Клэр Белл - Ратха - огненная бестия. Книги 1-5.

Ратха почувствовал теплое покалывание развертки над ней, как она потер ее голову против расторопши на фланге, глаза закрыты в счастье. «Моя куб. Дочка сильным, храбрым, умным.»

«Есть кто следит вам два?» Тхакур спросил.

«Нет», ответил расторопши. «Охотники не ходите далеко от True голос.»

«Так что он еще жив?» Ратха сказал, удивило.

«Так думать. Все вокруг меня шумной, злой. Не мог услышать его больше. Преследовали меня прочь. Чеканка тихий охотник тоже. Не верно.»

Ратха увидел расторопши обратиться к ее спутником. Мужчина с желто Золотой глаз был молчаливый, но взгляд в этих глазах рассказал Ратха больше, чем любые слова.

Он был войной из его мир и брошен в нашей. Я никогда не видел никого выглядят так потеряли.

«Отдыхая место не далеко,» она услышала расторопши сказать ему нежный тон голоса ее дочь используется редко. «Можно будет хранить?»

«Can. Должны,» ответил он.

Thistle дал ему обнадеживающие лизать.» Знаю, как трудно для тихой Хантер. Уход. Очень много.»

«ПАСЕ может быть медленно, постоянно «Ратха предложил, пытаясь исключить любые слова, которые бы банку тихий охотник. «Ни один следит».

«Усталости нет в лапы. Усталость находится на месте позади глаз.» Голос тихий Охотник был удаленный.

Его последние слова полностью недоумение Ратха. Она решила, что было бы лучше поговорить с ним, по крайней мере в настоящее время Thistle.

Медленной рысью она отправилась к лагерю.

Позже тот вечер, расторопша, дремал рядом с тихой Хантер, поднял ее подбородок от ее лапы. Она увидела свечения красный язык через деревья. Все имена были свернувшись калачиком возле огня, за исключением Кхуши, который добровольно для сторожевой службы. Она и тихий охотник спал на расстоянии от костра. Она сказал Ратха что тихий охотник уже неэкономического достаточно без того, чтобы справиться с видя и пахнущие красный язык закрыть. Пламя может быть ее мать существо, но для расторопши по-прежнему создает угрозу.

Даже от костра тихий охотник оставался слишком напряженной, чтобы спать. Каждый раз, когда он начал падать, то, как представляется, дергать его проснулся снова.

«Это первый раз, что тихий охотник попытался заснуть без слушания песни», он признался, его голос несчастной. «Тихий охотник забывает, drowses, бородки внутри, ищу теплые, удобные места, где песня раньше. Но есть только мрачности, холодность. Как будто тихий охотник попала в ледяной воде.» Он сделал паузу.

Тисл чувствовала себя озноб. Она знала, в части, как он чувствовал. Песня, которая исходила от True голос дал ее так много. Чтобы он вдруг дернул прочь был болезненным даже для нее. Насколько более мучительной, он должен быть кому-то, кто известен и зависит от него всю свою жизнь!

«Он никогда не придет снова,» сказал тихий охотник, и чертополох болело в тяжелых отставки в его голосе.

«Не знаю», — ответила она, чувство беспомощности.

«Тихий охотник не может жить в ледяной воде. Тихий охотник не может спать в ледяной воде».

«Тихий охотник,» расторопши сказал и остановился, чтобы лизать его нежно. Она будет делать ничего для него, и она хотела, чтобы быть с ним. Она никогда не чувствовала таким образом о никому, ни ее мать Тхакур.

Тем не менее тихий охотник может быть рядом с ней теперь только потому, что он были оторваны от своего собственного народа и от способа, что был его жизни. Он знал, что ничего.

«Это все… ледяной воде?» спросила она, надеясь и боясь ответ.

Но то, что она заботилась для только лежал и смотрел вперед, не говоря.

Теперь что Ратха расторопши обратно, она почувствовала, что она могла бы начать захватить лицом хвосты для именованных стада. Но имя не могли даже получить вблизи лица хвосты. Каждый раз, когда они пытались, они были изгнаны обратно с такой жестокостью, что они могут только укол под их хвосты и запустить. Вскоре каждый отверстие раны от повторных попыток.

Каждый отступление сделал Ратха злее. И каждый новый Гаш, укус или царапина на одной из ее людей, по-видимому, так же ей больно. Бира и Кхуши настоятельно призвал ее бороться обратно, используя красный язык. На первый взгляд она отказалась, но видя разочарование и страдания среди тех, кто в своей группе она начала пересматривать.

«Все, что я делаю продлевает это», ответила она с нетерпением когда Тхакур спросил ее снова думать прежде, чем она действует. «Охотники не имеют права держать нас от принятия лицом хвосты. У меня нет больше терпения с ними. Если мы можем положить конец их вмешательства, используя красный язык, то мы должны.»

Выпаса учитель ответил: «я бы еще двигаться осторожно, лидер клана. И не сделать ошибку, недооценка их. Они могли бы взять красный язык и использовать его против нас.»

Ратха не согласен.» Они едва ли могут получить сами организовали достаточно, чтобы прогнать нас. Без True голос они разваливается. Это не красивая вещь, чтобы посмотреть, но мы ничего не можем сделать будет меняться, что с ними происходит.»

«Так что если они сидят и гнить, это не делает наш.» Тхакура голос имел края к нему. «И вы думаете, что нет ничего плохого с спешащие вещи немного с красным языком.»

«Я делаю, что является необходимым для защиты моего собственного народа», — отрезал Ратха. «Если охотники будет оставить нас в покое, я бы не.»

«Если бы мы только leftthem, этого не случилось бы.»

Ратха чувствовал ее уши дергаться обратно». Тхакур, я не могу справиться withwhat МФС. Я должен справиться с того, что произошло на самом деле».

«Это то, что я пытаюсь сказать,» сказал Тхакур, но Ратха был слишком раздражает ответить ему, и наконец он вздохнул и пошел прочь.

Для тихой Хантер расторопши и летнее прибыли вместе. Новый мир открыт глаза.

LOL Слова были не правы, — подумал он. Мои глаза открыты на новый мир. Расторопша в лицо и все, что его окружает.

Он моргнул.

Так что это мир за пределами песню. Это то же самое, как я всегда знал, но теперь купались в жесткий, болящий свет.

Здесь есть только один позади глаз. Один смотрит. В песне, было много — за пределами подсчета. Все, живых и мертвых, пели через True голос.

Теперь есть только один. Вот что делает свет жесткий и болят.

Он знал, что расторопша может получить близко, но сколько она потер или заложить против него, она не может попасть внутрь.

Горло поймали с странные новую боль.

Боль пришли из чувства раздели голыми, меха и даже из кожи. Настолько нежная, что даже больно мягкой лапы инсульта. Это был никогда таким образом в течение песни. Она обнимала всех нас. Но песня закончилась. Выбор был либо смерти, либо это.

Он хотел плакать вслух, чертополох, как вы нести его? Каково ваше слово, как только один за глаза?