Алексей Ковальчук - Мир Валькирий: Адаптация!

— Твою мать, сука…

Это всё, что успел я выкрикнуть КАМАЗу и его водителю, который какого-то хрена выскочил навстречку мне и моей старенькой десятке. Удар и последнее ощущение перед полным погружением во тьму, это ледяной холод мгновенно сковавший меня. Следующим ощущением стала боль. Нет не так. Это была БОЛЬ. Болело всё, начиная от тела по которому, похоже потопталось стадо слонов и заканчивая головой, которую явно использовали вместо наковальни. Притом добрые молодцы кузнецы никуда не ушли, а продолжали работать, мерно стуча своими кувалдами. Ко всем этим удовольствиям добавился наисвежайший аромат дерьма и запах этой жуткой вони пробивался между ударами кувалд, заставляя выворачивать от отвращения практически пустой желудок. «Слоны — козлы,» — воспользовавшись паузой между всеми этими удовольствиями, вывел я нереальную для селекционеров мысль. — «Мало того, что потоптались уроды, так ещё и навалили сверху целую кучу.»

Жуткая головная боль и множество других болезненных ощущений, не давали возможности, сосредоточится и понять свое положение в пространстве, то ли я лицом к земле, а задом к небу, то ли наоборот. «Глаза, нужно открыть глаза,» — пришла следующая мысль. Первая попытка провалилась, вторая и третья тоже не привела к успеху. «Попробовать помочь руками,» — решил я, — «где там моя правая?» Попытался пошевелить и ощупать пространство вокруг себя. Ага, так и есть, я все же лежу задом к верху, ладонь правой руки нащупала что-то скользкое. «Трава? Надо перевернуться на спину,» — принял я волевое решение. Но первая попытка, как и с открытием глаз не привела к результату, накатившая слабость и усилившиеся болевые ощущения заставили меня отступить и бросить это занятие. Немного отдышавшись, собрав всю оставшуюся волю в кулак, и сопроводив своё действие громким стоном, все же смог сменить положение своего тела, перевернувшись на спину. После чего накатившая БОЛЬ снова отключила сознание и погрузила меня в благословенную тьму.

Сколько так пролежал без сознания не знаю. Очнулся от ощущения всемирного потопа вокруг. Дождь, практически ливень, заливал меня с ног до головы, добавляя организму новые впечатления. Попытался снова открыть глаза. Открыть то открыл, но разглядеть что-то кроме хмурого неба над головой и воды льющейся с небес не получилось. Пересохшее горло тут же дало команду открыть рот, что я с превеликим удовольствием и выполнил. И пока живительная влага удовлетворяла желание пить, в мозг ворвалась паническая мысль: «Где скорая? Почему никто не приходит на помощь?» Трасса с Пскова на Санкт-Петербург, по которой я возвращался с дачи родителей, домой в Питер, в воскресенье днём, была более чем оживленной и столкновение с таким хреновым результатом не оставило бы равнодушным многих сердобольных автолюбителей. Но никого не было. Я же не пять секунд валяюсь, что бы ко мне ни кто не успел подойти. Прислушался к организму, молотобойцев в голове сменили златокузнецы вооруженные молоточками поменьше. «Когда уже и эти, отпуск возьмут,» — страдальчески поморщился я. Руки и ноги слушались практически идеально, легкая проверка, осторожно поднять, согнуть, не выявила переломов и не добавила новых болезненных ощущений. А это уже очень хороший результат, после такого столкновения и выжить то шансов не много, а тут даже переломов нет. Как там, основное тело? Надо же, и здесь всё хорошо, дышу ровно, нигде не давит и не колет, похоже слоны мне всё-таки померещились. На всякий случай принюхался, а нет, кто-то всё таки отвалил кучу и была она совсем рядом. Я недовольно поморщился, потом подумал и поморщился уже от самого себя. Вот что за человек, скотина такая, неблагодарная? Вместо того, что бы благодарить Бога за то, что оставил в живых, позволяя и дальше радоваться жизни, я тут нос недовольно ворочу. Поначалу живительный дождь, тоже перестал мне нравится, во-первых, крупные капли затекали мне в нос, заставляя постоянно отфыркиваться, во-вторых стало холодно, все таки начало сентября не самый теплый месяц в Петербурге. Надо вставать, иначе околею тут, не успев порадоваться новой жизни. Выжить в такой аварии, а потом сдохнуть от пневмонии, вот будет прикол.

Осторожно, перекатившись на правый бок и помогая себе руками, принял сидячее положение. Вроде бы все хорошо, кроме слабости и не такого уже сильного стука в голове, жаловаться было больше не на что. Все еще неуверенно поднялся на ноги, ливень, перешедший в сильный дождь, мешал разглядеть, что находиться вдали, но мне так далеко и не надо было, потому что я находился в центре поляны диаметром метров сто, а вокруг был густой сосновый лес. «Повезло,» — мрачно подумал я, — «по сосновому лесу ходить намного проще. Только вот дорога где?» Моя старенькая десятка, катапультой как в самолетах не оснащена, поэтому предположение, что меня выбросило вместе с креслом и на парашюте опустило на эту поляну, не выдерживало никакой критики. Валялось бы рядом кресло с парашютом, тогда да, я бы даже поверил в гениального инженера тольяттинского автозавода, впихнувшего такой офигительный девайс в мою машину. Но парашюта не было, и кресла не было, зато по центру поляны недалеко от себя я увидел довольно большой камень. Подошел ближе, определение простой камень обыкновенный, подходило не очень. Это была монолитная плита примерно метр высотой, столько же шириной и длинной в три моих шага, то есть метра два. Как я его сразу-то не заметил? Практически ровная, гранитная поверхность, совсем немного испещренная сколами и царапинами. А вот боковины порадовали меня наличием множеством, выбитых прямо в камне рисунками и какими-то значками. Присел чтобы лучше разглядеть гравировку. Перед глазами предстал разнообразный животный мир. Волки, медведи, лисы, даже разные пернатые присутствовали, вроде бы вороны и соколы, не уверен, так как совсем не орнитолог и под каждым изображение животного или птицы располагалась руна. Почему руна? Да потому что если вы не можете разобрать слова, а вместо букв, непонятные какие-то значки, то это стопудово руна. Меня передернуло, в своём исследовательском порыве я как-то совсем забыл, что сижу по-прежнему под дождем и мне реально холодно. Встав, огляделся и направился к ближайшей ёлке с огромными разлапистыми нижними ветками. На первый взгляд она создавала такую плотную крону, и мне показалось, что внутри возле ствола, должно быть сухо и комфортно. Забравшись в эту природную живую пещеру порадовался, что не ошибся, внутри было сухо а множество старых высохших иголок гарантировали достаточно мягкое ложе.