Мapинa Cyржeвcкaя - Ветер Севера. Риверстейн

– Без тебя уже догадались, провидец дутый! – осадила его Ксеня.

– Что ты ко мне постоянно цепляешься? – возмутился парень. – Нравлюсь, так и скажи!

Девушка от возмущения задохнулась.

– Ты? Мне? Нравишься?! Нет, ты точно стукнутый! А не был, так сейчас станешь!

– Да отстань от меня! Коза бодливая!

– Ах ты…

Я снова потянулась к туче, пытаясь сдержать приближающуюся грозу. Закрыла глаза и даже губу закусила от напряжения.

– Не получится, – сказал за спиной Арххаррион. Когда он успел подойти? – Черта слишком близко. Магии в этих местах нет.

Я повернулась к нему:

– Ты здесь уже был?

– Да, несколько лет назад. Тогда и обнаружил разрыв. Случайно. Но он был шире…

– Разрыв сужается?

– Похоже на то. В прошлый раз я не чувствовал пески так близко, значит, проход становится умже. А сто лет назад его и вовсе тут не было.

– Как это?

– Черта нестабильна, она постоянно в движении. Где-то песков становится больше, где-то меньше.

Я посмотрела в сторону, откуда все еще тянуло сухим маревом и изредка долетал серый пепел.

– Откуда вообще она взялась? Черта? Первый раз, когда я попала в нее, мне показалось, что она живая… Глупость, конечно.

Арххаррион ответил задумчивым взглядом.

– Мне не кажется, я в этом уверен, – спокойно сказал он. – Она живая. К сожалению, никто не может оставаться в Черте достаточно долго, чтобы понять, что она такое. Черные Пески – это не просто пространство. Понимаешь, даже на карте Подлунного мира Черта нарисована лишь приблизительно. И внутри она перемещается, живет, движется. Она была всегда, с самого начала, возможно, с того самого мига, как Бездна исторгла из своего чрева Подлунный мир и первых своих детей – демонов.

– Ага! Значит, первыми были демоны? Почему это?

Арххаррион посмотрел на меня и неожиданно улыбнулся. Я так удивилась его улыбке, что улыбнулась в ответ. А потом смутилась.

– Потому! – весело сказал он. – Потому что демоны – самая сильная и выносливая раса. Кого же еще могла отрыгнуть Бездна первыми?

– Хм… – я сделала вид, что напряженно думаю, а сама тайком его рассматривала. – А как же люди?

– Долгое время люди, особенно те, у кого нет Силы, считались низшей расой, – демон пожал плечами. – Но никто не знает, почему почти у всех рас: сирен, демонов, оборотней, второй ипостасью является человек. И никто не знает, какая из форм является истинной. Хотя и принято думать, что не человеческая.

– А ты как думаешь?

Он усмехнулся:

– Так же.

Я хотела еще что-то спросить, но над головой так громыхнуло, что я подпрыгнула от неожиданности. И тут же небо разверзлось и на нас хлынули потоки воды!

Дождь! Ливень! Свежий! Сильный! Смывающий с тела и души серый пепел!

Какое счастье, что я не смогла прогнать эту тучу и она обрушилась на нас дождем! И пусть платье, волосы промокли, зато с каждой каплей ко мне словно возвращалась Сила и жизнь!

Как же хорошо!

Я снова рассмеялась, подставляя дождю лицо и ловя губами капли. И все еще веселясь, посмотрела на Арххарриона. Но он уже не улыбался. В темных глазах снова разлилась Бездна. Темный огонь снова обжег меня изнутри.

Демон отвернулся и отступил в темноту, за завесу дождя.

А я все стояла, хоть и промокла уже до нитки, пока не пришел лорд Даррелл с теплым плащом и не приказал мне отправляться к костру. Сохнуть.

* * *

Под навес мы вернулись вовремя. Как раз когда Ксеня примерялась тяжелым котелком к голове Данилы, а тот, в свою очередь, держал ее за косы, не позволяя к себе приблизиться. Наше пристанище оглашалось отборной бранью со стороны благовоспитанной послушницы и перечислением всех деревенских животин в исполнении Данилы. Особенно парню, видимо, нравились рогатые и парнокопытные. По крайней мере, их он поминал чаще всего.

– Ну что вы опять не поделили? – простонала я.

– Этот гад пообещал снова ко мне во сне явиться, ты представляешь?! – возмутилась Ксеня, дотянулась и все-таки треснула Данилу котелком. На парня выплеснулись остатки воды, благо холодной.

– Ведьма рыжая! – заорал он. – Вот назло явлюсь, будешь знать! И такое тебе покажу… такое!

– Ага! Как будто мне наяву твоей рожи мало! – досадливо выкрикнула Ксеня. – А-а-а-а! Ты мне сейчас голову оторвешь, пусти!

– Размечталась! Чтобы ты меня снова огрела?

Ксенька умолкла на мгновение, и тут же ее карие глаза повлажнели.

– Пусти… Больно… – жалобно простонала она.

Данила отпустил ее косы и испуганно присел перед съежившейся девушкой.

– Ксенечка, ну прости, а? Где больно? Скажи, где больно?

И в то же мгновение хитрая Ксенька извернулась и треснула парня по хребту. А когда тот, не ожидавший такой подлости, охнул и свалился на землю, Ксеня оседлала его, схватила за волосы и принялась методично стучать лбом Данилы об землю.

– Будешь еще меня за косы таскать? – вопрошала она. – Будешь козой обзывать? Будешь по моим снам шляться? Будешь?

Я оглянулась на откровенно веселящегося лорда Даррелла.

– А ну хватит! – велела я и позвала Эххо.

Воздушный зверь метнулся под навес, толкнул в бок Ксеню, и та не удержалась, свалилась с Данилы. Я улыбнулась. Пусть здесь нет магии, но зато есть Эххо!

– Данила! – я сурово посмотрела на парня. – Мы тебя зачем с собой взяли? Чтобы вы собачились постоянно?

– Так она же первая… – пробубнил он, поднимаясь и с тоской рассматривая прореху на рубахе.

– Прекратите! Оба!

Ксеня посмотрела на меня обиженно и удалилась к дальней стене. Данила, прихватив свой тулуп, – к противоположной. И оба отвернулись, демонстративно не глядя друг на друга.

Я кивнула. Вот и хорошо. И поманила Эххо, прося его подсушить на мне платье. Воздушный зверь еще пихнул пару раз в бок Ксеню, потом Данилу и метнулся ко мне, обвился кольцом.

Лорд Даррелл не спускал с меня глаз и улыбался, чуть склонив голову как ворон. Я тоже улыбнулась и пошла к седельным сумкам – доставать провиант.

* * *

Ночь прошла тихо и мирно. Я долго не могла уснуть, поглядывая на сплошную завесу дождя. Арххаррион не возвращался, и меня это беспокоило, хотя Шайдер и не выказывал никакой тревоги. Просто пожал плечами, буркнув: «Ему виднее», и улегся, завернувшись в плащ.

Данила уснул почти сразу, а Ксеня долго ворочалась и бурчала себе под нос что-то о «дурацком дожде и осточертевшем до колик холоде». Я тихонько послала Эххо ее обогреть. Зверь недовольно поворочался, но послушался. И вскоре Ксеня уснула.

Я теснее закуталась в плащ и зыбко обхватила себя руками. Дождь все шел и шел, мирно стучал каплями по скале, шуршал по земле, и под его убаюкивающие звуки я все же уснула, чуть подрагивая от холода.

Где-то среди ночи почувствовала, как обнимает меня что-то большое и горячее, и подумала сквозь сон, что вернулся Эххо. Лишь краем сознания поняла, что для воздушного зверя слишком уж объятия материальны. И размеренный стук сердца под моей щекой никак не мог принадлежать ветру. Я даже хотела проснуться, но кто-то внутри меня запретил, коротко и властно приказав спать. И я послушалась – свернулась калачиком, прижалась теснее. Нутро на миг опалил жар, а потом он стал гореть тише, лаская нежными огненными всполохами. И стало так восхитительно тепло и хорошо, что я соскользнула в сон и проспала до самой зари.