Сергей Копылов - Калтонхолл [СИ]

При его крике мертвый конь перешел на сбивчивый галоп, от тряски плащ свалился с фигуры Хедрика, обнажая его бледное обвисшее лицо, наполовину лишенное плоти с правой стороны, и залитую побуревшей кровью одежду. Почуяв живых, труп открыл изуродованный рот и протянул гниющую ладонь к ним. Все в ужасе шарахнулись назад. Джендри попытался сосредоточиться на каком-то заклинании, но потерял фокус, и его ладони потухли. Норберт с Сэттом беспомощно выставили свои алебарды и попятились в сторону. Простые люди с криком кинулись врассыпную. Реджинальд сохранил самообладание, но и ему стало не по себе стоять безоружным на пути пусть и мертвого, но конного воина. В этот момент Деннингтон шагнул прямо навстречу несущемуся всаднику и извлек из ножен меч.

Реджинальд впервые посмотрел на вредного тысяцкого с долей уважения. Не сколько за то, что он не испугался нежити, сколько из-за его оружия. В отличие от подавляющего большинства виденных им в Калтонхолле мечей, которые предназначались либо для самозащиты, либо для внушительности, а то и вовсе висели для красоты по стенам, в руках у Деннингтона оказался настоящий боевой полуторный клинок в три с половиной локтя длиной. Тяжелое, практически не сужающееся к острию лезвие великолепно играло долами на солнце. Опытный глаз сотника сразу заприметил на нем тщательно сведенные зазубрины и другие следы боевого применения. Похоже, Сетт чего-то недоговаривал ему о начальнике ополчения.

Деннингтон встал в грамотную стойку и приготовился встретить всадника сокрушительным ударом, как вдруг позади них раздался глуховатый окрик:

- Разойдись!

Реджинальд обернулся и увидел мастера Лисандра, изготовившегося сотворить заклинание. Без лишних разговоров все поспешили убраться с линии его атаки. Престарелый маг сосредоточил энергию вокруг себя - даже сотник почувствовал исходящую от него магию - затем перенаправил ее в свой посох, указав им на нежить. Камень-навершие на нем засиял изумрудно-зеленым светом и выстрелил огненным шаром размером с голову ребенка. Шар, пролетев по пологой дуге тридцать саженей, ударил в землю в каких-то аршинах от Хедрика. Раздался глухой удар, и все пространство вокруг неживого наемника в миг поглотило пламя. Хедрика сбросило с испепеленного коня и прокатило по горящей траве. Он, страшно обожженный, почти обугленный скелет без ног, выполз из дымящегося круга, и, все еще вытягивая почерневшую руку, поволочился по земле к живым людям, распространяя вокруг отвратительный запах сгоревшей плоти пополам с тленом. Деннингтон хладнокровно подпустил его поближе и с размаху пронзил голову мечом, а затем располовинил мощным ударом, окончательно упокоив его.

Все облегченно вздохнули и посмотрели на спасшего положение мага. Мастер Лисандр стоял там же, Реджинальд не заметил и следа усталости в нем после столь мощного заклинания. Он вновь оперся на свой посох и, улыбнувшись, произнес:

- Еще повоюем!

Взгляды, устремленные на мага стали еще более восхищенными, но Реджинальд обратил свое внимание на тысяцкого, вытиравшего оружие об траву. То, как он держал меч, как замахивался и наносил им удары, мигом сказало сотнику, что этот человек, как минимум, усердно обучался у настоящего мастера клинка, а то, как он бесстрашно встал против конного воина, говорило о том, что ему приходилось уже делать подобное раньше. Реджинальд понял, что тысяцкий далеко не так прост, как кажется, и может помешать его побегу.

____________________________________________________________________________

Риммон Хазор, стоя среди своих самых близких и преданных людей, говорил своему брату:

- Астор, сегодня же ночью! Ни часом позже! Нам всем следует уходить, ежели жизнь дорога. Эти глупцы предпочитают красивые слова Аддерли собственным трезвым рассуждениям. Видит Небо, я желал им добра и хотел спасти... Но они не хотят этого, и я уже ничего не могу поделать с этим, пора думать о себе.

- Слушай, Риммон, - отвечал ему его младший брат. - Не стоит ли переждать? Я уверен, что Валлен далеко не глупец, он прикажет не сводить с нас глаз.

- А если он попросту отдаст приказ бросить нас в темницу под шумок - об том ты подумал, братец? - слегка раздраженный тем, что Астор не понимает элементарного, бросил ему Хазор.

- Не посмеет. - твердо сказал он.

- Ты вольному делегату Карветту это скажи! - недовольно изрек советник. - Аддерли думает только о власти, и ради нее пойдет на все, что угодно! Сам вече наблюдал - целый город на смерть отправить, лишь бы собственных ошибок не признавать - запросто!

- Карветт - просто мелкая сошка. - все так же горячо возражал Астор. - По правде сказать, он сам виноват в своем теперешнем положении - выступать против семьи Аддерли очень безрассудно. Но мы с тобой - иное дело! Нам известно о городе и самом наместнике такое, что он не посмеет идти против нас!

Риммон хмуро посмотрел на него, вздохнул, и ответил:

- Хотел бы я в это верить, брат. Но нынче времена такие, что Аддерли и на откровенное беззаконие пойдет. Он уже черту перешел - выпустил того сотника по своей воле, вольного делегата в подземелья упрятал, тысячи на смерть обрек. Я не хочу выяснять, на что еще способен этот человек в своем властолюбии. И никакие наши союзники нас от него не спасут, задумай он что серьезное. Мы отплываем из Калтонхолла сегодня же!

При этих его словах подавляющее большинство присутствующих согласно закивали головой, и Астору тоже пришлось принять решение старшего брата.

____________________________________________________________________________

Вильтон сидел за столом в крохотной комнатушке Сила и, едва не плача, рассказывал другу о своей неудачной попытке покинуть Калтонхолл. Он хотел выбраться из города другим способом, но, увидев утром, что случилось с вольным делегатом Карветтом, не на шутку испугался за свою судьбу в случае поимки на попытке бегства, и не нашел ничего лучше, как явиться к своему единственному другу и пожаловаться на жизнь. К его неожиданности, Сил вовсе не стал утешать его или сочувствовать, он лишь молча слушал рассказ Вильтона, то и дело хмыкая или кивая головой невпопад. Чувствуя, что что-то не так, несостоявшийся торговец спросил:

- Чудно ведешь себя, друже. Не припомню тебя таким, в чем дело-то?

Здоровенный кузнец опустился на лавку напротив, положив свои огромные кулаки на стол, и, поколебавшись, сказал:

- Тут, Вильтон, вишь как... Думается мне, что прав наместник-то, что упрятал того вольного. Изменник он, как ни говори. Но тогда выходит - и ты тоже... А такое мне думать совестно.

Вильтон опешил от таких слов и, открыв рот, уставился на Сила.

- Ты, друже, не серчай. Я, может, не понимаю что, но вижу все так. Ты в городе человек пришлый - раз, и нет тебя. А я с малых лет тут рос, дом это мой. Наместник верно говорил, мол кто из дому бежит - тому позорно и человеком зваться. Коль к нам беда в двери стучится - надобно встретить ее как полагается.