Мapинa Cyржeвcкaя - Ветер Севера. Риверстейн

Я осторожно поднялась на ноги. Меня шатало, но я была жива. Рана на груди затянулась тонкой розовой кожей, чуть сочащейся сукровицей. Осмотрелась. Пентаграмма погасла. Кровяное марево пропало, линии остались лишь начертанными бороздами на утоптанной земле. Там, где шел демон, разрывая замкнутость пентакля, остался черный обугленный след.

Завалившись на звезду, плашмя лежит Шайдер, он все-таки справился, сдержал воронку, полностью опустошив свой магический резерв и зная, что уже не сможет его пополнить.

Селении не видно. Там, где она стояла, сейчас без сознания уткнулись лицами в грязь Данила и Ксеня.

Черная громада Риверстейна возвышается надо мной безмолвно, но в его глубине мне чудятся мольбы о помощи запертых в нем людей. Но прежде надо сделать кое-что другое.

Я стараюсь ни о чем не думать. Это так сложно… Не смотреть на сожженные крылья умирающего Арххарриона, не вспоминать его меч, занесенный над русоволосым схитом. Был ли убитый демоном мужчина моим отцом? Или это был тот, другой, темноволосый, за спиной которого стояла женщина с сапфировыми глазами? Или он был в другой стороне деревни, защищая своих людей от демонов-убийц, и я его даже не увидела?

Теперь уже не узнать.

Да и надо ли? Как примириться с этим чудовищным знанием, как соотнести демона, отдающего мне свою жизнь, с ним же – убивающим моих родителей?

А ведь Арххаррион видел меня там, в поселении схитов. Узнал ли, встретив в Черных Землях? Осознал ли он, что произошло в прошлом и что должно произойти в настоящем? Понял ли он сам, кто я, или русалочье озеро Им дало ему ответ? Странная петля событий затянулась вокруг нас словно удавка.

Только высший демон с его невероятной способностью к исцелению способен разорвать линии пентаграммы, только его жизненная Сила могла удержать меня на грани с миром теней.

Я не должна об этом думать. Не сейчас. Надо сделать то, ради чего «Ночной гость» создал самую невероятную из возможных вероятностей.

Босые ноги ступили на покрытую снегом землю за пределами пентаграммы, но я не почувствовала холода. То, что бурлило во мне, требовало выхода, неслось потоком, сметая все на своем пути. Снег шипел подо мной, становясь водой, а потом вырываясь из-под ступней паром. Темный безжизненный двор, каменное здание приюта. Ни звука не доносится из-за толстых стен, ни огонька не дрогнуло в темных окнах. Во всем мире осталась только я.

Я иду вдоль стены, чуть касаясь рукой обледеневшей кладки. Вот и святилище.

Удивительно, здесь все по-прежнему. Только непривычно без пений Аристарха и склоненных спин послушниц. Слишком тихо, слишком пустынно. Одиноко.

Темная вода Ока Матери чуть подернута ледком, я смотрюсь в него как в зеркало. Чуть улыбаюсь и опускаю ладонь в Источник. Кончики пальцев закололо – то ли от холода, то ли от бурлящей во мне Силы. От моей руки образуется полынья, медленно расползаясь до самых краев.

Арххаррион и лорд Даррелл ошиблись. Источник нельзя пробудить кровавыми жертвами. Разве может сила смерти пробудить силу жизни? Он начал просыпаться, потому что проснулась кровь схитов, потому что он – мое наследие, а я – его хранительница. Потому что он всегда был здесь, много лет ждал меня. Он был озерцом, колодцем, подземным ключом или купелью, называемой Оком Матери. Он всегда был здесь. Потому что из всех случайных вероятностей чаще всего случается та, что предначертана Судьбой.

Кровь… Я подняла зажатый в правой руке клинок и провела по левой ладони. Разбудить легче, чем запечатать, для этого мне не нужно умирать, напротив, нужно жить. Холодная вода приятно охладила чуть саднящий порез, потом я выпрямилась и запела.

Слова впечатались в память, словно выжженные каленым железом, а может, они всегда были там, нужно было просто вспомнить.

Песня разнеслась по округе, слилась с шумом ветра, вросла в голос замерзшей земли, вплелась в звон грядущего дождя. Круг огня вспыхнул вокруг меня кольцом и опал…

Источник слышит меня. Источник откликается. Источник пробуждается.

Я уже не пою, мое тело растворяется, становится невесомым. Оно – легкий осенний лист клена, его подхватывает полноводная река и несет, несет к огромному восходящему водопаду, но не вниз, а вверх, в вечный океан мироздания.

И я уже – не я.

Я – свет солнца, пробуждающий землю.

Я – свет луны, ласкающий тела влюбленных.

Я – вода, зарождающая новое.

Я – тьма, приносящая покой.

Я – воздух дыхания.

Я – огонь сердца.

Я – смерть, избавляющая от страданий.

Я – жизнь бесконечная…

Потом река схлынула, я вернулась.

Источник пробудился. И в мой мир пришла Сила.

Часть третья

Грань теней

Глава 22

Я пришла в себя, словно от сна очнулась, и изумленно огляделась. Поток Силы, прошедшей сквозь меня, схлынул, оставив во мне ощущение трепета, наполненности и странной сопричастности бесконечному мирозданию.

И я даже удивилась, что вокруг все осталось по-прежнему: та же вода в купели – Источнике, те же стены святилища и слабо мерцающая лампада. А снаружи – все тот же Риверстейн, запертые люди, Ксеня, Данила, лорд… Арххаррион.

Я вылетела из святилища как на крыльях и бросилась к потухшей пентаграмме.

– Ксеня, Данила! – я приложила руку к груди каждого.

Сердца бьются, друзья просто оглушены. Слава Матери-Прародительнице! Значит, Селения не смогла нарушить данную ею клятву Лунного храма! Где же она сама?

Но сейчас не до того.

Я мгновение поколебалась и бросилась к Шайдеру. Его аура была совсем бледной, почти без всполохов Силы, прозрачной…

Матерь! Я вижу его ауру?

Но размышлять об этом некогда, я быстро осмотрелась. По краям пятиконечной звезды маленькие скрюченные тельца детей. В одном я узнала пропавшую Лану, сестренку Рокси. У всех тонкая пленка ауры светлая, с багряными вкраплениями боли, но это значит, что дети еще живы. Только над Ланой дрожит темная тень.

Я торопливо кинулась к ней, положила ладони на девочку. Бурлящая Сила заколола пальцы, я сосредоточилась. Темная тень всколыхнулась недовольно, чавкнула, пожирая жизнь ребенка. Но Сила из моих рук хлынула потоком, прогоняя посланца Бездны. Тьма Изначальная лениво и медленно отпустила свою жертву, приподняла безглазое туловище, заглянула в меня. Я упрямо сжала зубы.

– Живи… – выдохнула я, и Лана поймала мой вдох, выгнулась дугой.

Ее аура налилась голубым прозрачным светом, и я улыбнулась.

Отдернула руки, вскочила с колен. Я боялась смотреть в центр пентаграммы. Аура Арххарриона выглядела странной. Черная, со всполохами огня, она наливалась зеленым светом. Не знаю, что это означает, но посланцы Бездны лишь кружили рядом, не приближаясь. Значит, время еще есть.