Ольга Болдырева - Белая кровь. Пробуждение бога (СИ)

Чем уж котичке не понравилась одна студентка, сказать было сложно. Но в несколько взмахов крыльями умертвие оказалось около девушки со значком факультета сноходцев и стало затачивать когти об ее уныло-серое платье. То ли от студентки пахло другой живностью, то ли сама она своим обликом напоминала откормленную мышь, но подол платья моментально превратился в тонкие ленточки. Визг и попытка настучать умертвию сумкой котичке не помешали.

– – А ну пошла отсюда! – – первый страх исчез, и сноходка принялась отбиваться с утроенной силой.

Энтони, ругаясь, поспешила к ним, на бегу пытаясь создать заклинание умиротворения, но оно не сработало.

– – Странно, что у лучшего танатолога на курсе получился такой непослушный зомби, – – заметил один из наблюдающих и хохотнул: – – Тоха, что случилось?

Рут обернулась к Готхольду.

– – Странно, что лучший боевой маг нашего курса не пытается разобраться с разгулом нечисти. Или результаты полигона подтасованы?

Парень не только успел растерять напускное нахальство, но и чуть покраснеть.

– – Я только подошел, как раз собирался помощь предложить!

– – Раз так, давай разбираться вместе, иначе первокурсница пойдет домой в платье от зомби-кутюр.

Готхольд хищно прищурился и кинул портфель куда-то в сторону.

Ловля умертвия превратилась в увлекательное одноактное представление – – котичка возмутилась, что ей не дали доточить когти об приятную серую ткань и переключилась на голову проходящего мимо студента.

Раздался возмущенный вопль, а затем жуткая ругань.

Котичка успевала перепрыгивать с одного студента на другого, изящными пируэтами уклоняясь от совместных атак Энтони и Готхольда. Увы, пока Рут и Корф своей магией задевали вовсе не умертвие, а не успевших слинять с главной аллеи студентов. Кто-то получил силовым пассом в глаз, у кого-то заклинание Энтони вместо котички развеяло в прах брюки, выставив на общее обозрение кружевное белье. И матерились маги уже не на умертвие, а на самих первокурсников. Если сравнивать, так они причиняли однозначно больше урона и паники, чем неудавшаяся практическая работа.

Азарт Готхольда сменился бешенством.

Нет, котичка ничем Корфа не заразила. За последние десять минут она его достала.

В бою между магами и зомби побеждали пока вторые.

Боевик, уже не сдерживаясь в выражениях, послал в умертвие обездвиживающий импульс. Тот получился даже сильнее, чем рассчитывалось. Но хриплое мяучело, в очередной раз увернувшись, еще быстрее заработало крыльями. Впрочем, на седьмую попытку, когда к Готхольду примчались на помощь Ян и Айвен, у них получилось совместным усилием умертвие достать. Котичка застыла в полете и камушком упала на аллею. Корф, вытерев со лба капли пота, поднял “статуэтку” за хвост, а Энтони, обозрев “поле боя”, осторожно поинтересовалась у боевиков:

– – Парни, а у вас ведь резерв остался?

Те тоже огляделись и синхронно потянулись чесать в затылках. Заклинание обездвиживания, пролетая мимо “котички”, умудрилось задеть нескольких студентов. На аллее возникла стихийная выставка “скульптур” в самых неоднозначных позах. И Энтони могла поклясться, что одна застывших фигур принадлежала Лили. Ян, также углядев знакомую челку и ярко-красный обруч, быстро ретировался с места событий.

Умертвие, даже скованное магией, умудрялось смотреть на Готхольда выжидающе и жестко.

– – Не знаю даже, кто злобнее смотрит – – вот те “скульптуры” или эта крипота? – – усмехнулся Айвен.

Готхольд на вытянутых руках передал котичку Энтони:

– – Как дальше поступим? Развеем? Сожжем?

– – Знаешь, Корф, а в таком виде она мне нравится.

Айвен поперхнулся. Тоха ответила ему улыбкой сумасшедшего ученого, получившего разрешение ставить на пациентах негуманные эксперименты.

– – До дома сможете отконвоировать?

Заклинание обездвиживания продержалось как раз до дверей дома. Пока Рут в благодарность за помощь угощала боевиков чаем и черничным пирогом на кухне, из гостиной издавались характерные звуки рвущейся ткани. Впрочем… Энтони все равно шторы не очень нравились. И она, вот совпадение, как раз на прошлых выходных присмотрела новые.

Алекс подвоха не ожидал.

Отсутствие штор насторожило.

Драный коврик напряг.

Оторванные куски обоев, разбросанные по полу, заставили понервничать. Рут застыл на пороге гостиной, смотря на криповатое “нечто”, мирно (хоть и совершенно душераздирающе) мурлыкающее на диване.

– – Питомец, Энтони, – – тихо напомнил Алекс, – – нормальный, живой питомец. А это что?

– – Моя практическая работа, которая не хочет идти на покой, – – Энтони с досадой загремела тарелками, готовя обед: – – Ничего не понимаю! Я уже раз десять правильно и четко проговорила все формулы. А эффекта ноль.

Александр вздохнул.

– – Хорошо, подождем, когда силы, которые ты вложила в этот ужас, закончатся.

– – И вовсе не ужас. Вполне милое умертвие.

– – Ага, прям мимимишное, – – фыркнул Рут, – – танатолог – – это диагноз. Так сколько ты в ЭТО влила магии?

– – Много, – – честно созналась Тоха, – – что-то мне подсказывает, что закончится магия нескоро.

Алекс внимательно рассмотрел котичку со всех сторон и резюмировал:

– – Ладно. Ты попробуешь разобраться, а пока пусть живет… в смысле, существует.

“Криповатое ми-ми-ми” назвали Фиби.

***

Тео почувствовал знакомую дурноту после обеда.

Только в этот раз она подступила совершенно неожиданно и была куда сильнее.

Впереди ожидала пара по магической культурологии и полигон, а пока группа заканчивала разбирать задания по специальной педагогике – – оставалась всего парочка заданий. Сейчас они изучали формирование ядра магического дара в преддошкольный возраст. Период был сложный, любое сильное эмоциональное потрясение могло “сбить настройки”, из-за чего существовал риск переориентации дара. Например, генетически переданная способность к водной магии после испытанного шока блокировалась на подсознательном уровне. И магическому дару приходилось искать другие пути “выхода”. Это сказывалось, в первую очередь, на внутренних резервах, которые сокращались вполовину от того, что закладывала в мага природа.

Замечательным примером, иллюстрирующим подобные процессы, мог послужить сам Теодор – – демонолог, родившийся в семье целителей. А, Одра, например, выступала в роли диаметрально противоположного образца: ярко выраженный дар боевого мага в двенадцатом поколении.

Пока Руты заканчивали составлять таблички по своим семьям, а Одра, урвав минутку, копировала к себе дополнительные упражнения по Рейвелю, Тео с трудом боролся с подступающей к горлу тошнотой. Контроль слабел, Кестер отвечал односложно, надеясь, что друзья ничего не заметят. Увы, те оказались куда внимательнее, чем думал Теодор.