Юлия Кир - Тревоги пути (СИ)

Она приветливо улыбнулась, и оттолкнувшись от подлокотников, словно взлетела, поплыла навстречу к ним.

Складки бело-серебристого длинного одеяния шлейфом укрыли преодоленные ступени подиума, одев его, словно первым снегом.

«Наверное, так выглядела сказочная снежная королева», — восхищенно подумала Лина, снизу взирая на царственную незнакомку.

Женщина приблизилась, одарив запахом полевых цветов, остановилась на последней ступени, и внимательно оглядела всю честную компанию.

«Словно в душу заглянула», подумала Лина, встречаясь с ней взглядом и обмирая. Глаза были незрячие, белые, отделенные от белков лишь тонкой серой полоской радужки.

Хозяйка сцепила пальцы в замок, молча ожидая ответа.

— Вполне, – чуть поклонившись, спокойно ответил за всех Мэйтон, тоже заметив ее недуг и слегка вздрогнув от неожиданного открытия — Кому мы обязаны таким гостеприимством?

Женщина еще раз открыто и тепло улыбнулась, словно встретив долго ожидаемых родственников.

— Меня называют Эитна, — просто ответила она, — А вас?

Они по очереди представились.

— Вы ждали нас? – серьезно спросил Мэйтон, впрочем, предвидя ответ.

Эитна улыбнулась.

— Да, меня задолго предупредили о вашем прибытии.

— Кто?

—Пусть это пока остается загадкой для вас, — лукаво усмехнулась Эитна.

— Значит вы знаете зачем мы пришли?

Эитна посерьезнела.

— Я догадываюсь, зачем вы шли к оракулу.

— Так вы и есть оракул?

— Если вы отыскали дорогу сюда, то значит да.

— И вы исполните все наши желания? – с затаенной надеждой спросила Кейт.

Женщина мягко улыбнулась, и не отвечая на вопрос стала подниматься вверх по ступеням к своему трону. Ей достаточно было один раз взглянуть на каждого, чтобы понять, кто стоит перед ней. И хоть обычным зрением она не обладала, но прекрасно видела другим – внутренним. Она не читала информацию мыслеформ, как делают это эльфы или волшебники, она видела сразу душу. Незамутненную страстями, мыслями, желаниями и стремлениями. Этот небольшой энергетический сгусток, что наделяет каждое разумное существо самосознанием, мог рассказать ей гораздо больше, увидеть глубже, почувствовать острее.

Лина отметила, что походка ее была странная, какая-то уж слишком плавная, словно она не ступала ногами, а ехала вверх на эскалаторе. Или летела?

Она уселась на прежнее место, расправив платье, и перед взором потрясенных гостей, из-под подола выглянул толстый чешуйчатый змеиный хвост.

По законам этикета все промолчали.

Эитна ощутила исходившее от гостей замешательство с примесью страха, но все-таки улыбнулась, и проследив за их взглядом беззаботно ответила:

— Как сказал бы Мэйтон, неудачное последствие заклинаний.

Эльф смутился, удивляясь ее осведомленности.

«Вот почему она так странно «шла», догадалась Лина.

— Ну, что-ж, раз вы пришли за желаниями, тогда начнем. Только вам не кажется, что тут слишком светло?

Все трое удивленно переглянулись, пожав плечами и уставились снова на волшебницу.

Эитна развела руки в стороны, словно начертила в воздухе круг, и все вокруг изменилось.

Солнечный зеркальный зал превратился в похожую пещеру, что они оставили за широкими дверями. Только намного уютней и меньше.

— Это, к сожалению, была иллюзия, — произнесла она грустно, — От нее у меня голова болит. Думаю, я не сильно вас разочарую, если покажу свои истинные покои.

Возражать никто не стал.

Окно осталось на прежнем месте, но за ним, наступил поздний вечер. По бокам его обрамляли темно-зеленые бархатные шторы, закрепленные в серебряные держатели. Складки водопадом струились вниз, образуя на каменном полу, изумрудное холмистое плато.

В стороне от трона, по левую руку, обнаружились мягкие стулья на витых ножках и несколько пуфов стоящие в группе у круглого резного столика. На нем, в специальном зажиме на плоской серебряной чаше, лениво курилась ароматическая палочка. Пуская вверх тонкую струйку сизого дыма, она наполняла комнату запахом, похожим на сандал, только не таким приторным и душным. Под окном, развернутый в сторону залы, стоял изысканный топчан в том же стиле, что и остальная мебель. Обивка цвета шафрана очень хорошо гармонировала с красноватой древесиной стульев и цветом штор. Натуральный камень стен и потолка контрастировал с мягкостью линий мебели и обивок, и на фоне всей утонченной, но не менее уютной обстановки, смотрелся несколько грубовато. Но, в этом и был весь шарм интерьера, которому, способствовал приглушенный свет энергетических шаров в углах помещения.

Эитна устроилась на своем троне, (то, что Лине в ярком зале показалось искусной резьбой, сейчас, при ближайшем рассмотрении, оказалось сплетенными ветвями растения), и серьезно спросила:

— А вы знаете, что за свою услугу, я потребую с вас то, что сама пожелаю?

Кейт и Мэйтон многозначительно переглянулись, косо посмотрев на Лину.

Эитна криво усмехнулась, глядя на них, словно знала что-то такое, о чем они пока не догадываются.

Лина растерянно заморгала глазами. «А ведь и верно, за желание в сказках всегда взимали плату!» вспомнила она.

— И что же ты хочешь от нас, уважаемая? – робко спросила она.

— Я еще не решила, — улыбнулась волшебница.

— Мэйтон, — наигранно строго спросила Эитна, — Зачем тебе понадобилось воскрешать туфли Кейт?

В уголках незрячих глаз появились лучики морщинок, — Что плохого сделали тебе несчастные убиенные ящерки?

Кейт удивленно воззрилась сначала на Эитну, потом на Мэйтона, потом на свои туфли.

— Ну, вот! Я же говорил тебе, что это все твои туфли! – невозмутимо ухмыльнулся тот, в упор смотря на Кейт.

Но тут же остыл, потому что его веселого расположения духа, никто не разделял.

Эитна, тоже став вдруг серьезной, спросила следующее.

— Лучше скажи мне, — обратилась она вновь к Мэйтону, — Какие планы у тебя были на Лину?

Мэйтон понурился, словно нашкодивший студент. Ну что тут скажешь – виноват. Врать он не привык сказал, как есть. Отчетливо понимая, что этим возможно, он раз и навсегда потеряет ее доверие. Винить тут некого, он сам все испортил.

— Я хотел оставить ее у тебя, в качестве залога, за наши с Кейт желания.

Ну, вот, наконец-то он это сказал. Собственный голос казался ему сейчас чужим, лишенным жизни, бесцветным, как хруст прошлогоднего сухого листа под ногами.

Эитна разочарованно вздохнула.

— Мог бы и соврать, — с жалостью смотря на изменившееся лицо девушки, сказала она, — Я и так тебя насквозь вижу.

Мэйтон покосился на Лину.

— Это правда?

Лине казалось, что она ослышалась. Что это все не так, что он шутит. Она смотрела на него как-то беспомощно и потеряно. Верить в то, что она сейчас услышала, не хотелось, но это было правдой. Ведь перед Эитной врать бесполезно – каждый для нее как открытая книга.