава.

— Ладно. Тогда предлагаю начать. Только сразу одно условие: я говорю, ты слушаешь. В конце задашь интересующие вопросы. И не перебивай, терпеть этого не могу. Договорились?

— Ага.

— Вот и чудненько. Насколько я осведомлён, только твой отец — страж. Значит, ты полукровка. Но мы предпочитаем не акцентировать внимание на чистоте крови и делиться только в рамках нашего закона, то есть, на команды и направления. Направлений у нас имеется три: хранители, защитники и миротворцы. Хранители изучают теоретическую основу возникшей проблемы. Миротворцы, по мере возможности, пытаются решить её, — не хочу повторяться, но придётся, — мирным путём, или же, в идеале, предотвратить её ещё до наступления критической точки. Защитники вступают, когда необходимо применить физическую силу… Но Дмитрий уже должен был сообщить тебе о том, что мы не убиваем без надобности.

Ваня замолкает и наконец выходит из-за ширмы. В ярком свете, источником которого является единственное широкое окно, я вижу его слишком чётко. Я гляжу на Ваню и не могу вдохнуть. Торчащие в разные стороны каштановые волосы, карие глаза, спрятанные за стёклами очков, родинки, которыми усыпаны щёки и скулы, вздёрнутый кончик носа, полоски тонких губ. Я угадываю его рост с точностью до сантиметра (метр семьдесят пять, который как раз удобен для объятий с моим метром шестьдесят) и приблизительное телосложение, скрытое за свободной фланелевой рубашкой и мешковатыми джинсами, закатанными до колена.

Узнавать мелочи в его внешности для меня скорее, формальность, привычка. А всё потому что этот Ваня, кем бы он ни был, один в один мой сводный брат Даня.

— Постоянная составляющая в нашей иерархии — четыре оперативные команды: «Альфа», «Бета», «Дельта» и «Омега». Туда входят самые подготовленные стражи, независимо от возраста и пола. Каждые три месяца сдаётся экзамен на вступление в эти команды, и бывшие оперативники сдают его наравне со всеми. В случае, если их результаты так и остаются лучшими, они продолжают свою службу, а если нет — становятся обычными рядовыми. Помимо стражей к штабу привязаны ещё добровольцы — группа людей, оборотней, ведьм и ведьмаков, фейри, нимф и представителей прочих форм жизни, которые помогают нам по мере необходимости. Они не приносят клятву, как мы, но связывают себя некоторыми обязательствами. Например, молчанием.