Мapинa Cyржeвcкaя - Ветер Севера. Риверстейн

Но на пороге стояла не травница, а Гарпия. Бледное лицо перекошено, рука до белизны костяшек сжимает хлыст.

– Мистрис Карислава! – я испуганно присела, приветствуя наставницу.

– Паршивка! – прошипела она, приближаясь ко мне. – Мерзкая тварь!

– Мистрис Карислава! Я не понимаю…

– Ах, ты не понимаешь! Грязная, греховная девка! Ты променяла свет Ордена на постель лорда! Паршивка! И это за то, что мы столько лет кормили и наставляли тебя!

Я прижала руки к груди, с ужасом смотря на наставницу. Белое перекошенное лицо светилось такой фанатичной ненавистью, что мне стало по-настоящему страшно. Она нетерпеливо пощелкивала плетью по голенищу сапога, руки сжимались, словно когти хищной птицы.

Я попятилась.

– Мистрис Карислава, вы ошибаетесь, клянусь Пречистой Ма…

– Как ты смеешь! – плеть тоненько просвистела в воздухе и сбила со стола склянку. Она разбилась, по комнате потек тягучий сладковатый запах какой-то настойки. – Не смей! – зашипела мистрис, изо рта ее неприятно вылетала слюна. – Не смей клясться чистотой Матери, блудница! Мерзкая грязная тварь! Греховное отродье! Давно надо было выкинуть тебя за ворота, тешилась бы там с диким зверьем, там тебе самое место!

Хлыст сбил еще одну склянку. Я попятилась еще и уперлась спиной в стену. Больше отступать было некуда.

Мистрис трясло. Я видела в ее глазах желание увидеть мою боль, предвкушение садистского удовольствия. Но я еще надеялась.

– Мистрис Карислава, послушайте, я ни в чем не виновата, поверьте мне…

– Беспутная потаскуха! Продажная девка! Думаешь, если греешь постель лорду, то тебе все можно? Шляться где угодно, вести себя как тебе вздумается? Нет, мерзавка! Ты за все ответишь…

Ее рука взметнулась в воздух, я только и успела, что вскинуть свою, прикрывая лицо. И локоть до плеча обожгло болью, хлыст разорвал ткань платья и нижней рубашки, разодрал кожу до длинного кровавого рубца. Лицо мистрис вспыхнуло от удовольствия, она даже почти улыбалась, занося руку для следующего удара.

Я закрыла глаза.

Разрыв пространства я не увидела, скорее почувствовала. И запах. В нос ударил запах пепла, и жар опалил кожу. Придушенный хрип наставницы вывел меня из ступора, я распахнула глаза.

Арххаррион в своем истинном облике. Демон с распахнутыми черными крыльями, которым тесно в узком пространстве каморки, витыми черными рогами и вздыбленной шерстью вдоль спины. И с обнаженным клинком в левой руке. Правой он держал за шею мою наставницу, приподняв ее так, что ноги Гарпии в тяжелых ботинках лишь кончиками носков доставали до пола.

Хлыст вывалился из ее рук, Гарпия хрипела, ее вытаращенные глаза, казалось, сейчас вывалятся из глазниц.

– Арххаррион, – вскрикнула я, – не надо, прошу.

Демон спокойно посмотрел на меня. Темные глаза скользнули по кровавой полосе на моем плече и наполнились тьмой.

– Арххаррион! – я подскочила к нему. – Пожалуйста! Не надо!

Он повернул голову.

– Ты просишь за нее? – удивился он. – Просишь пощадить ту, что ударила тебя? Когда мы встретились в Черных Землях, твое тело было обезображено шрамами и обагрено кровью. И ты просишь пощадить ее? Ту, которая сделала это? Зачем?

Я сглотнула, рассматривая его лицо. Лицо демона, страшное и притягательное непонятной и дикой красотой.

– Я не знаю, как объяснить… – прошептала я. – Но я не могу ответить на зло убийством. Пойми!

– Не понимаю. Врагов нельзя жалеть, Ветряна. Их надо уничтожать.

– Мистрис не враг… она…

Ну как ему объяснить? Просто я не могу так – убивать и уничтожать! Гарпия хрипела уже совсем сипло.

– Отпусти ее, Рион. Пожалуйста!

Он чуть пожал плечами и разжал ладонь. Мистрис кулем свалилась на пол, хватаясь за горло и с надсадным булькающим звуком глотая воздух. Я подбежала к ней, помогая подняться.

– Демон, – сипло выдавила она, на коленях пытаясь отползти. – Демон! О Святая Матерь, прародительница всего сущего, защити меня, твое порождение, и огради от…

Она чуть выпрямилась, наставив на меня кривой палец с длинным ногтем.

– Демоница! Подстилка! Отродье! Это все ты, ненавижу! Да покарает тебя Матерь! Да я тебя уничтожу…

Арххаррион молча подошел, сгреб Гарпию за шиворот, открыл переход и выкинул мистрис в разорванное пространство. Оттуда снова пахнуло жаром и пеплом, и переход закрылся. Эхом в каморке отозвался отчаянный, полный ужаса последний вопль мистрис Кариславы.

Я ошарашенно уставилась на него.

– Ты просила сохранить ей жизнь. Я не убил.

– Но ты выкинул ее… куда, кстати?

– Душа этой женщины принадлежит Тьме, я ускорил их свидание. Не переживай, Ветряна, она будет жить. Какое-то время.

Я схватилась за голову.

– Это немыслимо! Пойми, люди так не поступают, это жестоко!

Его крылья сложились за спиной, он склонил рогатую голову.

– Я – не человек. И то, что ты говоришь, глупо. Жестоко – это бить беззащитного. А ответить на удар – это справедливо.

– Но наша вера учит милосердию… – прошептала я.

Он подошел ближе, глядя на меня сверху вниз.

– Тогда почему эта тварь не была с тобой милосердна? – холодно спросил он.

Я оцепенела. Жестокая его позиция была… логична, и это сбивало с толку. Всю жизнь нас учили смирению и терпимости, учили не отвечать злом на зло и прощать, учили подчиняться, но разве наш Орден не жесток с нами? Постулаты терпимости разве не нарушаются такими, как мистрис Карислава? Или Божена? Или другими наставницами?

Ох… я совсем запуталась. И посмотрела на демона жалобно. Он покачал головой.

– Если бы не зов крови, я бы не пришел, никто бы не пришел. И она убила бы тебя, Ветряна. Рожденные в Хаосе чувствуют желание смерти, как запах. Эта женщина пахла твоей смертью. Ты считаешь, что так было бы правильно? Умереть от ее хлыста?

Я сморгнула набежавшие слезы и обхватила себя руками. И поняла, что он прав. Нет, умирать я не хотела. Хотела жить. Да еще как! Демон, внимательно смотревший на меня, кивнул, словно мысли мои прочитал, и отодвинулся. Тьма облепила его тело, меняя облик.

Арххаррион, уже человек, заглянул мне в лицо.

– Твои мысли так чужды мне, – тихо сказал он. – Поступки непонятны. В твоей голове столь странные для меня убеждения о добре и зле, иллюзии вашего мира. Или твои собственные? Почему ты такая?

– Какая? – так же тихо спросила я.

Он стоял слишком близко.

– Непонятная. Другая. Чужая. И в то же время такая…

Он осекся и протянул руку, касаясь моего плеча. Я поморщилась, когда его пальцы дотронулись до рубца. Арххаррион поднял клинок, равнодушно разрезал себе ладонь и прижал к моей ране. Я закусила губу. Уже знакомая теплая волна прошлась по телу, от плеча до кончиков ступней. И еще в ней было что-то новое… тянущее, чуть болезненное ощущение в животе и груди, от которого у меня перехватило дыхание. И демон тоже чувствовал это. Я видела, как темнеет его взгляд, как подрагивают пальцы на моем плече. Соединение крови мы оба ощущали как близость.