Мapинa Cyржeвcкaя - Ветер Севера. Риверстейн

Я опустила голову, сдерживая слезы. Да за что меня так? Что я ей плохого сделала? Еще и перед этим лордом… Стыдно.

Горькая обида полоснула не хуже хлыста, только душу. Лучше бы и правда меня по ногам отходили, не привыкать, чем такое о себе выслушивать. Я сглотнула, не поднимая глаз. Спрятаться бы от их взглядов: яростного – мистрис, оценивающего – куратора, скрыться, залезть под одеяло, как в детстве, чтобы никого не видеть.

– Вот это да! – глухо сказала за спиной Полада, и я подняла голову. Снег. Пушистые белые хлопья, большие, почти с ладонь, белой стеной падали на стоявших во дворе людей. На плечи и голову моментально налипли маленькие сугробы, одежду окутало белесой пеленой, и все мы стали похожи на замершие статуи. Снега было так много, что он моментально завалил двор, и стены Риверстейна потонули за снежным маревом, словно истаяли.

Я изумленно похлопала ресницами, смахивая снежинки. Открыла рот, поймала одну снежную бабочку языком и улыбнулась. Из белого марева резко выдвинулась темная фигура, и лорд осуждающе на меня уставился. Я невинно улыбнулась.

– Всем вернуться в здание приюта! – приказал мужчина, и мы послушно потянулись ко входу, словно бесплотные тени в белой снеговерти.

Глава 10

Снег закончился так же внезапно, как и начался. Вот только что кружились в воздухе мохнатые снежные бабочки, и – раз, все прекратилось.

В это время все уже сидели в трапезной. Кстати, спор никто не выиграл. Щедрость куратора никуда не делась, но и изысканных блюд нам на завтрак не подали. Все было просто, но очень сытно и вкусно: гречневая каша с молоком и медом, теплые лепешки с маслом и вареные яйца. Еды было вдоволь, Авдотья даже добавку предлагала, но мы все равно по привычке припрятывали в карманах фартука остатки еды.

К моей большой радости, на завтрак пришла и Ксеня. Выглядела она значительно лучше, на бледных щеках появился румянец, даже веснушки снова проступили! Да и на аппетит подруга не жаловалась, уплетала за обе щеки, еще и за добавкой сходила. Два раза. Я даже забеспокоилась, что Ксеня лопнет!

Но какой там! Девушка вытерла губы холстиной, блаженно похлопала себя по заметно округлившемуся животу и сыто улыбнулась.

– Рассказывай, – скомандовала она.

Я тайком осмотрела зал, не желая, чтобы нас подслушали. Но воспитанницы были так увлечены едой, что можно было обсуждать что угодно в полный голос, не таясь!

Однако говорила я все же шепотом, низко склонив голову к уху подруги. Единственное, о чем я умолчала, – это ночной визит в мою комнату демона. Во-первых, я совсем не уверена, что мне это не приснилось, а во-вторых… А во-вторых, не хотелось об этом рассказывать. Даже единственной подруге.

Поведав об остальном, я замолчала. Ксеня отрешенно комкала в руках холстину.

– Ну что? – поторопила я ее. – Что ты об этом думаешь? Как считаешь, что имела в виду Златоцвета? Какую дверь?

Ксеня подняла на меня грустные глаза.

– Может быть, ту, через которую вернулась я? – тихо сказала она.

И я испугалась. Столь явно, что подруга вздохнула и отвернулась, демонстрируя, что ЭТО мы обсуждать не будем. И сказала преувеличенно весело:

– А ты видела портрет лорда Даррелла, который нарисовала Рогнеда? Нет? Ну, ты даешь, Ветряна! Такой редкостной гадости я в жизни не видела! Мало того, что он там изображен на белом жеребце, так еще и полуголым! То есть в одних… портках! Правда, Рогнеда утверждает, что на нем традиционный наряд для рыцарского турнира, но что-то я сомневаюсь! По-моему, Рогнеда тупо влюбилась! Представляешь, она носит эту пакость, в смысле портрет, с собой, в лифе, а ночью кладет под подушку! Брррр!

Мы дружно расхохотались, поглядывая в дальний угол, где и обосновалась «художница». Рогнеда вспыхнула и отвернулась.

Отсмеявшись и переведя дух, я снова понизила голос до шепота.

– Меня беспокоит, что Данила не приходит. Боюсь, как бы с ним чего-нибудь не случилось.

– Данина ничего такого не говорила, – возразила Ксеня. – Хотя она уже несколько дней не покидала приют, все со мной возится. И младшие с хворобой свалились. Нужно сходить в Пустошь, проведать этого твоего… знакомца! Может, его уже призвал Зов?

– Вряд ли, – покачала я головой. – Тогда и я бы его услышала. Но я сплю спокойно.

– Значит, тем более надо двигать в деревню.

– Но как? В прошлый раз меня только чудом не засекли! Да и днем нас хватятся через полчаса!

– Тогда пойдем ночью, – убежденно сказала Ксеня.

– Ты с ума сошла? А если нас волки сожрут?

– Вряд ли, – подруга сосредоточенно догрызала лепешку, – мы невкусные. Пойдем через лес, ты ведь его отлично знаешь. Но лучше, конечно, добираться на лошади. Как там наша Марыся поживает?

– Хорошо поживает, – буркнула я. – У нее сосед появился, так что ей не скучно.

– А, жеребец лорда? – понимающе хмыкнула Ксеня и протянула задумчиво: – Только вот как проехать мимо привратника незамеченными, ума не проложу.

– Я, кажется, знаю, – сказала я, вспомнив нашу прогулку на Кайросе. Интересно, откуда лорд узнал про тот выход и тропку в лесу? И смогу ли я ее найти? Да еще в темноте? Ох, Пресветлая Мать, куда мы лезем? А, где наша не пропадала! И ответила весело: – Решено, после заката отправляемся в Пустошь!

До вечера мы с Ксеней вели себя тише мыши за веником. Правда, никто особо к нам и не цеплялся. Настоятельницы ходили удрученные, но на воспитанницах не срывались, даже в подвал сегодня никого не отправили. Мистрис Алфиа, на удивление, провела моленье без привычного прута, хотя руки мы опасливо прятали. Бронегода и вовсе так ласково улыбалась, что мы смотрели на нее в ужасе, не понимая, чего от нее ждать. Одно понятно: столичный лорд властной рукой наводил в Риверстейне новые порядки. И нашим настоятельницам приходилось с этим мириться.

К закату я совсем изнервничалась. Ксеня же, наоборот, ожила и даже весело напевала себе под нос. Похоже, она воспринимала предстоящую вылазку как беспечное приключение. Уж чего-чего, а бесшабашности у Ксени всегда было хоть отбавляй.

Но страх за Данилу победил. Мне казалось, что с парнем что-то случилось. Поэтому с последними лучами солнца мы стояли возле конюшни, предусмотрительно закутавшись в теплые темные плащи и взяв хлеб и морковку для Марыси. Кобылка встретила нас тихим ржанием, одобрительно ткнулась в мою ладонь с протянутым угощением. Из дальнего загончика донеслось требовательное ржание жеребца.

– Ух ты! – восхищенно присвистнула Ксеня. – Вот это красавец!

– Его зовут Кайрос, – неохотно сказала я. Вспоминать прогулку на этом коне не хотелось. Но хлебушком я жеребца угостила, конь же не виноват, что его хозяин – столичный сноб! Хотя, надо признать, с появлением лорда жизнь воспитанниц в приюте значительно улучшилась.